Диссертация (1173336), страница 53
Текст из файла (страница 53)
Об этом свидетельствуютмногочисленныепризнанияучастниковвоенныхсобытий,описанныевсовременной публицистике как жанре массовой коммуникации. Война какнеотъемлемая составляющая человеческого бытия является социокультурнымфеноменом, порождающим явные и скрытые смыслы, актуализирующиепроблему Другого и отношения к ней. Они не могут не влиять на когнитивную,266эмоциональную, языковую сферы личности, поэтому речевая деятельностьадресанта, моделирующего контексты-воспоминания о военных событиях,характеризуется определенной прагматикой, основанной на интерпретациипонятий, категориально связанных с инакостью. При этом могут затрагиватьсявсе аспекты Другого, выделенные в первой главе исследования.
Так, человекможет рефлексировать по поводу собственных внутренних трансформаций виную личность, с новыми взглядами и «перевернутой» картиной мира,деформированной системой ценностей (Другой в структуре моего «Я»). Такжевозможна вербальная репрезентация смыслов «Другой как Ты» (акцент надиалогичности общения), «Другой как не-Я» (акцент на деструктивныххарактеристикахврага),«Другойкакчужой»(акцентнаполярности,непримиримости враждующих культур).Приведенный ниже текстовый фрагмент иллюстрирует рефлексию поповоду изменений во внутренней структуре собственного «Я»:Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории.Досталось им от немцев, ох, как досталось.
А когда наши погнали немчуру, тоте, понимая, что подросшие мальчишки — завтрашние солдаты, решили ихрасстрелять. <…>. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, ноубежал.В Германию мой отец входил танкистом <…> «Мы рвались в самуГерманию, мы мечтали, как размажем ее траками гусениц наших танков…».Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном измаленьких немецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались.
<…>. Икомандир бригады, молодой полковник, распорядился сбивать столы из щитов иставить временную столовую прямо на площади городка. «И вот наш первыймирный обед, <…> как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг извсех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети.Кто-то стоит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрятна нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной267рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю тихонько, а все наши ребята, неподнимая глаз друга на друга, делают то же самое.А потом они кормили немецких детей, отдавали все, что только можнобыло каким-то образом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которыхсовсем недавно, не дрогнув, насиловали, сжигали, расстреливали отцы этихнемецких детей на захваченной ими нашей земле <…>.Думаешь, что это за явление такое — Русский Солдат? Откуда такоемилосердие? Почему не мстили? Кажется, это выше любых сил — узнать, чтовсю твою родню живьем закопали, возможно, отцы этих же детей, видетьконцлагеря с множеством тел замученных людей.
И вместо того чтобы«оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кормили,лечили. <…>. Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия ивсепобеждающей силой христианской любви [Дьяченко, Электронный ресурс].В данном отрывке эксплицируется смысл другой как чужой, враг. При этомупотреблениетакихязыковыхуничижительно-пренебрежительнойсредствописаниялексемыиоценки«немчура»,врагакакотрицательно-оценочной лексики «насиловали, сжигали, расстреливали, твою родню живьемзакопали» характеризует такого врага как лютого и беспощадного, незаслуживающего прощения.Такое понимание образа врага является причиной агрессивного настроярусских военных накануне победы, о чем свидетельствует следующий пассаж:Мы рвались в саму Германию, мы мечтали, как размажем ее траками гусеницнаших танков. Текстовая ткань «пропитана» болью русских людей за пережитое вгоды войны, что запечатлено в междометном эмотиве ох в сочетании с речевымоборотом досталось им, атрибутивной коллокации с прострелянной рукой,образном обороте выше любых сил.
Кажется, что «душевная чаша» любогодолжна быть переполненной, но авторская прагматика разрушает этот образ,превращая боль в исцеление: русский солдат творит милостыню своейпрострелянной рукой. В структуре самости русского человека оживает Другое Я –милосердное, сострадающее, сочувствующее, любящее и принимающее всех как268Христос. Ожидаемый эффект воздействия на реципиента меняется кардинальнымобразом и окончательно кристаллизуется в обобщающей фразе: И вместо тогочтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их,кормили, лечили.
В результате паттерн коммуникативного поведения русских инемцев в послевоенный периодбыл в целом экологизирован, о чемсвидетельствует установление дружеских контактов между двумя народами надолгие годы.В массмедийной коммуникацииразличные ситуативные пониманияДругого влияют на коммуникативную структуру того или иного дискурса, чтоприводит к смысловому варьированию используемых в коммуникации языковыхсредств.
