автореферат (1169289), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Вначале, до непосредственного контакта с другой страной, ееаприорныйобразвозникаетиактуализируетсявсознанииавторапопроизведениям национальной культуры, что и делает необходимым исследование«Я-образа».В пункте 3.1.1. «“Я-образ” Кубы в художественной культуре» рассмотреннациональный образ Кубы, в совокупности состоящий из обширной сетиустойчивых мифологем, мотивов и символов. Показано, что основной источникформирования «Я-образа» Кубы это представления, выработанные нацией о своейстране в рамках национальной культуры. Анализ начат с обзора кинематографаКубы, который стал «зеркалом» происходящих в стране процессов, и хотя егоглавной задачей была пропаганда, общий духовный и эмоциональный подъем встране породил так называемый «Золотой век» кубинского кино.
В этой связи крассмотрению привлечены фильмы двух известных кубинских режиссеров –«Люсия» (1969) У. Соласа и «Воспоминания об отсталости» (1968) Т. ГутьерресаАлеа, а также его более поздний фильм «Клубника и шоколад» (1993). В первомфильме лицом страны становится женщина, самобытная, внутренне богатая, ссильной волей и страстной жаждой свободы, определяя новый образ Кубы ивоплощая основные черты национального характера. Следующий фильм26раскрывает драму кубинского интеллектуала, не способного найти себе место вновом постреволюционном обществе. Нами показано, что «воспоминание оботсталости»проходитлейтмотивомчерезвсюкубинскуюкультуру,интерпретируя этот термин в широком смысле как «подчиненное развитие» –экономическое и технологическое наследие колониальной зависимости, котороестойко проявляется в индивидуальной и коллективной психологии, идеологии икультуре.В качестве другой важной сферы концептуализации «Я-образа» Кубырассмотрена кубинская постреволюционная литература; это, прежде всего,произведения таких авторов, как Н.
Гильен и А. Карпентьер. В центреисследовательского внимания находятся символы, мотивы и мифологемы,имеющие«сквозной»смыслислужащие«каркасом»образаКубывотечественном и американском художественном дискурсе. Например, в песняхдореволюционного периода у Гильена часто встречается мифологема «горькогосахара», продолжающая мысль Ф. Ортиса о том, что в «отражении кристалловсахара» видна история колониального доминирования13. Отметим, что идентичнаямифологема присутствовала в советском фильме «Я – Куба»: сахар, добытыйнелегким трудом – «столько в нем слез».Далее исследуется «Я-образ» Кубы, бытующий в романах А.
Карпентьера«Превратности метода» (1974)14 и «Весна священная» (1978)15, а также известногокубинского прозаика Г. Кабрера Инфанте – «Три грустных тигра» (1967). Анализпроизведений А. Карпентьера позволил установить, что созданные в них героиявляются знаками, эмблемами кубинского национального характера, например, вобразе повстанцев-барбудос отражены такие его определяющие черты, какжертвенность и самоотречение, свободолюбие и независимость. Показано, чтоони воплощают в себе национальный характер в самом экстремальномвыражении, подтверждая один из традиционных бытующих стереотипов образакубинцев как людей, ни в чем не знающих удержу (“desmesuradо” – Д.Я.). Мы13Ortiz F. Cuban Counterpoint: Tobacco and Sugar.
Durham: Duke University Press, 1995. P. 3–97.Карпентьер А. Превратности метода. М.: Прогресс, 1987. 336 с.15Карпентьер А. Весна священная. М.: Радуга, 1982. 480 с.1427выявили, что «Я-образ» Кубы есть не копия, а интерпретация реальности,зависящая от субъективных убеждений конкретного автора. Примером этогоявляется роман Г. Кабрера Инфанте «Три грустных тигра», в котором образпоcтреволюционной Кубы инвертирован, в нем представляется «Куба-ад». Неограничиваясь протестом против царящих на Кубе нищеты, отсутствия свободы ипритеснения деятелей культуры, Г. Кабрера Инфанте обвиняет режим и вэстетической убогости, считая, что единственный значительный вклад Кубинскойреволюции в литературу – лозунг «Родина или смерть!».Мы также выявили, что особое внимание в национальном художественномдискурсе уделено явному или скрытому мотиву изумления: родную природу иреальное бытие кубинский художник, поэт, писатель, музыкант воспринимаетсквозь призму чудесного, как необыкновенную, исключительную, вызывающуюизумление и восторг.
