диссертация (1169239), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Минобэ162и Ё. Такэири. Что же касается событий, рассмотренных в третьей главе,разворачивавшихся, когда ЛДП уже потеряла контроль над верхней палатой, ноеще сохраняла большинство в нижней, то хотя, действительно, оппозиционныепартии смогли использовать это свое преимущество, чтобы сорвать реализациюинициатив правительства и в случае с законопроектом «О содействии мирнымусилиям ООН», и, в определенной степени, в случае с планом отправки на БлижнийВостоктранспортныхсамолетовВоздушныхСилсамообороны,носодержательного участия в обсуждении тех или иных внешнеполитических мероппозиционные партии по-прежнему чаще всего не принимали, ограничиваяськритикой позиции правительства.5.
Сдерживающим фактором, определяющим рамки возможных дляполитическихлидероввнешнеполитическихрешений,выступалообщественное мнение – и в форме рейтингов поддержки правительства илиотдельно взятых его инициатив, и в виде общего настроя средств массовойинформации, и, в случае особенно острых вопросов, в форме движенийобщественного протеста. В первом примере именно накал «борьбы противДоговора безопасности» привел к политическому кризису, ставшему причинойотставки кабинета Киси.
Во втором – заинтересованность японского общества вналаживании связей с Китаем, особенно после «шока Никсона» и принятия КНР вООН, побудила Э. Сато и К. Танака стремиться к нормализации отношений сПекином. В третьем – пацифистские настроения публики в совокупности ссопротивлением оппозиции не позволили правительству ни принять законопроект«О содействии мирным усилиям ООН», ни отправить самолеты ССЯ для эвакуациибеженцев, и, наоборот, именно одобрение общественного мнения сделаловозможным «человеческий вклад» Японии в форме отправки кораблей-тральщиковв Персидский залив, пусть и после завершения боевых действий.Кроме того, отдельным и существенным фактором в рамках общественногомнения была и роль делового сообщества, отстаивавшего собственныеэкономические интересы, а потому подчас лоббировавшего выгодные для себявнешнеполитические решения.
Так, именно японский бизнес активно выступал (в163том числе посредством связанного с ним «пропекинского лобби» в правящейпартии) за развитие связей с КНР, и именно деловые организации после завершениявойны в Персидском заливе, опасаясь за экономические позиции Японии в регионеБлижнего Востока, стали одной из сил, поддерживающих хотя бы символический«человеческий вклад» Японии.Все это свидетельствует в пользу того, что, даже несмотря напродолжавшееся почти четыре десятилетия правление ЛДП, общественное мнениемогло влиять на процесс принятия решений не в меньшей мере, чем это было вдругих демократических странах.
Однако, в отличие от последних, «передаточныммеханизмом», обеспечивающим это влияние, выступала не столько конкуренциямежду партиями (в условиях господства ЛДП роль оппозиционных партий, какбыло отмечено выше, была очень ограниченной), сколько борьба между фракциямии иными группировками (например, «пропекинским» и «протайваньским» лобби)внутри правящей партии.6. Специфика внешнеполитического процесса в Японии давала рычагивлияния на него и внешним акторам, причем это могли быть не толькоСоединенные Штаты, главный внешнеполитический партнер Токио (давление состороны Вашингтона особенно ярко проявилось в период войны в Персидскомзаливе), но и другие страны, как, например, Китай: Пекин умело использовалстремление японского общества к нормализации японо-китайских отношений,чтобы, с одной стороны, не позволить добиться этой цели Э.
Сато, которого вПекине считали недружественно настроенным к КНР политиком, а с другой, чтобыпомочь прийти к власти К. Танака, который, по мнению китайских властей, был быготов пойти на нормализацию на выгодных для Пекина условиях.7. Децентрализованность внешнеполитического процесса означала, чтовопросы внешней политики подчас играли для его участников вторичнуюроль по отношению к их собственным внутриполитическим целям, аитоговые решения нередко оказывались половинчатыми и субоптимальными.Примеры этому имеются во всех рассмотренных ситуациях. При согласованиияпонской позиции относительно положений Договора безопасности 1960 года164лидеры фракций ЛДП продолжали выдвигать частные и технические замечания,хотя в итоге, после долгого политического торга, и согласились с предложениямиминистра иностранных дел («планом Фудзияма»), которые были сформулированыс самого начала.
