Реале Дж._ Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. 1_ 2 тома (1184482), страница 73
Текст из файла (страница 73)
Мы замечаем сильное вторжение религиозного чувства, которое иначе расставляет духовныеакценты старой Стои. В сочинениях новых стоиков мы находим целую серию параллельных Евангелиюпредчувствований, как, например, родство всех человеческих душ в Боге, универсальное братство,необходимость снисхождения, любовь к ближнему и даже любовь к врагам и ко всем, кто творит зло.5. Платонизм повлиял на Посидония и других римских стоиков, в особенности заметно егонедвусмысленное влияние на концепцию философии моральной жизни как "подражания Богу",уподобление Всемогущему.СенекаЛуций Анней Сенека родился в Испании, в Кордубе, на рубеже двух исторических эпох.
Он имелогромный успех в политической карьере в Риме. Осужденный Нероном к смерти, он покончил жизньсамоубийством в 65 году н. э., приняв смерть с твердостью и силой духа, достойной стоика. До насдошли многочисленные его сочинения, среди коих работы под названием "Диалоги", "Нравственныеписьма к Луцилию" (124 письма в 20 книгах), трагедии, где воплощена его этика: "Медея", "Федра","Эдип", "Агамемнон", "Неистовый Геркулес", "Фиест".Сенека 297Сенека нередко выглядит приверженцем пантеистической догмы Стои: бог имманентен миру какПровидение, он — внутренний Разум, формирующий материю, Природа, Судьба.
Где Сенекадействительно оригинален, так это в акценте на духовное и даже — личностное.Аналогичная ситуация — в психологии. Сенека подчеркивает дуализм души и тела с акцентами,близкими к платоновскому "Федону". Тело тяготит, оно — тюрьма, цепи, сковывающие душу. Душа какнечто истинно человеческое должна освободиться от тела, чтобы очиститься. Очевидно, не увязывается спредставлением стоиков тезис, что душа — это тело, пневматическая субстанция, тонкое дыхание.Правду говоря, интуитивным образом Сенеку влечет за пределы стоического материализма, однако, неумея найти новое онтологическое основание, он оставляет свои догадки зависшими в воздухе.На основе психологического анализа, где Сенека и вправду мастер, он открывает понятие "совести"(conscientia) как духовной силы и морального фундамента человека, помещая его на первое место срешительностью, до него невиданной ни в греческой, ни в римской философии.
Совесть — этоосмысление добра и зла, интуиция первоначальная и незаместимая.От совести никто не может убежать, ибо человек — существо, неспособное скрыться в самом себе, неумещающееся в себе. Преступник может уйти от преследования закона, но уйти от неумолимого судьиведуна, укусов совести — невозможно.Как мы уже видели, Стоя традиционно придерживалась факта, что моральное действие определяется"расположением души", а это последнее трактовалось в духе интеллектуализма всей греческой этики, както, что рождается в познании, и высоких ступеней которого достигает лишь мудрец.
Сенека идет дальшеи говорит о волении (voluntas), причем впервые в истории классики, о волении, отличном отпознавательной, самостоятельной способности души. Это открытие Сенеки не обошлось без помощилатинского языка: в самом деле, в греческом языке нет термина, соотносимого адекватным образом слатинским "волюнтас" (воля).
Как бы то ни было, но Сенека не сумел теоретически обосновать этооткрытие.Другой момент отличает Сенеку от античной Стои: акцент на понятиях греха и вины, которыелишают чистоты человеческий образ. Человек греховен потому, что иным он не может быть. Такоеутверждение Сенеки решительно антитетично древней Стое, кото298 Плотин и неоплатонизмрая догматическим образом предписывала мудрецу совершенствование. Но ежели кто-то безгрешен,говорит Сенека, он не человек; и мудрец, оставаясь человеком, грешен.Сенека, возможно более других стоиков, — решительный противник института рабства и социальныхразличий.
Истинная ценность и истинное благородство зависят не от рождения, но от добродетели, адобродетель доступна всем: она требует человека "в голом виде".Благородное происхождение и социальное рабство — игра случая, все и каждый могут найти средисвоих предков и рабов, и господ; но в конечном счете все люди равны. Единственно оправданный смыслД. Антисери и Дж.
Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (12) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , илЯнко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru146благородства состоит в истинной духовности, которая завоевывается, но не наследуется, в неустанныхусилиях по самоопределению. Вот норма поведения, которую Сенека считает приемлемой: "Обращайся сподчиненными так, как хотелось бы тебе, чтобы поступали с тобой те, которые выше и сильнее тебя".Ясно, что эта максима звучит по-евангельски.Что же касается отношений между людьми вообще, Сенека видит для них подлинный фундамент —братство и любовь.
"Природа производит нас всех братьями, сделанными из одних и тех же элементов,назначенными к одним и тем же целям. Она вкладывает в нас чувство любви, делая нас общительными,дает жизни закон равенства и справедливости, и, согласно ее идеальным законам, нет ничего болеенизменного, чем обидеть, лучше уж быть обиженным. Она заставляет нас быть готовыми оказыватьпомощь и делать добро.
