Диссертация (1168991), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Ситникова так оценивает современное состояние ценностно-смысловойориентации современного русского языка: «В языковом сознании современныхносителей русского языка многие словесные единицы исследуемой группы представляются или семантически опустошенными, или семантически деформированными, что свидетельствует о процессах разрушения морально-нравственныхпредставлений, свойственных русской духовной культуре» 5.
Автор основываетсяна том, что «трансформации в образе жизни русского народа, в смене жизненныхстереотипов, приоритетов и морально-нравственных представлений находят своеотражение в языке»6.1Духовное измерение современной политики / отв. ред. В.Н. Шевченко. М., 2003. С. 124-125.2Там же.См.: Фромм Э. Забытый язык. Иметь или быть? / Эрих Фромм. М., 2009. 448 с.4Лексин В.Н.
Языковая репрезентация русской цивилизации // Мир России. 2014. № 2. С. 8.5Ситникова О.В. Лексика морально-нравственного содержания в русском языке новейшегопериода и ее отражение в языковом сознании современных носителей русского языка: авторефдис. …канд. филолог. наук. Воронеж, 2009. С. 7.6Там же. С. 5.3107Язык изменчив и текуч, в чем заключается его естественное развитие, его бытие. Но темпы и направленность изменений в русском языке для специалистовсвидетельствуют об их негативной характеристике: «…ненормально высокиетемпы понижения литературного канона в современной русской речи свидетельствуют о том, что мы теряем наши духовные наследственные факторы, хранящиеся в языке.
Из него уходят традиционно присущие русскому сознанию нравственные идеалы; исконные предпочтения русского менталитета оказываютсявытесненными другими духовными приоритетами…»1.Существуют и более нейтральные оценки. Например, О.Б. Сиротинина такопределяет наиболее вероятные внутренние тенденции развития русского языка2:– пополнение лексикона русского языка путем словообразования, развитияновых значений и коннотаций;– усиление процессов метафоризации и метонимизации, десемантизации инаращения смыслов;– изменения в системе языка с переходом из реального пространства в концептуальное, контактное и ассоциативное;– овладение принципами кодифицируемости и некодифицируемости;– продолжение отхода от прежних различительных возможностей русскогоязыка.Также среди прочих автор приводит и возможные направления изменений врусском языке3: рост заимствований из английского языка, определение границобсценной лексики в перспективе и развитие новояза.И.А.
Стернин выделил основные процессы, являющиеся последствиями смены коммуникативной парадигмы в российском обществе: орализация, диалогизация, плюрализация, персонификация общения4. При этом автор заключает, что«указанные процессы оказывают определяющее воздействие на процессы разви1Сенько Е.В. Иноязычные слова как механизм изменения национальной ментальности //Международный научно-исследовательский журнал. 2016. № 10 (52). Часть 3.
С. 90.2Сиротинина О.Б. Русский язык: система, узус и создаваемые ими риски / О.Б. Сиротинина.Саратов, 2013. С. 105-106.3Там же. С. 107-108.4Стернин И.А. Общественные процессы и развитие современного русского языка. Очеркизменений в русском языке конца ХХ века. Воронеж, 2004. С. 87.108тия русского языка и приводят к многочисленным частным следствиям и изменениям.
Характеризуя с этой точки зрения систему русского языка в целом, можноконстатировать, что она претерпевает в ряде аспектов существенные количественные, качественные и функциональные изменения, однако не испытывает каких-либо революционных изменений (тем более ведущих к ее разрушению илираспаду), сохраняя системную и структурную целостность, устойчивый характерфункционирования и внутреннюю идентичность»1.Рассматривая отношение к русскому языку в настоящее время, видно невооруженным глазом, что коренные языковые традиции российской цивилизации вреальности слабо защищены от вседозволенности. Ведь «…понятие языковойбезопасности связано с тенденцией к ослаблению пуристического, запретительного начала нормативных установлений и оценок»2.Е.А.
Маковецкий обосновывает подражательный характер культуры, считаяего одним из основных принципов социокультурной идентификации, «антропологическим принципом культуры», поскольку подражание оправдывает поступок, снимая с человека ответственность за совершенный «по образцу» выбор идостигая тем самым «терапии человеческой свободы». Особенно интересно, чтоавтором подражание характеризуется в качестве базовой стратегии в деятельности по сохранению культурного наследия3.Крайние тенденции в культурной подражательности общества можно определить следующим образом:1) подстраивающая для себя, наиболее активная форма которой раскрываетсяв экспансионизме вовне собственной культуры;2) перестраивающая себя (перестраиваемая извне), представляющая собойугасание, деградацию, постепенное поглощение чужеродной культурой.1Там же.Гриценко Е.С.
