Диссертация (1173765), страница 14
Текст из файла (страница 14)
С. 243).63110Если же тот или иной культ переставал удовлетворять потребностям политической власти, последняя инициировала религиозные изменения112.В недрах религиозных институтов и процессов, получивших политическую поддержку, зарождаются элементы юридического характера, которые впоследующем относительно обособляются113. Одним из них становится институт оценки высшим авторитетом соответствия конкретного поведения общеобязательной модели — институт «божьего суда». Разрабатываются «магическо-механические» методы выявления божьего решения путем поединка(«поле»)114 и испытания огнем или водой (обращение к богам огня и воды),которые дополнялись ритуальной присягой («рота», «обет»), в ходе которойстороны «обменивались клятвами вместо ударов»115. Победа в поединке расценивалась как доказательство правоты победителя, который получал правона соответствующее возмещение, эквивалентное нанесенной обиде.
Религиозный культ создавал регламент этих юридических по своему потенциалу процедур, чем обособлял их от традиций неограниченного принуждения116.Усложнение социальной структуры общества и инкорпорация в единыесоциальные образования групп, имеющих неодинаковые религиозные культы,вели к возникновению в рамках одной социальной системы ситуации «многобожия». В этих условиях для выработки общеобязательных моделей поведе-Так, политическая власть инициировала установление христианства в качестве государственной религии в Древней Руси и ислама в Золотой Орде.113На тесную связь с языческой религией древнерусского права обращал внимание Д. Я. Самоквасов (Древнее русское право.
М., 1903. С. 352).114Арабский писатель Ибн Русте писал о русах: «Если… один возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю… Если обе стороны оказываются недовольными приговором, то по его приказанию дело решается на мечах… и кто победит, тот и считается выигравшим дело» (Древняя Русь в свете зарубежных источников: хрестоматия. Т.
3: Восточныеисточники. М., 2009. С. 49).115Берман Г. Дж. Западная традиция права... С. 68–69, 86.116Институты «божьего суда» сохраняли свое юридическое значение на протяжении многих тысячелетий вплоть до Нового времени. Сохранение их в судопроизводстве Московского государства XVI в. критиковали передовые мыслители того времени М. Грек, З. Отенский, И. С. Пересветов. Так, Максим Грек называл такое архаичное доказательство, как«поле», варварским обычаем (См.: Золотухина Н. М. Политико-правовая мысль XVI в.:Максим Грек о правде, справедливости, законности и правосудии. М., 2018. С. 343).64112ния возникала необходимость создания надрелигиозного нормативного механизма и выделения из различных культов тех процедур и моделей, которыемогли считаться для них едиными, защищаемыми всеми богами (естественными).
Они базировались на исходных социальных принципах добра, доверияи возмездности. Речь шла о юриспруденции как способе построения общихмоделей в условиях многобожия — межкультовом «искусстве добра и справедливости»117.Вместе с тем возникает и иной способ построения общих моделей поведения. Он был связан с переходом от многобожия к единобожию и стал продолжением процесса иерархизации богов, выделения среди них главных и подчиненных. Покровительство главных богов при определенных условиях распространялось на всех членов социума. Это сопровождалось десакрализациейиных божеств.
Вера в единого бога при этом и становилась основой построения единых моделей поведения. Здесь на новом качественном уровне соединялись правила и институты религиозного и юридического характера. Монотеизм отражает именно этот способ построения общих моделей поведения. Религия здесь вновь объединяется с правом. Формируется характерная для Средних веков нерасчлененность теологических, юридических и нравственных категорий118.8.Совокупность всех правовых средств, в которых проявляетсяохранительная функция права и с помощью которых обеспечивается охранапризнаваемых ценными социальных связей, образует механизм правовойСогласно определению древнеримского юриста языческой эпохи Пу́блия Юве́нтияЦельса (около 67 - около 130 гг.), «Jus est ars boni et aequi» (право есть искусство доброго исправедливого (эквивалентного)».
В последующем это определение было признано «превосходным» древнеримским юристом Домицием Ульпианом (170—228 гг.) при характеристике происхождения понятия права: «Изучающему право надо прежде всего узнать, откудапроизошло слово «право». Право получило свое название от (слова) «справедливость»(D.1.I.1). В 426 г.
сочинениям Ульпиана в Риме была придана обязательная юридическаясила. Понимание права, изложенное Цельсом и Ульпианом было закреплено в книге первойДигестов императора Юстиниана (см.: Дигесты Юстиниана. Т. 1. М., 2008. С. 82).118Золотухина Н. М. Политико-правовая мысль XVI в.: Максим Грек о правде, справедливости, законности и правосудии.
