ДИПЛОМ (1227422), страница 5
Текст из файла (страница 5)
- латинская буква "С" в окружности;
- имя или наименование обладателя исключительного права;
- год первого опубликования произведения» 38.
Использование знака правовой охраны авторского права было закреплено в п. 1 ст. 3 Всемирной конвенции об авторском праве, и поэтому этот знак часто называют конвенционным знаком охраны авторского права.
Следует подчеркнуть тот факт, что наличие или отсутствие конвенционного знака, как и сведений об управлении правами, не имеет никакого отношения к наличию прав, которые могут появиться только в силу создания произведения.
Принцип автоматической охраны также говорит о том, что никто не имеет права использовать объект интеллектуальной собственности без разрешения правообладателя, поэтому любое неразрешенное использование объекта авторских прав является нарушением закона. Этот принцип применяется только к нематериальным объектам интеллектуальной собственности. Например, покупатель книги имеет право эксплуатировать книгу, в которой воплощено литературное произведение как ему удобно, т.е. читать, изучать, вырывать страницы и топить ими печку, но не имеет права публично исполнять или размещать в Интернете само литературное произведение, воплощенное в книге.
Также в авторском праве существует принцип исчерпания права на распространение произведения. В соответствии с ним владелец книги может ее подарить, продать или выбросить. Например, после приобретения книги для ее дальнейшего распространения не требуется согласия правообладателя произведения, воплощенного в книге. Точно также как и для любого другого товара бытового назначения. Копирование таких товаров, как правило, невозможно или требует больше средств, чем приобретение нового товара.
«С развитием техники, позволившей порождать новые виды и формы объектов авторского и смежных прав, правообладатели находили все более изощренные технические способы их защиты, чтобы не допустить неразрешенного использования. Однако если первоначально техническая защита осуществлялась автоматически из-за технических трудностей копирования объектов, то в последние годы воспроизводство цифровых объектов стало до такой степени элементарным, что возникновение особых методов технической защиты стало неминуемым. Другими словами, не надеясь на эффективность правовых способов защиты, правообладатели хотели технически сберечь свои объекты от неразрешенного копирования и использования» 39.
Существует множество технических методов и устройств, которые дают возможность в некоторой мере защитить объекты от несанкционированного использования. Однако технические методы защиты не могут дать гарантию надежности, поскольку практически любая защита может быть устранена или преодолена иными техническими средствами. Какая бы хитроумная защита объектов авторского права ни применялась, всегда найдутся или будут созданы средства, которые позволят ее обойти.
«Для снятия или обхода технической защиты не только предоставляются услуги по ее устранению, но и выпускаются специальные противозащитные программы, основная цель которых состоит в удалении любой технической защиты с товаров, в которых воплощены объекты авторского права.
Ненадежность технических методов защиты привела к тому, что правообладатели вернулись обратно к правовой охране, предлагая поставить вне закона любые средства, которые позволяют обойти технические методы защиты таких объектов» 40.
Отсюда можно сделать вывод о том, что право интеллектуальной собственности всегда следует с опозданием за научно-техническими достижениями, а последние, в свою очередь, стимулируют создание и принятие новых норм права.
На международном уровне правовые нормы в отношении технических средств защиты объектов авторского права впервые были сформулированы в ст. 11 Договора ВОИС по авторскому праву и в ст. 18 Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм41. В соответствии с этими нормами страны-участницы обязаны обеспечить соответствующую правовую охрану и действенные методы правовой защиты от обхода имеющихся технических средств.
Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. «В 1998 году американская компания Adobe Systems подала иск против российской компании Elmasoft. Суть иска была в том, что программный продукт компании Elmasoft позволял удалять техническую защиту с электронных книг в формате PDF, т.е. представлял собой компьютерное противозащитное устройство. Однако адвокаты компании ответчика сумели использовать противоречие между охраной технической защиты и разрешенными ограничениями авторского права для отдельных категорий общества. В итоге суд признал компанию Elmasoft невиновной в нарушении американского законодательства» 42.
Таким образом, некоторые положения договоров ВОИС, которые использовались в Законе об авторском праве США и других стран, оказались просто фикцией. Объявленная охрана технических методов защиты объектов авторского права оказалась противоречивой и, как следствие, неэффективной.