Отсюда возможность мены модуса экологичности Другого нанеэкологичныйилипсевдоэкологичный.Примероммогутпослужитьмногочисленные заявления зарубежных политиков о необходимости созданияблагоприятных условий для беженцев из Сирии, но на самом деле весь мирнаблюдал за циничными издевательствами над нуждающимися людьми состороны тех, кто реально мог бы что-то предпринимать и изменять всложившейсяситуации.Следовательно,Ино-образевропейскихлидеров,существовавший в представлениях пострадавших, покидающих родную страну,внушал им надежду на защиту, но со временем он трансформировался внеэкологичный, что фиксируют СМИ. Так, беженцы, проживающие в Германии,высказывают возмущение по поводу безнаказанного присутствия радикальныхисламистов на территории Европейских государств, а также признают, что ониостаются под такой же угрозой, что и на Родине: This is tragic that we will again beforced to be refugees, this time in a Christian state that cannot protect us [Refugeesclaim …, Электронный ресурс].Поскольку СМИ отражают не просто событийный новостной ряд, но ещесопровождают его критической аналитикой в отношении других по принципу«свои – чужие», то определяющая роль масс-медиа в формировании культурывзаимодействия «Я – Другой» безусловна.
При этом СМИ отдана прерогативапозиционировать Другого в том или ином виде, чаще всего неэкологично, что269подтверждается многочисленными примерами, в частности следующим: In thewake of the Paris attacks, the U.S. has turned against Syrian refugees. Here’s why:…Syrian refugees pose an immense security threat. So far, all they’ve brought about isa serious identity crisis for the U.S. [These 5 Facts …, Электронный ресурс]. Данныйпример вписывается в более широкий вербальный контекст, с помощью которогосредствами американских СМИ конструируется образ беженца как образ врага,т.е. крайне неэкологичный.
Кроме этого, сами США не понимают свою позицию вотношении беженцев из Сирии, что разоблачается на уровне языка в номинации aserious identity crisis for the U.S.Как уже упоминалось в первой главе, во взаимодействии коммуникантовпроисходит согласование их «Я». При этом в одном разговоре согласование ихидентичностей может проходить мирно и незаметно, в ином – напряженно,активно,временамидажеагрессивно,крайненеэкологично,посколькукоммуниканты не видят, не понимают, не принимают Ино-образ Другого,находятся в плену вымышленных Ино-образов, что не приводит к положительнойпрагматике в коммуникации. Например, если сформирован Ино-образ как образврага, то он тяжело поддается дешифровке и модификации в положительныйобраз, и не сводится к единому коммуникативному центру и, соответственно, ккооперативной коммуникации. Ино-образ в таком случае искажен как в кривомзеркале между гранями вербального и акционального поведения коммуникантов,что фиксируется в языковой форме и оказывает отрицательное воздействие напользователейязыка.ПосколькуИно-образыосновываютсянапсихоэмоциональном восприятии, то они могут приобретать статус конфликтных.Например: Россия – страна-агрессор, страна-оккупант – должна вывести всесвои войска, оружие и технику с территории Украины [НАТО и Киевский режим…, Электронный ресурс].
В украинских СМИ Ино-образ России реверсирован впрямо противоположный под влиянием военно-политических событий. Врезультате, в недавнем прошлом братские народы теперь не могут совершатькультурный обмен. Например, некоторое время назад украинские СМИ (ТВ каналТСН) охарактеризовали поведение преподавателей Днепровского национального270университета, посетивших конференцию по русскому языку в Крыму, каквопиющее преступление и обвинили руководство этого вуза в пособничествепредателям и врагам украинского народа, после чего последовали показательныеувольнения [Вузы уволят преподавателей…, Электронный ресурс]. Этот примерподтверждает формирование нового образа русских в национальном языковомсознаниисовременныхукраинцев,которыйнепозволяетосуществлятьэкологичное общение и способствует продуцированию новых неэкологичныхдискурсивныхпрактик,«загрязняющих»межкультурноекоммуникативноепространство между двумя соседними государствами.
Взаимодействие междуУкраиной и Россией становится знаковым коммуникативным паттерном, которыйвмассмедийномдискурсеинтерпретируется,восновном,какпаттерннеэкологичного общения.Естественно, что в дескрипциях различных событий в стране и мире вцелом (природные и технократические катаклизмы, политические события,теракты, войны и т.д.) эмоциональная реакция на них высвечивает огромную рольэмоций в коммуникативном пространстве человека говорящего.
Человек взависимости от конкретной эмоциональной ситуации выбирает соответствующиеязыковые средства в данном конкретном общении. Этот выбор осложняется тем,что отсутствуетпрямаязависимость между положительнойэмоцией иэкологичностью коммуникации, отрицательной эмоцией и неэкологичностьюкоммуникации, поскольку существует еще и третий параметр – параметринакости как универсальный признак любой коммуникации, как один измодусных факторов экологичности / неэкологичности, активно участвующий вформировании лингвистически опасного / безопасного общения.Нельзя несогласиться с мнением И.Г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