Сохраним же в сердцах и на устах слова: "Я — человек, и ничто человеческоемне не чуждо. Будем же всегда помнить, что мы рождены для общества, а наше общество — это чтокаменный свод, который только потому не падает, что камни, опираясь один на другой, поддерживаютдруг друга, а они, в свою очередь, крепко держат свод".Сенека (тексты)Все хотят жить счастливо, но люди плохо понимают, в чем же состоит счастье и как трудно егодостигнуть. Главное в том, чтобы не следовать слепо в упряжке за вожаками. Мы стремимсясообразовываться с молвой и признаем самым правильным то, что встречает наибольшее сочувствие инаходит наибольшееСенека 299число последователей, живем не так, как требует разум, а как живут другие.
Именно отсюдаберет начало непрерывно нарастающая гора заблуждений и их жертв!Сенека. О блаженной жизни, 1. 509Человечество не настолько еще созрело, чтобы истина стала доступной большинству. Одобрениетолпы, зависимость от нее доказывают нашу неполноценность.
Предметом интереса и исследованиядолжен быть вопрос, какой образ мыслей и действий максимально достоин человека, а не то, что чащевсего встречается, благодаря чему мы можем рассчитывать на вечное счастье, а не то, что одобряетчернь, — наихудшая толковательница истины. К черни я отношу не только простонародье, но ивенценосцев. Меня не интересует цвет нарядов, в которые рядятся люди. Оценивая человека, я не верюглазам; у меня есть куда более точная мера, чтобы отличить истину от лжи.
О духовном достоинстведолжен судить дух.Сенека, О блаженной жизни. 1. 509 — 510Не могу сказать, что разделяю полностью взгляды только одного представителя школы стоиков, ясохраняю за собой право иметь собственное суждение, следуя одному, у другого сделаю частичноезаимствование. Возможно, в итоге я не смогу отвергнуть ни одно из положений своихпредшественников, скажу только, что они взаимно дополняют друг друга и принадлежат мне. Хотяобщее правило стоиков — "Живи сообразно природе вещей" — я полностью разделяю. Не уклоняться отприроды, а руководствоваться ее законами, брать с нее пример — в этом и состоит мудрость.Согласованная с природой жизнь возможна, если человек постоянно обладает здравым умом; если егодух мужествен и энергичен, благороден, вынослив и подготовлен к любым обстоятельствам; если, невпадая в тревожную мнительность, он заботится об удовлетворении физических потребностей; еслион интересуется материальными аспектами жизни, не соблазняясь ни одной из них; если, наконец, онумеет пользоваться дарами судьбы, не становясь их рабом, — такое расположение духа устраняетповоды к раздражению и страху, дает покой и свободу.
Взамен ничтожных, мимолетных, мерзких ивредных наслаждений приходит сильная, ничем неомрачимая и устойчивая радость, мир и гармониядуха, величие, соединенное300 Плотин и неоплатонизмс кротостью. Любая форма жестокости происходит от немощи.Сенека, О блаженной жизни, 1. 510 — 511В пагубе позорного рабства будет пребывать тот, на кого оказывают разрушительное влияниеудовольствия и страдания, эти деспотические силы, их необузданный произвол.
Необходимо добитьсянезависимого от них положения, а его создает неподдельное равнодушие к судьбе. Тогда иосуществится неоценимое благо: спокойствие и возвышенность духа, чувствующего своюбезопасность. С исчезновением страха приходит вытекающая из познания истины безмятежнаярадость, приветливость и просветленность духа. Все это утешит душу человека не потому, что этоблаго, а потому, что это добытые им самим плоды добродетельной жизни.
Человека, лишенногопонятия истины, никоим образом нельзя назвать счастливым. Жизнь удалась, если она неизменноосновывалась на правильном и разумном суждении. Тогда дух обретает особую ясность, он свободен отвсяких дурных влияний, терзаний и мелочных уколов, он всегда удерживает занятое им положение иотстаивает его, несмотря на жестокие удары судьбы.Сенека, О блаженной жизни, 1 511 — 512Почитающие удовольствие высшим благом рано или поздно увидят, как ошибочно они определилиему место. Удовольствие, полагают они, неотделимо от добродетели, нравственная жизнь совпадаетс приятной, а приятная — с нравственной. Как же можно соединять столь исключающие друг другаэлементы и почему нельзя держать раздельными удовольствие и добродетель? Не потому ли, что выхотите, чтобы и добродетель — основное начало всех благ — была истоком и того, что вам нравитсяи к чему вы стремитесь.
Если удовольствие и добродетель неотделимы, то почему одни деянияД. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (12) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , илЯнко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru147приятны, но безнравственны, а другие, наоборот, безупречны в нравственном отношении, но при этомтрудны и достижимы лишь на пути тяжких страданий.Следует добавить, что удовольствия чаще встречаются в жизни порочных людей, а добродетель недопускает и вовсе порока, поэтому некоторые несчастны не по причине недостатка удовольствий, аиз-за их избытка. Этого не случилось бы, если бы удовольствие было неотделимо от добродетели.