Это имманентное свойство кубинской (как и всейлатиноамериканской) реальности и легло в основу концепции «чудеснойреальности» А. Карпентьера.В пункте 3.1.2. «Национальный образ Кубы в масс-медийном дискурсе»показано, что СМИ республики Куба являлись одним из важных источниковформирования образа этой страны в советском масс-медийном и художественномдискурсе: из них черпали информацию о достижениях в народном хозяйстве исоциальной сфере, о культурных событиях и политической жизни.
СМИ СШАтакже проявляли интерес к публикациям в кубинской прессе, по-своемуинтерпретировали те или иные сведения, как правило, пропуская их черезнегативный фильтр, а по ряду ключевых событий вступали с ними в жесткуюполемику.Исследование представительного блока публикаций в прессе позволилоопределить, что одной из главных «несущих конструкций» «Я-образа» Кубыявляетсяописаниебоевогоитрудовогоподвигакубинскогонарода,национального характера и культурно-ценностного потенциала. Сохраняя вкачестве концептуального ядра Кубинскую революцию, отражая все стороныжизни страны, на наш взгляд, этот образ является своего рода стимулом28приближения реальности к идеалам. Важно также указать на роль так называемыхтрансляторов образа Кубы, субъектов его позиционирования национальнымиСМИ на мировой арене, к которым относятся как героические личности – ХосеМарти, Антонио Масео, Фидель Кастро, так и представители культуры – НиколасГильен, Алисия Алонсо, «новые трубадуры».
Культурологический подход канализу медиатекстов позволил выявить основные символы и архетипы, которыекубинцысчитаютнациональноеобязательнымисамосознаниедлякубинцевсамовосприятия.тесноПоказано,связаносчтооднойсельскохозяйственной культурой, с сахарным тростником, по этой причинеособое внимание в прессе уделялось сафре – страдной поре уборки урожая.Следует отметить, что мифологема «горького сахара», сформированная вхудожественной культуре, в частности, в поэзии Н. Гильена, «перетекла» впрессу, что указывает на наличие «сквозных смыслов» в «Я-образе» Кубы вхудожественном и масс-медийном дискурсе.В параграфе 3.2. «Сходства и различия советского/российского иамериканского представления Кубы и их причины» проведен сравнительныйанализ художественного и масс-медийного образов Кубы, сложившихся вСССР/России и США.
Нами показано, что эти образы не могут быть однозначноохарактеризованы как полностью схожие или радикально различающиеся напротяжении всего рассматриваемого периода. Использование предложенной вданном параграфе схемы сравнения позволило сопоставить их по целому рядупараметров, сформулировать объяснения и интерпретировать полученныерезультаты. При этом было проведено как бинарное сравнение образа Кубы вдвух рассматриваемых культурах, так и кросс-темпоральное сравнение его врамках одной культуры, а также выявление общего и особенного с «Я-образом»Кубы и сравнение художественного и масс-медийного представления о Кубе вцелом.Компаративный анализ образа Кубы в отечественной и американскойкультуре основывается на сопоставлении бытующих стереотипов, символов,знаковых сюжетах, персонажах и мотивах. Показано, что стереотипное29представление образа Кубыиее лидеров, выраженное метафорами вхудожественной культуре и СМИ СССР/России и США построено на несложныхдихотомиях: Куба – «Остров Свободы» – «тропический ГУЛАГ», «бордельСША» – «непотопляемый авианосец СССР»; Фидель Кастро – «отец народа» –«кровожадный диктатор»; Че Гевара – «Дон Кихот» – «кубинский Сталин».Далее выявлено, что диапазон интерпретационных колебаний знаковыхсобытий кубинской истории очень широк.
