Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Как бы то ни было, служительница Диониса попадает к буколам. То же можно утверждать и о Дирке: фиванский миф о погубившей ее Антиопе, неистовой дочери Лика, и о ней, привязанной к рогам быка, разоблачающегося Дионисом, отразил первое общение буколов с менадами в Фивах, борьбу и союз. Антиопа — представительница прздионисийского буколического культа; Дирка — менада Киферона. Оракул Бакиса (Рапз.
1Х, 17, 5) о Солнце (Дионисе?) в созвездии Быка выражает, по-видимому, совершившееся объединение '. Отсюда произошел таинственный обряд священного брака '. Но его прообраз — брак царевны-менады с Зевсом-Дионисом в Фивах— должен был существенно измениться в Афинах. В Аттике также родился Дионис это был элевсинский Иакх ". Отец его был Загрей, Дионис подземного царства, Дионис весенних и навьих Анфестерий.
В этой форме священный брак в чертоге Буколиона был поистине национальным аттическим культом, а не беотийским новшеством. Е. Ре(е!веп, иве!н. Мнз. !913, ЕХХХЧ1, 3. 245. Топографические вопросы, поднятые 11етерсеном, не затрагивают нашего рассуждения по существу. З «Чертоги» (шезага) в поздней надписи о. Тена (Ка!Ье! ер. 371), относящейся к мистериям рола Аюноридов ((е!еш! Азепогмдп), между храмом дикшо Бромия (ахго!егч Вгошш) и какою-то другою божества, могли быть буколионом. Имя Диониса этих таинств указывает на мистическую омофагию, каковую мы встречаем у буколов в трагедии «критяне».
Под омофагией в арфических и вакхических фиасах мистов должно раЗуметь песвятительное причащение живой крОви и плОти растерзанного жертвенного животного, сопровождавшееся обетом полного воздержания от вкушения мяса. Срв гл. 1,6 3, прим. 1, стр. 22. 4 Родился Дионис и в Элевзерах, но Диодору (Ш, 66; 1У, 2). 160 Итак, для реформы буколов нужны были орфики; ибо все вышеизложенные особенности аттической рецепции отмечены печатью древнего орфизма. В нижеследующих словах Диодора мы находим как бы формулу этого орфического синкретизма '.
«Говорят, что от Зевса и Персефоны родился Дионис, некоторыми именуемый Сабазием ( — орфизм); рождество его справляется в действах, во имя его свершаются ночные и тайные служения ( — менад). Утверждают, что он первый начал сопрягать волов ( — Бузиги) и тем усовершенствовал земледелие, почему и изображается рогатым ( — буколический культ)». — Неудивительно, что буколический культ отныне пронизан элементами орфическими. Религиозно-исторический процесс, совершившийся в глубокой древности в аттическом деме Флии, поскольку он угадывается в своих основных чертах, служит дальнейшим подтверждением добытых результатов. Культ Флии — культ рода Ликомидов, родоначальником которых считался некий Лик, сын Пандиона.
Это наводит на мысль, что дреянейшие Ликомиды — буколы. С другой стороны, главный культ Флин — культ Земли, именуемой Великой богиней и имеющей при себе, в качестве оргиастического мужского коррелата, некоего дионисоподобного бога, низведенного впоследствии в герои под именем Флия (Р)1)епз — растительный Дионис). Слияние мужского буколического элемента и женского дионисийского произошло во Флии явно под орфическим влиянием: с тех пор Лико- миды — орфический род, хранящий древнейшие гимны Орфея и правящий орфико-дионисийские действа, а их родоначальник Лик, утративший черты дионисийского антагониста букола-Бута-Ликурга, уже только пророк и основатель религиозной общины '. ! епоб. ш, 4: рьав! заг еь (иов (ш! Регзерьопез пгопувоп зепезгьв! !оп ьуро !!поп заьашоп опошавошепоп, ьн !еп ге зепеа)п ьа! !аз згувгав ва1 мшаз пумеппаз !га! агурынз раге(вазов!, — (езнв! гран!оп — ргь!оп ер1сье!гзва! ьнз вензпуе!и )ш! гаа шгзп !оп врогоп гьп вагрзп ерье1е1п, арьън оз 1а! ьеганап ан!оп раге(вазов!.
в Рана. 1Ч, 1, б; 1Ч. 20, 4; 1Х, 27, 2; 1Х, 30, 12; Х, 12, 11. Срв, о Ликоиидак Тоеряег, аызсЬе Сгепеа!ок1е, 3. 209. 10! Дионис орфический Едва ли есть проблема большем важности для истории дуковной культуры — не одного только эллинскою мира, но и всего человечества, — нежели вопрос о происхождении того пессимистического (в его взгладе на земную жизнь!, аскетического, мистического направления, с которым должны бьши считаться уже древнейшие мыслители Нанни, как Анаксимандр, и которос по имени секты, решительнее других ему приверженной, называют орфическим. Негшапп О!е(з (Ооюрегг-резасьпн, 1902, 3.