После «шока Никсона» представители «пропекинского лобби», взначительном своем числе относившиеся к «антиосновному течению» (то естьвнутрипартийной оппозиции) не были готовы оказывать полную поддержку внормализации отношений с Китаем премьер-министру Э. Сато. А то, что К. Танакабыл вынужден спешить с нормализацией, будучи подстегиваемым прокитайскиминастроениями и в общественном мнении, и в правящей партии, привело к тому, чтонормализация была осуществлена, по сути, с уступками Пекину. Наконец,обсуждение вариантов вклада Японии в решение кризиса в Персидском заливепродемонстрировало, что в центре внимания политиков были сугубо частныевопросы, при том что реальная эффективность предлагаемых проектов с точкизрения цели разрешения конфликта практически не становилась темой дискуссии.В результате во время самого кризиса Япония так и не смогла внести хотя бысимволический «человеческий вклад», что нанесло существенный урон еемеждународному авторитету.Конечно, нельзя не признать, что, как и любое другое исследование,настоящая работа, ее теоретико-методологические основания и выводы могут бытьподвергнуты критике.
Так, к примеру, сам по себе выбор в качестверассматриваемых примеров рубежных и критически важных для послевоеннойяпонской внешней политики событий ведет к тому, что выводы работы относятся,главнымобразом,ктому,какяпонскийвнешнеполитическийпроцессфункционировал именно в таких неординарных и даже кризисных ситуациях.Признавая и справедливость такого замечания, и тот факт, что в случае болеерутинных и повседневных решений внешнеполитический процесс, конечно,функционирует иначе (в частности, гораздо большую роль в нем играетотвечающее за такую рутинную работу Министерство иностранных дел), следует,однако, отметить, что и с точки зрения научной ценности исследования, и с точкизрения потенциальной практической применимости его выводов приоритетной165задачей является все же объяснение процесса принятия решений в подобныеповоротные моменты истории.Теоретико-методологическиеоснованияработы,еецельизадачинакладывают определенные ограничения и на то, обобщения какого уровня могутбыть сделаны в результате проведенного анализа.
В частности, используемаяаналитическая схема позволяет судить о закономерностях поведения отдельныхполитических игроков в рамках внешнеполитического процесса и о факторах,оказывавших очевидное и непосредственное влияние на этот процесс, в то времякак более масштабные феномены и тенденции, касающиеся макроцелей японскойвнешней политики, а также культурно-цивилизационной специфики Японии,отражавшейся в ее внешнеполитическом курсе, не получают достаточноговнимания. Но, как представляется, при выборе из двух зол – либо оставить этифундаментальные и, несомненно, важные вопросы за рамками исследования, либопопытаться все же осветить их, не имея для этого достаточного фактическогоматериалаипотомуограничившисьболееилименееголословнымиумозаключениями – требования научной объективности и обоснованностипредписывают выбрать первое.Еще одна оговорка, без которой нельзя обойтись, касается того, чтонепосредственное применение выводов работы к анализу внешнеполитическогопроцесса в современной Японии должно осуществляться с осторожностью.Несмотря на определенное сходство политической системы Японии эпохи«системы 1955 года» и Японии второго десятилетия XXI века, нельзя слепопереноситьзакономерности,выявленныенапримеретогопериода,насовременную ситуацию.
Детальное же сравнение внешнеполитического процессав Японии периода «системы 1955 года» (или отдельных его подпериодов) исовременной Японии может стать задачей для будущих исследований.Наконец, нельзя забывать, что важность рассмотренных историческихситуаций означает, что по каждой из них, особенно в самой Японии, написаныдесятки, если не сотни исторических и политологических работ.
Привлечениедополнительной научной литературы, а также расширение круга источников166(например, путем задействования архивных документов, большего количествамемуаров и воспоминаний участников событий, более обширной подборкипубликаций средств массовой информации), конечно, позволило бы глубже иподробнее осветить каждую из этих ситуаций.
Тем не менее каждая из них в рамкахданного исследования рассмотрена с привлечением целого ряда и первичныхисточников, и научных работ (в том числе, показывающих одни и те же события сразных точек зрения). А потому представляется достаточно обоснованнымпредположение, что даже при более глубоком изучении данных событий общиевыводы работы, скорее всего, не подвергнутся радикальной корректировке.Учитывая же неизбежную ограниченность объема, а также нацеленностьнастоящегоисследованиянавыделениеобщиххарактеристиквнешнеполитического процесса, можно сказать, что более глубокое рассмотрениедеталейкаждойизэтихситуаций,атакжеанализиныхпримероввнешнеполитического процесса в послевоенной Японии могут также стать задачейуже для дальнейшей работы.167БиблиографияИсточникиОфициальные документы, публикации и заявления1.
Резолюция ГА ООН 1113 (XI). Прием Японии в члены ОрганизацииОбъединенных Наций [Электронный ресурс] // Организация ОбъединенныхНаций. — Режим доступа: https://undocs.org/ru/A/RES/1113(XI) (датаобращения: 13.02.2019).2. Резолюция ГА ООН 2758 (XXVI). Восстановление законных прав КитайскойНародной Республики в Организации Объединенных Наций. 25 октября 1971года [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