«Следует обратить внимание, что в желании гарантировать техническую защиту своих объектов правообладатели часто сами оказываются нарушителями закона. Например, компания Sony BMG одно время ставила на свои музыкальные диски компьютерную программу ХСР, которая должна была защищать их от копирования. На деле получилось так, что при попытке копирования диска программа ХСР изменяла настройки операционной системы пользователя и делала ее неработоспособной. По мнению экспертов, программа ХСР заражала операционную систему компьютерными вирусами. Последовавшее за этим возмущение покупателей было настолько велико, что компания была вынуждена отказаться от использования данной технической защиты и отозвать миллионы проданных музыкальных дисков с обменом их на диски без этой программы» 43.
В научных трудах, посвященных проблемам интеллектуальной собственности, много внимания уделяется проблемам защиты нарушенных прав. Однако редко когда обсуждаются причины, дающие начало подобным нарушениям. Создается впечатление, что авторы создают объекты интеллектуальной собственности, производители выпускают на рынок товары, в которых воплощены объекты интеллектуальной собственности, а потребители чисто из вредности нарушают права авторов и производителей. Правообладатели уверены, что одни злоумышленники копируют их товары, другие их переделывают, а третьи выпускают на рынок.
«Современные воззрения на исключительное право неточно отображают суть права интеллектуальной собственности. Рассматривая вопрос о защите исключительных прав, законодатель должен отталкиваться от экономических прав авторов и производителей, которые конкретно закреплены в международных нормах» 44.
В любом случае, всякое нарушение права интеллектуальной собственности влечет за собой нарушение экономических прав и интересов их владельцев. Иначе говоря, нарушитель использует экономические права владельцев авторских прав для получения доходов, которых они могут лишиться.
Ситуация обстоит таким образом, что правообладатель является монополистом соответствующего объекта интеллектуальной собственности, поскольку только он обладает правом пользования и распоряжения данным объектом. Как монополист он пытается установить максимально возможные цены и на объект интеллектуальной собственности, и на товары, в которых эти объекты воплощены.
С другой стороны, нарушитель права интеллектуальной собственности продает контрафактные товары по более низким ценам, приближающимся к покупательной способности большинства членов общества, а то и вообще отдает бесплатно. Получается, что нарушители прав интеллектуальной собственности, снижая цены на контрафактную продукцию и увеличивая объемы производства, могут получать дополнительную прибыль, а правообладатель - нет, так как он старается поддерживать установленные им высокие цены на свою продукцию и не увеличивать объем производства.
Таким образом, монопольный характер права интеллектуальной собственности порождает нарушения этого права. Законодательно закрепленные за правообладателем права на тот или иной объект означают, что правообладатель может ставить любые цены на свою собственность. Однако никакое законодательно установленное право не может отменить действие экономических законов. Какие бы политические, уголовные или административные меры ни применялись для защиты прав интеллектуальной собственности, они никогда не дадут нужного эффекта, если эти меры не принимают во внимание, а наоборот, пренебрегают экономическими законами.
Высокие цены на товары, в которых воплощены объекты авторских и смежных прав, не позволят производителю продать высокий объем такой продукции, а автору, соответственно, получить прибыль. При том, что спрос на такие товары, обычно довольно высок. В итоге возникает неудовлетворенный спрос из-за высоких цен и низкой покупательной способности потребителей.
Правовой монополизм производителей не только причиняет ущерб культурным потребностям общества, но и вызывает массовые нарушения их прав. Неудовлетворенный спрос ведет к тому, что «подпольные» производители начинают производство сходных товаров для обеспечения неудовлетворенного спроса потребителей и получения соответствующего дохода и прибыли. Так как цифровое копирование не ухудшает, а наоборот, сохраняет качество оригинала, потребитель получает высококачественную копию, которая функционально ничем не отличается от оригинальной продукции.
Получается странная ситуация: правообладатели всеми возможными способами вынуждены бороться с нарушениями своих прав, при том, что, по сути, они эти нарушения и вызвали. На производителей контрафактной продукции направлен весь правовой аппарат защиты системы интеллектуальной собственности и соответствующей правоприменительной практики. Правообладатель пытается перевести все бремя защиты своих прав на судебную систему или внесудебные методы. Он согласен тратить деньги на возбуждения исков против нарушителей его прав, рассчитывая выигрывать соответствующие дела и продолжать предпочитаемую стратегию ценообразования, нежели перейти с правового метода защиты прав на экономический.
