диссертация (1169176), страница 104
Текст из файла (страница 104)
– По данному вопросу, см., например: Арямов А.А. Преступления против мира и безопасности человечества: хрестоматийный курслекций. М., 2012. С. 57 – 58; Батырь В.А. Актуальные проблемы имплементации норм МГП в законодательствеРоссийской Федерации //Московский журнал международного права. Специальный выпуск, декабрь 1999 г. С.206–207; Бойко А.И. Международное и российское уголовное право.
Ростов н/Д., 2004. С. 373–375; ВинокуровА.Ю. Международно-правовые, теоретические и организационные основы уголовного преследования за совершение военных преступлений в отношении гражданского населения. М., 2011.С. 112–113; Есаков Г.А. Международно-уголовное право как подотрасль российского уголовного права: современное состояние и проблемы [Электронный ресурс] // Международное право и международные организации.
2015. N 3. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; Есаков Г.А. Российский опыт криминализации серьёзных нарушений норм международного гуманитарного права //Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2015. № 3. С. 63-64; Лобанов С.А. Современныетенденции кодификации института ответственности за военные преступления [Электронный ресурс] // Военноюридический журнал.
2010. N 4. Доступ из СПС «Консультант Плюс»; Соковых Ю.Ю. Реализация международного гуманитарного права в законодательстве Российской Федерации: состояние и перспективы // Государство и право. 1997. С. 84; Тузмухамедов Б.Т. Имплементация международного гуманитарного права в Российской Федерации. Актуальные проблемы и комментарии //Международный журнал Красного Креста. 2003: сб. статей. М.:2293нального уголовного законодательства в сфере уголовной ответственности за военные преступления должен, по всей видимости, учитывать специфические особенности редакции ст.
356 УКРФ, в том числе, спорные моменты и пробелы, а именно:– закрепление в диспозиции ст. 356 УК РФ далеко не полного перечня уголовно-правовыхсоставов по сравнению с известным перечнем серьезных нарушений международного гуманитарного права, применяемого в вооруженных конфликтах, приведённого в источниках действующего международного права1;– прямое указание в диспозиции ст. 356 УК РФ лишь двух категорий потерпевших (военнопленных и гражданского населения), и соответственно отсутствие указания на другие категории лиц, которые находятся под защитой международного гуманитарного права, применяемогов вооруженных конфликтах, и на правоохраняемые интересы которых могут посягать военныепреступления2;– помещение в ч.
2 ст. 356 УК РФ уголовно-правового запрета на применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором РФ, т.е. как квалифицирующегообстоятельства3;– отсутствие прямого упоминания в ст. 356 УК РФ ответственности за серьезные нарушения международного гуманитарного права, применяемого в вооруженных конфликтах немеждународного характера (подавляющее большинство вооруженных конфликтов современности,изобилующих грубыми нарушениями норм международного гуманитарного права, не носитмеждународного характера, а преступность и наказуемость указанных нарушений предусмотрены актами действующего международного уголовного права)4;– отсутствие в бланкетных диспозициях ст. 356 УК РФ ссылок на нормы международногообычного права (при обстоятельствах равной юридической значимости источников междунаМККК, 2004.
С. 177–190; Tuzmukhamedov B. The Implementation of International Humanitarian Law in the RussianFederation //Intarn. Rev. Red Cross. 2003. Vol. 85. N 850. P. 389-391; Vasiliev S., Ogorodova A. Implementation of theRome Statute in Russia //Finnish Yearbook of Intarnational Law. 2005. Vol. 16. P. 213-216; и др.1См.: Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: сравнительный и международноправовой аспекты. М., 2007. С. 281; Тузмухамедов Б.Т. Имплементация международного гуманитарного права вРоссийской Федерации. Актуальные проблемы и комментарии // Международный журнал Красного Креста. 2003:сб.
статей М.: МККК, 2004. С. 177–190.2По данному вопросу, см., например: Бойко А.И. Международное и российское уголовное право. Ростов н/Д., 2004.С. С. 376.3Как полагает Р.А. Адельханян, если следовать такой логике, то, например, применение запрещенного оружиямассового поражения как квалифицирующего обстоятельства может быть вменено в вину, при совершении, скажем, депортации гражданского населения или разграбления национального имущества на оккупированной территории; если же применение запрещенного оружия массового поражения произошло само по себе, без исполнениялюбого из деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ, то оно не может считаться квалифицирующим основанием, так как не установлены необходимые признаки основного состава.