М., 2018. С. 245.65117охраны общественных отношений119. Он является частью общего механизмаправового воздействия120 на общественные отношения121.Все функции права связаны с приданием правового характера определенным видам социальной деятельности, которые существуют и вне права, втом числе социальному убеждению и социальному принуждению. Механизмправовой охраны общественных отношений формировался вокруг социального принуждения, которое в результате упорядочения получало форму принуждения легитимного (правового)122.
Его главный отличительный признак —соответствие господствовавшему в обществе на определенном этапе его развития представлению о справедливости123. Именно справедливое принуждение образует фактическое волевое содержание специализированных правоохранительных средств124.В. В. Лазарев отмечал, что охрана правовых требований как часть реализации права«представляет собой осуществление… тех норм, которые установлены на случай нарушения первичных предписаний», с объективной стороны реализация права «представляет собой совершение в известной последовательности, в сроки и в месте предусмотренных нормами права правомерных действий.
Сюда же относится применение соответствующих орудий и средств осуществления правовых предписаний» (Лазарев В. В. Применение советского права. Казань, 1972. С. 5–7).120См.: Алексеев С. С. Общая теория права: в 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 304–321.121Под этим углом зрения право представляет собой систему правовых средств, которые вотдельных сферах регулирования объединяются в соответствующие механизмы и режимы,обеспечивающие решение социально значимых задач. Правовые средства здесь представляют собой «совокупность правовых установлений (инструментов) и форм правореализационной практики, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права и обеспечивается достижение социально полезных целей» (Малько А.
В., Шундиков К. В. Цели исредства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. С. 67).122См.: Алексеев С. С. Общая теория права... С. 278–280.123Как отметила Н. М. Золотухина, для обозначения организации жизни в стране на основахсправедливости в Московском государстве XVI в. применялся термин «правда».
Если в раннем Средневековье «правда» могла пониматься как частичная реализация «закона» черезпосредство княжеских актов, то в позднее Средневековье термин «правда» расширил своесодержание и стал пониматься в значении высшей справедливости (Золотухина Н. М.
Политико-правовая мысль XVI в.: Максим Грек о правде, справедливости, законности и правосудии. М., 2018. С. 249).124С этой точки зрения правовое принуждение призвано реализовать справедливые ограничения, т. е. «сдерживание противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов контрсубъекта и общественных интересов в охране и защите; …установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать, исключение определенных возможностей в деятельности лица» (Малько А. В., Шундиков К. В.
Цели и средства в праве и правовой политике... С. 170).66119Как и другие виды принуждения, правовое принуждение по своейнаправленности разделялось на положительное (поддержка охраняемых отношений) и отрицательное (вытеснение отношений, противоречащих охраняемым). Первоначально последнее носило в основном массовый характер.Именно массовое принуждение подвергалось регулированию — в форме обычаев, а затем и договоров.
Индивидуальное принуждение рассматривалось какчасть массового и регламентировалось только в объеме общих принципов.Первоначально правовое принуждение проявлялось, прежде всего, в регламентированных обычаями архаичных мерах (изгнание, месть и др.). Вместес тем, основной формой массового вытесняющего принуждения и наиболееэффективным охранительным средством в политически организованном обществе становится справедливая война. Генетически она происходила из мести, дополненной упорядовающими элементами религиозного характера (реализация клятвы, божий суд).
По общему правилу, военный победитель получал освященное богами право распоряжаться жизнью и имуществом побежденного125. С развитием экономики часть пленников обращалась в лишенныхсвободы рабов, используемых победителями126.Как известно, в современном мире война исключена из числа правомерных средств разрешения споров127. Однако вплоть до первой половины XX в.отношение к правовой природе войны было иным – война считалась одним изГеродот в своей «Истории» так описывал военные обычаи скифов (IV.
64): «Когда скифубивает первого врага, он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воинприносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи». Обычаи тавров Геродот описывал следующим образом (IV. 103): «С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнувих на длинный шест, выставляют высоко над домом… Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома» (Геродот. История. Л., 1972. C. 202, 213).126Применительно к Древней Руси Б. И. Сыромятников в 1940 г. отмечал, что с началомсоциальной дифференциации древнерусского общества выделение класса профессиональных воинов способствовало тому, что рабы превратились в важную часть военной добычи,за счет которой существовали дружинники (см.: Сырых В.
М., Стадников А. В. Историография права и правосудия в Древней Руси... С. 56).127Принудительные меры, связанные с использованием вооруженных сил, допустимытолько в отдельных предусмотренных статьями 39 и 51 Устава Организации ОбъединенныхНаций случаях в качестве инструмента обеспечения международной безопасности или законной самообороны государств.67125обычных, хотя и нежелательных в силу своей разрушительности, правоохранительных средств. Так, основоположник науки международного права Ф. Ф.Мартенс писал, что война – это «вооруженная борьба между независимымигосударствами для охранения принадлежащих им прав и интересов»128.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