«Суть экономического метода обеспечения исключительного права заключается в следующем. Правообладатели могли бы снижать цены на свою продукцию и, увеличивая объем производства продукции, не только получать дополнительные доходы и прибыль, но и ликвидировать нарушения своих прав. Если цена законной продукции станет приближаться к цене контрафактной, то почти во всех случаях потребитель предпочтет продукцию, произведенную законным путем, а не контрафактную» 45.
Однако эта схема, которая в последнее десятилетие предлагалась некоторыми исследователями, в настоящий момент не имеет смысла. Из-за стремительного развития сети Интернет, позволившей быстро и зачастую бесплатно получать качественную аудиопродукцию, продажи CD дисков как лицензионных, так и «пиратских», существенно упали. Появились официальные интернет-магазины, где можно приобрести качественную и лицензионную продукцию в цифровом формате по более низким ценам. Однако большинство правообладателей отказывается принимать такое нововведение и продолжает тратить деньги на штамповку компакт-дисков.
Основная причина выбора именного такого метода кроется в том, что в экономически развитых странах крупные производители товаров, в которых воплощены объекты авторского права и смежных прав, находятся в сговоре со своими правительствами, которые они же убеждали, что существует только репрессивно-правовой метод обеспечения как их прав, так и торговых интересов государства. В результате весь государственный аппарат в области защиты прав интеллектуальной собственности использует только репрессивно-правовые и игнорирует экономические методы обеспечения прав.
Признаться в том, что перевод аудиопродукции в цифровой формат может дать прибыль и ликвидировать «пиратство» - значит признаться в ошибочности идеи глобализации авторского права. Производители согласны жертвовать доходами и прибылью, но не отказываться от ошибочно выбранной стратегии.
«В современных российских реалиях, когда далеко не весь контент доступен в легальных каналах дистрибуции, слишком часто возникает ситуация, когда вполне осознанная потребность получить конкретный контент в цифровом виде сталкивается с его отсутствием в магазинах. В них часто отсутствуют произведения «мейнстрима», не говоря уже об «андеграунде».
Правообладатели могут сколько угодно оправдывать скудность ассортимента происками «пиратов», нежеланием контрагентов лицензировать иностранный контент для российской публики, и т.д., но если книги или музыкального альбома нет в официальной продаже, то предъявлять претензии к конкретному потребителю в том, что он нашел контент не там, где его должны продавать, а там, где он есть, нелогично. Да и бессмысленно: этот конкретный пользователь никакого финансового ущерба правообладателям не наносит, поскольку сами правообладатели нужным пользователю контентом не торгуют» 46.
Российские правообладатели же предлагают вначале «зачистить» интернет, а уже потом предлагать свой контент пользователям. Одним из главных аргументов сторонников ужесточения режима охраны произведений является экономическая эффективность. По их мнению, произведение используется значительно эффективнее, когда есть экономический агент, который распоряжается его коммерческим использованием. Именно он обеспечивает присутствие произведения на рынке, его доступность и широкое распространение.
То есть, получается, что чем дольше произведение находится под охраной, тем лучше для общества. Однако, по сути, длительный срок охраны является инструментом, который скорее препятствует коммерческому использованию произведений, нежели помогает ему.
«Пол Хилд, специалист по авторскому праву и профессор университета Джорджии провел исследование на предмет того, как копирайт на книги влияет на общество. В ходе исследования он выяснил, что произведения уже 30-летней давности используются в коммерческих целях примерно так же мало, что и произведения, опубликованные 160 лет назад» 47.
Таким образом, можно сделать вывод, что 30-летный срок охраны для произведения, примерно соответствующий историческому поколению, является предельным с точки зрения экономической эффективности их коммерческого использования. Вместе с уменьшением актуальности повышается риск убыточности их повторной публикации для издателей. Получение произведением статуса общественного достояния, серьезно компенсирует эти риски и позволяет, в обмен на определенную коммерческую выгоду активных посредников и устранения из коммерческой модели пассивных правообладателей (наследников автора), расширить доступность произведений для публики.
Неоправданно длительные сроки охраны авторских прав не приносят ни авторам, ни их наследникам ни прибылей, ни славы. То есть, не способствуют ни коммерческому использованию большинства произведений, ни их распространению.
«Авторское право, казалось бы, больше всего должно заботиться о праве автора продать свое произведение, а также ввести значительное количество гарантий реализации и защиты этого права. Однако реальность функционирования современной индустрии контента свидетельствует о том, что воспользоваться этими гарантиями могут только те, кому принадлежат права на распространение произведения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