В советской культуре изображаетсягероическая,справедливаяборьбакубинскогонарода,мужественногоисвободолюбивого, дающего отпор американской агрессии, имперским амбициямСША. В американской культурной оптике, за исключением леволиберальногокрыла, эти события представляются диаметрально противоположно: угроза,исходящая от Кубы; советские и кубинские захватчики, угрожающие самомусуществованию США; американцы противостоят этой угрозе, защищая принципысвободы и демократии.Обращаяськрассмотрениютакой,казалосьбы,индифферентнойсоставляющей образа Кубы, как природа, обнаруживаем, что в советской иамериканской культуре и она, представленная совокупностью некоторых типовыхэлементов, своего рода визуальных (и смысловых) архетипов (пальмы, море,горы, плантации табака и сахарного тростника), имеет разные оттенки.
Одна изтенденций восприятия природы Кубы в обеих культурах прямо связана сисходной мифологемой «рай Америки»; однако в американском художественномдискурсе она имеет отпечаток утраты, потерянного рая; океан – символразделения кубинского народа, семейных трагедий и личных драм, и в то жевремя – символ надежды на лучшую жизнь.В результате исследования мы пришли к выводу, что трансформация образаКубы в рамках каждого дискурса обусловлена рядом факторов – переменами вкультуре и в системе доминирующих ценностей, а также изменениями видеологии и глобальной политической ситуации. После 90-го года образ Кубы вроссийских СМИ претерпел существенные изменения: они присоединились камериканской критике кубинской политической системы, доминирующим стал30образ «нахлебника», долгое время выживающего благодаря помощи СССР.
Илишь к концу первого постсоветского десятилетия стали звучать ноты сожаленияоб утрате Кубы, правда, исходя из прагматических соображений. В американскихСМИ в это время, наоборот, преобладал либеральный взгляд на Кубу, отмечалисьдостижения острова в образовании и здравоохранении, большое вниманиеуделялось кубинской культуре. Образ «врага» отошел на второй план, егосоздавали и поддерживали лишь ярые приверженцы консервативного дискурса.Проведенный анализ позволил выявить, что отечественная и американскаякультуры, при всех своих различиях, находили в «Я-образе» Кубы мотивы,символы,мифологемыипроблемныеколлизии,созвучныеконкретнымобстоятельствам и запросам своих культур, обнаруживали глубокие духовныесмыслы и непреходящие ценности.
Показано, что такие культурные архетипы(первичные идеи и представления, заложенные в основе национальной культурыи достаточно устойчивые по отношению к внешней динамике) как «чудеснаяреальность», «зеленая ящерица», «горький сахар», «потерянный рай» и «городгреха» переходят в отечественный и американский художественный дискурс. Вцелом национальный образ Кубы более близок образу,созданному вотечественном дискурсе, в то же время некоторые его черты, особенно впостсоветский период, имеют сходство с бытующими в американской культуре;однако ни один сложившийся и укоренившийся в культуре этих стран образ Кубыне совпадает полностью с ее «Я-образом».В параграфе показано, что, в отличие от масс-медийной, сильнополяризованной картины Кубы, ее художественный образ обладает большейглубиной, здесь мы имеем дело с более плюралистичным, универсализированнымвидением этой страны. В силу имманентно присущих им черт, СМИ в большейстепениформируютидейно-понятийный,ахудожественнаякультура–чувственно-эмоциональный аспекты образа страны, поэтому и художественнаярепрезентация Кубы в большей степени сосредоточена на переживаниях ичувствах кубинцев, их духовном мире, тогда как медиаобраз – в основном наполитике и экономике.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