Язык и безопасность к контексте глобализации // Власть. 2011. №11. С. 11.3См. подробно: Маковецкий Е.А. Феномен подражания в культуре: концептуальные и исторические аспекты: автореф. дис. … д-ра филос. наук. Санкт-Петербург, 2012. 46 с.2109Приведенные положения согласуются с позицией В.М. Алпатова, которыйвыделяет две естественные, но противоположные потребности в языковой политике: потребность идентичности и потребность взаимопонимания1.Масштабное закрепление экспансивной языковой традиции происходит вусловиях отмечаемой «деградации массового исторического сознания россиян»2при озвучивании зачастую ложных (псевдонаучных, «экспертных» в медиа) исфальсифицированных исторических трактовок, поскольку за счет медиа «коммуникативная память»3 вытесняет культурную. Наряду с социальной диссоциацией,исследователиотмечаютисоциокультурнуюдеградацию4.Н.Я.
Данилевский писал еще в XIX веке: «За потерей первого5 и является необходимо это механическое и мертвое заместительное органического и живого. Таковое и было найдено в договоре, то есть в воплощении взаимного недоверия»6.Доверие к чуждым ценностям возникает на фоне недоверия к собственнойтрадиции, так как культура не может существовать без подражания.
Недовериеобнаруживают различные очевидные признаки и социального отчуждения: бюрократизм, тотальный контроль, избыточная фиксация обязательств, тотальное недоверие в обществе. В условиях тотального недоверия возникает необходимостьв арбитраже, третейском судействе, независимых (сторонних) гарантиях: «Этоначало гарантий, вытекающее из договора, и составляет новый, так сказать, протестантский политический идеал, известный под именем конституционализма» 7.1Алпатов В.М. Языковая политика в современном мире // Научный диалог. 2013. № 5 (17).Филология. С. 8.2Бесков А.А. Деградация массового исторического сознания россиян как угроза национальной безопасности: причины, тенденции, пути преодоления // Политика и общество.
2016.№. 4(136). С. 466-479.3Там же. С. 474.4См., например: Хоружая С.В. Социокультурная деградация (социологический анализ): автореф. дис. …канд. социолог. наук. Краснодар, 2003. 26 с.5То есть «живого и органического», по Н.Я. Данилевскому (Данилевский Н.Я.
Россия и Европа / отв. ред. О.А. Платонов. М., 2008. С. 644).6Там же.7Там же. С. 645.110Определенно, недоверие отчетливо проявляется как между людьми, социальнымигруппами, в отношении социальных институтов1.В условиях закрепившегося климата взаимного недоверия и вульгаризациитрадиционных отношений подражательная стратегия перекочевывает от собственных ценностей к чуждым, обретающим в результате иллюзию независимости и превосходства: «Доверившись же чужому уму и ходу чужой жизни, онидолжны были признать последние результаты деятельности этого ума за самоеверное решение задачи из всех доселе предложенных как жизнью, так и мыслью»2. В подстраивающейся подражательности иностранный язык в формахсленга и новояза выступает «третейским судьей» в языковом измерении.Изменение в отношении к русскому языку в настоящее время раскрываетсяразличными проявлениями, среди которых можно назвать:1) слэнгирование как насмешливое, осознанно неряшливое отношение к языку, яркий пример социальной диссоциации и обедненной, но широко употребляемой формы языка (например, т.н.
«олбанский» или «падонческий» язык);2) неологизация (развитие производных слов), демократизация языка (закрепление бытового языка в публичной сфере), экономия языковых средств («оборонка», «деза», «профи» и т.п.), рост интолерантности в речевом общении(культура неприятия собеседника)3;3) неоправданные иностранные заимствования из-за неуверенности в убедительности имеющегося языкового ресурса, надуманной стыдливости;4) забвение исконно русских слов и смысловых конструкций с апелляцией киностранному «прогрессивному» началу, которому противопоставляется «архаика» русской языковой традиции;5) использование слов-паразитов вследствие ограниченности словарного запаса и низкой образованности, а также модных привычек в словоупотреблении;1См., например: Барановский М.В.
Феномен доверия в современных социологических исследованиях // Власть. 2013. № 6. С. 134-137.2Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 2008. С. 659.3См.: Дорошева Н.В. Языковая глобализация и русский язык // Столкновение цивилизацийв языковом пространстве: вызовы современности: материалы межвузовской научнопрактической конференции / под общ. ред. М.М. Курочко, М.В. Масловой. М., 2017. С. 33-44.1116) неосмысленное принятие иноязычных ценностных установок;7) устойчивые языковые смешения, передаваемые между поколениями;8) воздействие на образовательные традиции со стороны некомпетентныхсубъектов влияния (самих учащихся, мнения их родителей, этнических диаспор,самозванных «экспертов» и т.д.);9) практически не встречающая сопротивления ирония над русскими традициями как форма смеховой субкультуры;10)небрежение отечественной культурой публично и в быту.Перечисленные проявления примитивизации и демонстративного «искалечивания» русского языка в общественной среде часто педалируются «креативными»кругами; данное лобби, несмотря на свою публичность, деперсонализировано,являя собой яркий пример коллоквиализации и социальной диссоциации.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
