Диссертация (1168961), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Пошел дождь. 不怕慢，只怕站。 Bù pà màn,zhǐ pà zhàn. Не бойся быть медленным, бойся только остановиться. 有一個人在窗戶外面。 Yǒu yīgè rén zài chuānghù wàimiàn. За окном – какой-то человек.是我害了他。 Shì wǒ hàile tā. Это я погубил его [Ван Ляо-И 1954: 90].Таким образом, в трудах Люй Шусяна и Ван Ли уже видно осознаниенеобходимости учитывать особенности китайского языка при анализе егосинтаксического строения. Люй Шусян отмечал недостаточность понятий«подлежащее» и «сказуемое» для описания синтаксиса, говорил о болеелогичном делении на «голову» и «корпус» предложения.
В данныхопределениях прослеживается естественное стремление носителя китайского69языка и китаиста выделить в предложении характеризуемый (предицируемый)и характеризующий (предицирующий) компоненты, однако общепризнанностьв тот период европейской грамматической традиции не позволила авторувыступить категорически против сложившегося подхода.
Как отмечаетотечественныйспециалистпоязыковойполитикеКостеваВ.М.,«примечательно, что лидеры тоталитарных государств во многом копировали ибрали на вооружение опыт друг друга. В частности Советский Союз, помнению китайских филологов, стал классическим образцом в решениипроблемы письменности в китайском многонациональном государстве…»[Костева 2010: 121]. Тем не менее, вскоре появились и противники такогоподхода.Наиболее резко по поводу несовместимости европейских категорий икитайского языка выступал китайский исследователь Гао Минкай 高明凱 GāoMíngkǎi (Рассуждения о грамматике китайского языка, 1948 г.). Работа состоитиз трех частей: учение о строении предложения, учение о категориях и учение отипах предложений.
Исследователь не пытался «европеизировать» грамматикукитайского языка. Фактически, Гао Минкай был единственным, кто до концаотрицал существование частей речи в китайском языке. После публикации егостатьи о проблеме частей речи в китайском языке в 1953 г.
[高名凱 1953; ГаоМин-кай 1955] в Китае развернулась дискуссия о частях речи (1953-1955 гг.).Взгляды Гао Минкая не нашли поддержки в лингвистических кругах тогопериода, результатом дискуссии стало признание наличия частей речи вкитайском языке. Тем не менее, идеи Гао Минкая стали решающим шагом иоказали влияние на сам процесс изучения в Китае грамматики и синтаксиса поддругим, альтернативным европейскому, углом зрения.После дискуссии о частях речи в китайском языке началась дискуссия очленах предложения (1955-1956 гг.). Целью дискуссии стало созданиенормативной грамматики китайского языка. В этот период было опубликованобольшое количество работ, посвященных общим и частным проблемам70китайского языка.
Среди них следует отметить «Лекции по грамматикесовременного китайского языка» (1952-1953 гг.), авторами которых выступилиДин Шэншу, Люй Шусян, Ли Жун, Сюнь Дэсюань; «Грамматика китайскогоязыка» Лю Цзиннуна (1958 г.); «Очерк истории китайского языка» Ван Ли(1957-1958); «Теория грамматики» Гао Минкая (1960 г.). Однако при анализесинтаксиса в этих работах китайских исследователей все так же применялисьевропейские понятия. О недостатках такого подхода применительно ккитайскому языку заявил Чжао Юаньжэнь.2.2 Зарождение «топиковой» парадигмыАмериканскийисследователькитайскогопроисхожденияЧжаоЮаньжэнь (Yuen-Ren Chao, 趙元任 Zhào Yuánrèn; 1892-1982) [Chao 1955, 1959,1968] считается родоначальником современного китайского языкознания. В1968 году была опубликована его «Грамматика разговорного китайского языка»[Chao 1968], где подробно говорится о строении синтаксиса китайского языка.Как и большинство исследователей, Чжао Юаньжэнь определял предложениекак максимальную единицу языка, подлежащую грамматическому анализу.
Приэтом предложение содержит два главных члена – подлежащее и сказуемое,отделенные друг от друга паузой. Однако, говоря о китайском языке,исследователь отмечал, что грамматическим значением подлежащего исказуемого в китайском языке обладают не «деятель» и «действие», а «топик» и«комментарий»: «The grammatical meaning of subject and predicate in a Chinesesentence is topic and comment, rather than actor and action» [Chao 1968: 69].«Деятель» и «действие» могут выступать как отдельный случайупотребления конструкции топик – комментарий, как в предложении 狗咬人。Gǒu yǎo rén.
