Диссертация (1173498), страница 32
Текст из файла (страница 32)
Бушующие волны судьбы, стихияостались – боль и страдание тоже, но изменилось отношение к ним. Поэтнаучился управлять своим кораблём, научился думать о хорошем, научился бытьсчастливым, к чему и призывала его Голицына своей молитвой. На контрастевыступают описания болезни и мучений поэта в раннем и позднем творчестве. Впослании «К другу В.А.
Жуковскому. По возвращении его из путешествия» (1822)они носили характер трагичности и безысходности: «Угас, угас луч светлый дня, /И сердце кровью обливалось, / И всё в грядущем для меня / Как бездна гибелиявлялось. / Навеки окружен я тмой!» [ПСС: 65]. Спокойно и безбоязненно онговорит о своих страданиях сейчас: «Люблю я с шумом грозных волн / Сливать150души моей стенанья; / И, среди ночи, грусти полн, / Свою же слышать песньстраданья!» [ПСС: 432].Поэт бесстрашно движется «по грозной прихоти морей», потому что знает,что стихия не погубит его, он доплывет до берега.В «Стансах», посвящённых А.И. Голицыной, нет описаний адресата,главная идея автора – показать изменившееся отношение к себе и своему недугу.Здесь представлено совершенно иное, отличное от раннего творчества,осмысление поэтом себя и своей трагедии: «И мне не страшны той порой /Крушенья, бури, непогоды; / Мирюся я с своей судьбой, / И милы мне моиневзгоды!» [ПСС: 432].Поэт искренне благодарил Голицыну за участие в его судьбе: словаподдержки, частые визиты, дружбу.
Он удивлялся её способностью каждый разнаходить для него новые слова ободрения. В зрелом возрасте княгиня Голицынастала религиозна и набожна, поэтому многие её слова носили религиознофилософский характер. Поэт порой специально записывал их дословно,переносил в свой дневник, чтобы потом вновь перечитать и обрести спокойствие:«Ежедневный крест – есть ежедневный, насущный хлеб христианина», – сказалаона мне. Её спокойствие, полное любви – всегда для меня нравственная помощь иподдержка, когда я грустен и возбужден» [Дневник: 24]. В дневниковой записи от7 июня 1837 г. он записал слова, сказанные ему княгиней в этот день: «КнягиняГолицына сказала мне ещё: «Мы по-настоящему жили именно в тот день, когдамы все более страдали» [Дневник: 24].
Эта, на первый взгляд, светская дама тонкочувствовала истинную основу христианства, горячо верила в Бога и сострадалаближним.Княгиня навестила поэта за несколько дней до его кончины. 18 января1840 г. он отметил в своём дневнике: «Княгиня Голицына (С-sse Alexis G.).
Этасвятаяженщинасвоейстрогойположительностьюумаляетсладостьхристианского милосердия; однако она всегда имеет святое влияние на мою душу,и я её люблю и почитаю чрезвычайно. Моя легенда её шокировала <…>. Я лёгспать в вере, надежде и любви к моему Спасителю» [Дневник: 33]. Речь идёт о151«Легенде» (1840), написанной поэтом почти за месяц до смерти. Основная еготема – спасение души через главную заповедь Христа: возлюби Господа Бога ивозлюби ближнего твоего, как самого себя. В стихотворении рассказывается освятой обители, в которой монахи молились о спасении души. Они смиренно иблагочестиво несли своё служение. Но один инок выделялся своей кротостью инеустанной горячей молитвой: «Зари луч огнистый едва заблестит, / А он уж впустыню молитвой летит…» [ПСС: 304].
