Диссертация (1173178), страница 18
Текст из файла (страница 18)
Главный изних – «коррупция», а также «государство», «правосудие», «власть» какобобщенные субъекты коррупции. Так, несколько лет назад возник новыйпрецедентный феномен – Басманное правосудие, т.е. коррумпированное право,далекое от цели судить в соответствии с законом. Номинации государственнаякоррупция, коррупция в высших эшелонах власти, коррумпированная бюрократия,средний коррумпированный чиновник, коррумпированный бизнес, коррупционнаяемкость закона также представляют государство как обобщенный субъекткоррупции. Уже несколько лет пополняется языковая коллекция оборотней впогонах: в партийных погонах, во власти, на таможне, в пиджаках, с героином, смандатами и т.п. Хотя последнее время потенциал этой метафоры иссякает, ноэтонезначит,восприниматьсячтокоррупционеровградуально:еслисталораньшеменьше.онапоКоррупциясталаопределениюбылапринадлежностью высших эшелонов власти и государственных служащих, тотеперьпоявиласьвымогательствосонизоваякоррупция,стороныврачей,–поборыбытоваякоррупцияучителей,коммунальщиковиидр.специалистов.
Но тем не менее коррупция была и остается прежде всегопрерогативой высшего чиновничества, о чем свидетельствует развитие номинаций85ееобъекта–взятки:административнаярента,административноесопровождение, непроизводственные расходы, цена вопроса, воздух ‘деньги,уплачиваемыезанужнуюдокументациюиразрешениянакакую-либодеятельность’, а также вновь ставшие актуальными мзда и барашек в бумажке.Появился особый вид взятки – откат (ирон. откатинг) как (1) процент отвыделенныхгосударствомсредств,возвращаемыйчиновникуввиде«благодарности» за принятие нужного решения; (2) процент от прибыли будущегопредприятия, который будет выплачиваться чиновнику, давшему соответствующееразрешение на его открытие.
А у самих высших чиновников возник новый видмошеннической деятельности – распил (ирон. пилинг), т.е. коллективноеразворовываниегосударственныхсредствподвидомвыполнениягосударственного задания. Таким образом, семантические связи слова коррупциярасширяются в силу расширения масштабности и увеличения антиобщественнойзначимости явления.В работе «Ассоциативный эксперимент как инструмент исследованияконцепта CORRUZIONE в итальянской лингвокультуре» А.Ю. Середина и С.С.Тахтарова применяют метод свободного ассоциативного эксперимента, утверждая,что «ассоциативный эксперимент помогает рассмотреть не только семантикуконцепта, но и языковые стереотипы и специфические черты менталитета»[Середина,Тахтарова2016,с.200].Вэкспериментеучаствовали45представителей итальянской лингвокультуры в возрасте от 20 до 60 лет.
Группабыла сбалансирована по гендерному признаку. Респондентам было предложенодать до пяти ассоциаций к слову-стимулу corruzione, в результате чего былополучено 200 реакций, из которых 94 являются уникальными.В результате обобщения полученных данных авторы пришли к следующимвыводам. «Понятие коррупции в сознании итальянской нации носит резконегативный характер, коррупция – порицаемое явление, которое вносит разлад витальянское общество и государственный строй.
У носителей итальянского языкаи культуры коррупция в основном ассоциируется с политикой, властью,государством, долгом, правительством, руководителями высшего звена, законамии т.д. Отсюда следует, что политика – одна из самых коррумпированных областей86итальянского общества. Среди итальянцев бытует мнение, что в католическихстранах уровень коррупции выше, чем в протестантских, и что католицизмблагоприятствует развитию коррупции» [Середина, Тахтарова 2016 с.
202].В работах Д.Л. Карпова и Р.В. Шая взяточничество рассматривается спозиций лингвокриминалистики и судебной лингвистической экспертизы. Д.Л.Карпов исследует эвфемизмы с потенциально коррупционным значением втекстах с коррупционной тематикой. Автор предполагает, что «существует лексика,которая в русском языке имеет потенциально коррупционное значение, эти словаимеют более высокую частотность употребления в текстах с коррупционнойтематикой, следовательно, могут служить одним из маркеров появления ее втексте. Выявление таких слов-сигналов может помочь при следственныхдействиях, а также при экспертизе текста по таким делам» [Карпов 2016 с. 49]. Ктаким словам-сигналам может быть отнесено слово решить. На основе анализазначений данного слова, представленных в современных толковых словарях, изначений, актуализируемых в реальных ситуациях общения, рассматриваемых впроцессе судебного разбирательства, автор заключает, что слово решитьпомещается в контекст передачи «благодарности».