11. В одной из своих речей ' Демосфен приводит следующий старинный оракул, данный афинянам: Вещий завет Эрехтидам, жильцам Пандионова града, Правящим праздничный чин по отеческим древним уставам: Вакхово имя святите и, Бромия чтя всенародно, Пиром на стогнах широкик весеннюю радость восславьте; Дымом овейте престолы богов; увенчайтесь венками. Священный глагол напоминает гражданам, что владыка Анфестерий, древнейшего общеионийского праздника цветочных первин и навьих гостин, справляемого в конце февраля, — есть бог цветов и душ бесплотных, Дионис (он же и Вакх, и Вромий), и что слава этого первого весеннего Дионисова торжества не должна меркнуть. Итак, верховные иерархи эллинства,,провозглашая божественную волю «ех са(йе(гга», хотят, прежде всего, защитить самостоятельное значение Анфестерий от опасности поглощения их вторым по календарю весенним празднеством Вакха — блистательными Великими Дионисиями.
Приписывать оракулу смысл прямо учредительного постановления' нет достаточных оснований: он сам ссылается на ! Решозйь !и М!6!аш. р. 53 1. з Р!е!ег!сь, (зеву!а 3. 74, А. 1. 1б2 отеческое предание. Но, с другой стороны, явственно отпечатлелся на нем замысел некоей культовой реформы. По-видимому, он подкрепляет какие-то религиозно-политические мероприятия, клонившиеся к возвеличению Анфестерий во имя Диониса, и Дионисова имени в связи с обрядами Анфестерий. Дельфы и Додона были единодушны в стремлении прочно обосновать и углубить Дионисово богопочитание.
Упоминание об отеческих уставах и, в частности, о мифическом царе Пандионе, чье имя приводило на память аттические дионисийские легенды, выдвигает национальное для афинян значение древнеионийского культа, к которому принадлежали Анфестерии, в отличие от Великих Дионисий, связанных с почитанием беотийского Диониса-Элевтерея. Из чего вовсе не следует, что Дельфы вообще оказывали предпочтение началу ионийскому: правый национализм для древней мудрости есть, прежде всего, если не исключительно, верность родовым и племенным святыням. Но то же упоминание служит и другой, особенной цели: Анфестерии с их навьим днем (сну(го!) были праздником предков, п7стей и выходцев из мира загробного. Об этом свидетельствуют и «омовения мертвых» очистительной водой, возливаемой на могилы, катартические гидрофории (!п(га) в !9-ый день месяца Анфестериона '.
Тенденция оракула — укрепить сознание связи между весенним обликом цветоносного Вакха и его запредельной сущностью, роднящей его с подземным Гермием навьего дня. Кто же в Ч! веке до Р. Х. был органом живого мифотворчества и религиозно-общественного строительства, поставившим своей задачей ввести в состав народных верований, как ясное представление, этот мистический синтез, уже давно намеченный в обряде и мифе, но лишь смутно осознанный, — синтез представлений об уходе душ на тот свет и о возврате их с того света, — и ознаменовать его именем умирающего и воскресающего Диониса? Это были члены орфического братства, стоявшие в ту пору у кормила общественной власти в Аттике и поддерживаемые дельфийским жречеством. Искони прилив весенних жизненных сил рассматривался в народном веровании как наплыв душ, встающих из темных недр,— тех «Кер», которых, чтобы не надолго загащивались они у земных родичей и, уйдя, не возвращались более до новой весны, живые к концу праздника отсылали назад в их невидимые обители, сокровенные в лоне земли, заклинательными словами («вон, Керы! миновали Анфестерии!») и магическими приемами (например, вымазыванием дверей смолой).
Об их присутствии на весенних гостинах народ знал раньше, чем был определен божественный принцип, г С. Ь А. Ш, 77; Рг«ГГ, !ехеа аасгае, 3, сшп а«пег иэ подымающий их на свет земного солнца. Когда же этот принцип был найден в представлении о боге воскресающем, праздновать весну стало значить: вызывать на землю из глубин (апа)(а(е(п) начальника душ.
Вот почему оракул заповедует святить на празднике вешних цветов Вакхово имя. Изучаемый оракул отнюдь не вводит впервые почитание Диониса на Анфестериях, издавна данное как факт религиозной жизни; он только собирает в фокус одной идеи рассеянные лучи верования в этого бога как начальника душ, и предначертывает догмат о нем как о виновнике их возврата, всеобщем и единственном вожде их в «пути наверх», в обитель живых, — и уже как о боге «пакирождения», или «палингенесии». Анфестерии — вызывание, выкликание (апа)()ез)з) из недр земных Диониса, а с ним и всего сонма его бесплотных спутников ', и не напрасно Фанодем говорит о справляющих праздник первых цветов, что, «насладившись смешанным с водою вином, они славят гимнами Диониса, водя хороводы и вызывая на лицо земли Цветоносца и Дифирамба, бога вдохновенных восторгов и оргийных кликов — Бромия» ', — ибо таков был исконный смысл и обряд весеннего празднования.
Вот почему орфикам было так важно возвеличение Анфестерий: на почве этого древнейшего и притом национального предания им уже легко было строить из материалов народной религии мистическую систему нового религиозного сознания, долженствовавшую воспитать эллин- ство духовным учением о пути душ, об их ответственности, просветлении, возрождении, об условиях их отрыва от божества и чаемого с ним воссоединения. В ! в.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