Многие сравнивали его с преподобнымПавлом Фивейским, образцом монашества и аскетизма. Появление португальца спрекрасной женой изменило привычную жизнь обители. Инок, увидевпрекрасную Инессу, не смог устоять. Охваченный страстью, он похищает женупортугальца, увозит её и прячет среди турок: «И веру забыл он, и, в пагубной тме,/ Меж турок живет он и ходит в чалме» [ПСС: 304]. Не вытерпев мук совести,через семь лет он возвращается в обитель и кается в своём страшном грехе.Настоятель собирает братию на молитву об иноке, которая длится три дня и триночи, но божественного знака о прощении нет: «Но ах! Ни днем светлым, ни вмраке ночей / Христос не являет им воли своей!» [ПСС: 305]. Тогда настоятельберет страшный грех инока на себя, спасая его и тем самым спасает себя:И волю святую Спаситель явил –В лучах милосердный явился.«О старец! Молитва святая твояМне в сердце проникла, в ней заповедь вся;И ею подобен ты мне самому,Любовью твоею прощаю ему!» [ПСС: 305]Здесь отражена главная заповедь христианства: «Господь Бог наш естьГосподь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всеюдушею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот перваязаповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя»(Мк.
12:29-31). Именно в этой заповеди Козлов видит спасение для себя.Возможно, своим двадцатилетним страданием и покаянием он искупил грехи своии, возможно, даже близких.152Неслучайносюжет«Легенды»«шокировал»княгинюГолицыну.Иллюстрационный материал неоднозначен: здесь много неправдоподобного. Ноавтору идея важна была больше, чем сам сюжет. Кроме этого, следуетподчеркнутьлитературность«Легенды».ОбращениеИ.И. Козловакромантическим образам «африканских диких гор», далекой «святой обители»,прекрасной Инесы свидетельствует о том, что до конца своей жизни он остаётсяпоэтом-романтиком.Княгиня оценила другие произведения поэта, о чём свидетельствует егодневник: «Моя большая молитва ее тронула, равно как и малая» [Дневник: 33].Незадолго до смерти И.И.
Козлов написал стихотворение «Молитва» (3 декабря1839 г.), которое по своей форме напоминает сонет. В нём он говорит о покаяниии спасении души. Ориентирами в духовной жизни для поэта становятсяМагдалина и Иоанн Богослов. Теперь свои страдания он несет не толькобезропотно, но даже с благодарностью: «Не страшны мне мои страданья: / Онизалог любви святой…» [ПСС: 303]. Козлов чувствует свою близкую кончину, ноне боится её; просит у Бога только одного: «Дай мне донесть венец мой тленный /Под игом тяжкого креста / К ногам Спасителя Христа» [ПСС: 303].Стихотворение, которое княгиня Голицына назвала «большой молитвой»[Дневник: 33], написано в 1833 г., опубликовано с заголовком «Моя молитва».Центральный образ – образ Бога, который в восприятии Козлова «Творец всего»,«Спаситель», «Крушитель зла», «Судья верховный», «Царь миров» и «ВечныйБог» [ПСС: 225-226].
Здесь также звучит тема покаяния, прощения, спасения исвятой Божьей любви. По сути, стихотворение «Молитва» 1839 г. сталолаконичным и зрелым осмыслением поэтом своего духовного опыта, отражённогоещё в стихотворении «Моя молитва» (1833).Общение И.И. Козлова с А.И. Голицыной носило духовно-религиозныйхарактер.
Они много беседовали о христианстве, нравственности, истинномблагочестии. Он посвятил ей стихотворение «Стансы», в котором выразилосьзрелое и осмысленное отношение к жизни, к самому себе и к своей трагедии.Княгиня в свою очередь подарила ему молитву, через которую призывала поэта153быть счастливым даже в том положении страдания и мученичества, в котором онпребывал много лет.Близким другом И.И.
Козлова была Татьяна Семёновна Вейдемейр,урождённая Херхеулидзева, в литературных кругах известная как Темира. Онаинтересовалась литературой и переводческой деятельностью, была знакома сА.С. Пушкиным, дружила с его сестрой – О.С. Пушкиной. Её воспел А.А. Дельвигв стихотворении «К Темире» (1815), описал А.Ф. Воейков в сатире «Домсумасшедших» (1814-1830), причем часть, посвященная «Женскому отделению»была написана по просьбе Т.С. Вейдемейер263.Она была частым гостем в доме Козловых и активной участницейлитературных бесед, о чем свидетельствуют дневниковые записи поэта: 7 мая1825 г. «Были Алекс.