«Удачное “решение” влечет засобой оплату услуги, сочетание слова “решить” и слов со значением“благодарность / оплата” в коррупционном контексте с большой степеньювероятностиуказывает на противоправныедействия: реализуетсясюжет“незаконного действия – незаконной его оплаты”» [Карпов 2016 с. 50]. Такимобразом, «помимо основного, общеязыкового значения слово “решать” получаетдополнительные коннотации: “разрешить проблему за определенную плату”,“разрешить проблему незаконным путем”» [Карпов 2016 с.
51]. Отмечается такжеиизменениевалентностиприобретеннымисловасемантическими(«решитьоттенкамивопрос»),которое«неофициальноговместесрешенияпроблемы» свидетельствует об уникальном жаргонном значении слова решать вкоррупционном контексте.
Данное слово можно отнести к маркерам текстакоррупционного содержания и на основе частотности его словоупотребления всходных контекстах, но совершенно не связанных между собой ситуацияхобщения.87Исследование Роджера В. Шая [Шай 2017] ориентировано на три ключевыеаудитории: лингвистов, адвокатов и представителей судебной власти.
Авторрассуждает о том, какую роль играет язык в вопросах определения факта передачии получения взятки, кратко представляет историю вопроса, приводит сведения оформировании определения взятки, демонстрирует, в каких законодательныхрамках (на территории США) применяется это понятие.
Под взяточничеством вобщем смысле слова исследователь понимает передачу и получение взятки илинастойчивую просьбу об оказании персональной (частной) услуги в виде действияофициального лица, рассматриваемые как уголовно наказуемое преступление.Рассуждая о специфике взятки как наказуемого законом деяния, авторразграничивает понятия политического лобби и взяточничества, указывая на тотфакт, что лоббирование (в частности, финансовая поддержка в его рамках) обычнонаправленонаполитическиефигуры,которыесклонныподдерживатьлоббируемые идеи.
Описываются различия в работе субъектов, вовлеченных впроцесс судебной экспертизы: сбор улик и анализ доказательств. Р.В. Шайотмечает, что методы сбора языкового материала, используемого впоследствии вкачестве доказательной базы, накладывают определенный отпечаток и напроцедуру лингвистической экспертизы, зачастую ограничивая коммуникативнуюситуацию, в которой происходит передача взятки, непосредственным актомпередачи взятки. В книге представлены и лингвистические способы актуализациикоммуникативного события «взятка».
Коммуникативное событие (speech event) нетолькопредсказываетпараметрытого,чтоможетбытьвербализованокоммуникантами, но также предписывает последовательность речевых действий врамкахконкретногособытия.Например,нарушениеправилпротеканиякоммуникативного события «деловая встреча», «судебное слушание», «продажа» влучшем случае может удивить коммуникантов, в худшем – «привести к ужаснымпоследствиям» [Шай 2013, с. 45–46]. Под нарушением норм коммуникативногособытия подразумевается нарушение ритуализированных социальных отношений,изменениепоследовательностипредоставленияинформацииитипапредоставляемой информации [Шай 2013 с.
50]. При проведении лингвистическойэкспертизы речевого материала, рассматриваемого как улика в судебном88разбирательстве по факту взяточничества, автор предлагает сначала определить,относится ли конкретное коммуникативное событие к событию «взятка».Зачастую оно может быть представлено как коммуникативное событие «обычнаяделовая беседа». Затем необходимо определить лингвистические маркеры,свидетельствующие о понимании объектом взятки того, что это взятка. Подсказкимогут обнаруживаться на уровне вербализации «повестки дня» – тем, которыекоммуниканты обсуждают, к которым возвращаются, проявляют повышенныйинтерес в процессе речевого взаимодействия.Лингвистическое исследование коррупции в Китае начались совсем недавно,и количество работ по коррупции пока невелико.
Существенные результатыполучены в работах Линь Чэня [林晨Линь Чэнь 2012], Ян Фан [杨芳Ян Фан 2013],Юй Цинь [于琴Юй Цинь 2017], Лю Иня и Ян Вэньпиня [刘银，杨文斌 Лю Инь,Ян Вэньпинь 2017].«林晨的南京工业大学硕士学位论文英汉语“腐败”概念隐喻研究从认知语言学的视角出发，搜集了大量从网络、报纸、杂志以及语料库中找到的中文 540 个关于腐败的隐喻和英文 2181 个关于腐败的隐喻，运用比较的方法研究了英汉语腐败隐喻表达的异同及原因» [林晨 2012]。В 2012 г. была опубликована диссертация магистранта Нанькинскогопромышленного университета Линь Чэнь, которая посвящена изучению метафоры«коррупция» в китайском и английском языке.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