Собака кусает человека. В некоторых языках процентпредложений, основой которых является отношение «деятель – действие»,настолько велик, что данная структура становится главной семантическойхарактеристикой предложений в этих языках. Когда такие субъектно71предикатные отношения называются «грамматическим действием», какнапример употребление в английском языке сказуемого типа is…-ed by….,suffers…-ing, is a…, допустимо сохранение отношения «деятель – действие» вкачестве грамматического значения субъектно-предикатной формы.В китайском же языке доля предложений, в основе которых лежатотношения «деятель – действие» намного ниже, чем доля предложений, воснове которых лежат отношения «топик – комментарий». Здесь подлежащеебуквально означает предмет, о котором что-то сообщается, а сказуемое – это то,что говорящий об этом предмете сообщает: «The subject is literally the subjectmatter to talk about, and the predicate is what the speaker comments on when asubject is presented to be talked about» [Chao 1968: 70].
Таким образом, то, чтовыражено подлежащим, не обязательно должно быть исполнителем действиясказуемого, оно не обязательно должно быть равносильно тому, что следуетпосле глаголов типа 是 shì есть, являться, и не нуждается в том, чтобыкачество было названо в предикативном прилагательном. Оно может, но недолжно выполнять все эти функции, пока между подлежащим и сказуемымсуществует связь «топик – комментарий». Например, предложение 這件事早發表了 Zhè jiàn shì zǎo fābiǎole будет переведено на английский язык при помощипассивной конструкции has been published, но в китайском вариантепассивностьникакнеобозначена. Соответственно,наиболееблизкимпереводом на английский язык будет предложение (As for) this matter, (one) haslong published (it). Аналогично в предложении 這瓜吃著很甜 Zhè guā chīzhe hěntián This melon eating very sweet, 吃著 chīzhe можно расценить как пассивныйглагол, однако более точная интерпретация структуры предложения позволитперевести его на английский язык как This melon, (when one is) eating (it), is verysweet.
Подобные интерпретации в английском языке ограничены правиламианглийской грамматики, требующей наличия четких отношений «деятель –действие», по крайней мере, в грамматическом смысле, что влечет за собой рядскобок, которые отсутствуют в китайских предложениях.72Иногда субъектно-предикатные отношения в китайском языке могут бытьослаблены, например:她是一個美國丈夫。 Tā shì yīgè měiguó zhàngfū.Дословно: Она + связка + один + счетное слово + Америка + муж.Она (есть) американский муж.В действительности, это предложение будет означать, что она замужемза американцем. Грамматически данное предложение будет выглядетьнеобычно в других языках, однако в китайской речи такое построение весьмараспространено.
Отношениямежду подлежащим и сказуемым иногданастолько общие, что не сразу можно понять, какое слово было опущено и чтоподразумевалось в данном предложении.Также, как следствие особенностей отношений «топик – комментарий», вкитайском предложении действие не обязательно должно быть направлено отсубъекта к объекту:這魚不能吃了。 Zhè yú bùnéng chīle.Дословно: Этот + рыба + не + мочь + есть + формант завершенности.Эта рыба не мочь есть.Здесь, если речь идет о качестве приготовленной рыбы, то предложениебудет переведено как «Эту рыбу нельзя есть». А если речь идет о здоровьерыбы, которую кто-то кормит, то перевод будет «Эта рыба не может есть».
Вкитайском предложении эти субъектно-объектные отношения грамматическивыражены слабо, и понять их можно только из контекста. Как мы видим, таккак подлежащее не является деятелем, оно может обозначать не только субъект,но и объект или место.Чжао Юаньжэнь также отмечал, что в китайском языке при желанииговорящий может обозначить направление действия при помощи специальныхединиц 把 bǎ (глагол-предлог; посредством него прямое дополнение ставитсяперед глагольным сказуемым; перевод – чаще всего винительным падежом) или被 bèi (перед основой глагола, обозначающего воздействие, служит для73образования пассивной формы глагола), однако даже их использование невсегда гарантирует понимание того, куда направлено действие.
Например,предложение 怎麼！他把父親死了！ Zěnme! Tā bǎ fùqīn sǐle! означает, что отецумер, и 把 bǎ здесь не передает и самую отдаленную ассоциацию с какой-либоидеей об отцеубийстве, оно обозначает лишь, что сын пережил это событие,которое с ним произошло.Подобная амбивалентность глаголов относительно направления действияобычно разрешается при помощи лингвистического или ситуационногоконтекста и не обязательно приводит к двусмысленности. Предложение 你就寫他 偷 車 的 事 情 Nǐ jiù xiě tā tōu chē de shìqíng вне контекста может бытьошибочно переведено как Ты только что написал о том случае, когда он укралмашину. Но в данной ситуации слушающий знает, о чем сообщает говорящий, иданное предложение трактуется как Ты только что написал о том случае,когда его велосипед был украден.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