и Сергей Тургеневы, Жуковский и г-жа Вейдемейер, иАл. Перовский» [Дневник: 14]; 3 июля 1830 г. «Г-жа Вейдемейер читала мнеВальтер Скотта» [Дневник: 15]. Она бывает почти ежедневно и занимает менядолгим и разнообразным чтением» [Дневник: 15]; 20 марта 1830 г. «Г-жа В.(Вейдемейер) прочла мне великолепный отрывок из Жуковского о Карамзине ичудное письмо нашего славного историографа графу Каподистрии» [Дневник:21]; 28 декабря 1839 г. «Г-жа Вейдемейер.
Я с нею занялся своей легендой»[Дневник: 31]. О тесном дружеском, даже родственном общении И.И. Козлова,В.А. Жуковского и Т.С. Вейдемейр свидетельствуют и письма Жуковского кКозлову: «Обнимаю тебя, твоих и Темиру, от которой также прошу письма. Онаочень меня одолжит» (Эмс, 15 июля 1827); «Обнимаю детей, дружеский поклонвсем нашим знакомым, милой Темире и Софье Андреевне» (Эмс, 8 августа 1827);«Татьяну Семеновну обнимаю» (Верне, 27 января 1833); «Кланяйся своимдомашним и любезной Татьяне Семёновне» (Турин, 9 февраля 1839 г.)264.Т.С. Вейдемейер в 1827 г. И.И. Козлов посвятил перевод стихотворения«Вечерний звон». Оригинал «Those evening Bells» (дословно – «Те вечерние263Кошелев В.А. Татьяна Ларина и «Русская традиция».
(К постановке вопроса) / В.А. Кошелев // Проблемысовременного пушкиноведения. 1991. С. 34-35.264Жуковский В.А. Письмо И.И. Козлову от 27 января 1833 г. / В.А. Жуковский // Русский архив. 1867. № 1-12,кн. 1-3. С 832-842.154колокола») принадлежит перу ирландского поэта Томаса Мура, который включилпроизведение в цикл «Russian Airs» («Русские песни»). У стихотворения былподзаголовок: «Air: The bells of St.Petersburg» («Мелодия: Колокола СанктПетербурга»).
Перевод И.И. Козлова был опубликован в 1828 г. (Цензурноеразрешение было получено 3 декабря 1827 г.). Д.Н. Жаткин, С.В. Бобылеваотмечают: те обстоятельства, что поэт при публикации стихотворения не указал,что это перевод, и то, что он посвятил его Т.С. Вейдемейер, «позволяютпредполагать, что Козлов считал «Вечерний звон» вполне оригинальнымавторскимпроизведением,выросшимизхудожественногопреломлениятворческих находок Т. Мура»265. Сразу после появления текста в печатиА.А. Алябьев положил музыку на стихи.
Романс «Вечерний звон» вскореприобрел огромную популярность.Главная идея стихотворения – жизнь и смерть. Автор приходит кпониманию того, что ничего нет вечного на земле: «В долине ветер разнесет; /Другой певец по ней пройдет, / И уж не я, а будет он / В раздумье петь вечернийзвон» [ПСС: 125].Центральный образ – колокольный звон.
В православной традиции емуотводится особая роль: он не только сообщает верующим о начале богослужения,но и служит выражением общего ликования и торжества от праздника или грустиот печальных событий. В стихотворении «Вечерний звон» Козлова описываетсяколокольный звон перед началом Всенощного бдения.
Первая строчкапроизведения напоминает мерный удар в большой колокол – именно такознаменовывается благовест. Далее протяжный удар сменяется звоном –радостным звоном во все колокола в три приема. У Козлова этот меняющийсязвук отразился в трёх строфах. Первая строфа передаёт звук главного колокола.Это навевает ему воспоминания о детстве, проведённом в отчем доме. Второйзвон вызывает у автора грусть и тоску: не дано поэту больше «видеть светлыхдней» и тех, кого навеки окутал «могильный сон». В третье строфе он говорит о265Жаткин Д.Н., Бобылева С.В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