Однако, как он далее резонно замечает, абсурдность такого вывода очевидна. – См.: Адельханян Р.А. Военные преступления в современном праве. М., 2006.С. 187. Также по данному вопросу, см.: Берко А.В., Кибальник А.Г. Применение запрещенных средств и методовведения войны. Ставрополь, 2002. С. 41–42.4См., напр.: Лобанов С.А.
Международно-правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военныхпреступлениях. М., 1999. С. 145.294родного договорного и международного обычного права1);– присутствие дублирования в нормативной регламентации рассматриваемых в ст. 356 УКРФ международных преступлений2.Отечественная правовая доктрина представлена разнообразными концептуальными воззрениями по проблеме современного состояния и перспектив развития Российского уголовногозаконодательства в сфере уголовной ответственности за военные преступления.Первое из них характеризуется констатацией того, что УК РФ позиционно покрывает корпус положений международного уголовного права в области регламентации ответственности заприменение запрещенных средств и методов ведения войны3. При этом, как полагают сторонники данного подхода, лаконичное изложение данных составов в УК РФ применительно к нормам международного права логически приемлемо, поскольку УК РФ прямо отсылает к международно-правовым нормам и они подлежат применению в полном объеме, хотя и опосредованно.
Согласование предписаний призвано осуществляться в контексте постановочных положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ4.Действительно, нельзя отрицать, что в отечественном уголовном законодательстве проведена криминализация рассматриваемых деяний, при этом предметно юридически учтены международно-правовые обязательства России. Однако, принимая во внимание вышеуказанные недостатки редакции ст. 356 УК РФ, утверждение о соответствии рассматриваемой уголовноправовой нормы требованиям международного права, выглядит небесспорным.
Процесс применения национальным правоприменителем норм международного права и устранения им возникающих при этом коллизий с предписаниями национального уголовного права сопряжён с определёнными объективными и субъективными трудностями, связанными, в частности, с толкованием норм международного права в рамках национальной уголовной юрисдикции5.Следующая позиция заключается в предложении разработки и принятия в России специального законодательного акта об уголовной ответственности за военные преступления и другие преступления против мира и безопасности человечества6. В частности, утверждается, чтопринятие такого закона в России не потребует существенной переработки УК РФ, более того,позволит исключить из Уголовного кодекса статьи, которые крайне редко применяются на1Об этом, см., например: Есаков Г.А.
Обычное международное право как источник уголовно-правовых запретов //Актуальные проблемы российского права. 2013. N 10. С. 1271–1276.2Об этом, см., например: Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: сравнительный имеждународно-правовой аспекты. М., 2007. С. 281–282.3См., например: Берко А.В., Кибальник А.Г. Применение запрещенных средств и методов ведения войны. Ставрополь, 2002. С. 45–46.4См.: Адельханян Р.А. Военные преступления в современном праве. М., 2006. С.
221.5Здесь мы не останавливается на этом вопросе, поскольку ему будет уделено внимание в 5 главе диссертации.6По аналогии с другими государствами, в частности, по примеру современного опыта национально-правовой имплементации международно-правовых обязательств борьбы с преступлениями против мира и безопасности человечества (включая военные преступления) в Германии (о чём шла речь в пар.
1 настоящей главы).295практике, а подготовка проекта такого закона облегчается тем, что основные составы международных преступлений достаточно полно изложены в Статуте МУС 1.Между тем, следует согласиться с резонным замечанием И.Ю. Белого о том, что при таком подходе не принимается во внимание императив п. 1 ст.
1 УК РФ2, согласно которому уголовное законодательство России ограничивается УК РФ, и все новые законы, предусматривающую уголовную ответственность, подлежат включению в УК РФ.Следующий подход характеризуется разработкой различных рекомендаций, касающихсявнесения редакционных изменений в ст. 356 УК РФ. Так, по мнению В.Н. Русиновой, представляется целесообразным изменить название ст. 356 УК РФ с «Применение запрещенных средстви методов ведения войны» на «Военные преступления» и изложить её текст в следующей редакции: «Совершение в ходе международного или немеждународного вооруженного конфликтавоенного преступления, запрещенного международным договором Российской Федерации»3.Данное предложение увязывалось с перспективами ратификации РФ Римского Статута Международного уголовного суд4.Показательно юридически значимы здесь два обстоятельства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
