Диссертация (1168786), страница 28
Текст из файла (страница 28)
у них достаточно велик запасодинаковых понятий, суждений, умозаключений и, разумеется, фактическихзнаний о предмете диалога [Абачиев, Делия 2004: 162].Таким образом, в дипломатии контекстуальная аргументация используетсяв устных формах коммуникации между профессиональными участникамиобщения (дипломатами) и в текстах официальных дипломатических документов.В цифровой дипломатии ставка делается на массовую аудиторию, выявлениеспецифических особенностей которой не представляется возможным.
Поэтому вцифровой дипломатии, в частности в выбранном для анализа тексте, используетсяпреимущественно универсальная аргументация, обладающая большими шансамиуспешно воздействовать на адресата.Вернемся к рассмотрению текстового материала. Следующий абзацпредставляет собой яркий пример аргументации, основанной на символьныхкатегориях:Крометого,интернетсталважнымресурсомдлясодействияразвитиюдемократических институтов. Дело в том, что сильная демократия только выигрывает оттого, что граждане имеют доступ к информации. Это содействует активномуобсуждению ими проблем.
Демократическое общество не боится открытого обменамнениями.Происходитапелляциякценностнойкатегориидемократииидемократического общества, сопровождающаяся тезисом о положительномвлиянии Интернета на демократические процессы, что можно рассматривать вкачестве аргумента «к пользе, выгоде» [Туманова 2015: 160]. И только послеаргументированного обоснования получаемых преимуществ дипломат делаетвывод, подающийся как непререкаемая истина: Демократическое общество небоится открытого обмена мнениями.142В рамках российско-американских отношений в период 90-х годов,понятие демократическое обществолингвистическимвоплощением(англ. democratic society) являлосьважнойдляамериканскойстороныидеологической установки на построение в России нового общественнополитического строя на основе американской модели. И даже на современномэтапеотношениймеждудвумягосударствамиданныйидеологическийсоциальный конструкт не потерял актуальности в глазах американскихполитиков и дипломатов.Перейдем к анализу следующего абзаца:Еще задолго до появления интернета второй президент нашей страны Джон Адамсписал: «Невозможно сохранить свободу, держа в неведении людей, которые имеют право…и желание знать».Отметим, что универсальная аргументация может быть эмпирической(опытной) и теоретической (выводной).
В эмпирической аргументациииспользуются ссылки на опыт, на эмпирические данные. В теоретическойаргументации опираются на рассуждения и не пользуются непосредственноссылками на опыт [Абачиев, Делия 2004: 165]. Именно теоретическаяаргументация является основной коммуникативной стратегией в данном абзаце.В соответствии с терминологией С.К. Абачиева и В.П. Делия [2004: 180]теоретическое обоснование—этообоснованиевформерассуждений,опирающихся на другие, ранее выработанные и обоснованные рассуждения.Анализируемый фрагмент дискурса является ярким примером иллокутивноговоздействия посредством авторитета [Петрухина 2009: 9].
В политическойлингвистике «аргумент к авторитету» выделяется в качестве одного из основныхэлементов коммуникации дипломатов, политиков и общественных деятелей.Такой аргумент представляет собой «ссылку на мнение или действие лица,прекрасно зарекомендовавшего себя в данной области своими суждениями илипоступками» [Ивин 2013: 124]. В данном примере апелляция к точке зренияяркого политика, видного деятеля войны за независимость и президента СШАДжона Адамса, служит стратегическим усилением позиции американского посла.143Далее дипломат, упрочив свои коммуникативные позиции с помощьютеоретическогоосмысления,переходиткэмпирическойаргументации.Основными подвидами эмпирической аргументации являются прямое иликосвенноеопытноеподтверждение(опровержение)концепции,атакжеобращения к примерам и иллюстрациям [Абачиев, Делия 2004: 165].
Обратимся кпримеру:В то же время следует подчеркнуть, что интернет может быть использован людьминенадлежащим образом, а правительства и крупные организации могут ослабить его. Дело втом, что сайты, содержащие ценную информацию, также могут быть использованы дляпреднамеренного распространения дезинформации.Недавний пример дезинформации – поддельная фотография, на которой я якобызапечатлен на устроенном российской оппозицией митинге, который состоялся 20 сентября,и которую опубликовали некоторые российские новостные каналы.
В действительности вовремя этого митинга я находился дома, а мое изображение на фото было взято сфотографии, сделанной в феврале.Опасность дезинформации: настоящая фотография со мной (слева) рядом соснимком, сделанным с помощью фотошопа (справа).Рисунок 41. Примеры изображений, приведенных самим Джоном ТеффтомДля защиты выдвинутого тезиса о рисках недобросовестного использованияИнтернета дипломат использует стратегию опытного подтверждения путемаргумента «к собственной биографии» [Туманова 2015: 159], к недавнему примерудезинформации, коснувшейся самого г-на Теффта. Отличительным маркеромаргументации к биографии в данном примере является «голос Я». Голоса – этосоциальные агенты коммуникации, личности, участвующие в конструированииидентичности.
В тексте идентичности участников дискурса, как правило,144выраженыместоимениями,которыепозволяютосуществитьтактикудистанцирования или сближения (солидаризации), подчеркивающую навыки иумения говорящего, отсутствующие у других, например, для конструированияпрофессиональной идентичности [Хутыз 2015: 105]. В данном примере голос «Я»выступает как маркер индивидуальности, способствущий конструированиюпрофессиональной идентичности, так как используется в описании личногопрофессионального опыта автора [Ibid: 113].Важноеместовданномпримерезанимаетпротивопоставление,представленное одновременно на текстовом и графическом уровнях. Двапротивоположных факта (якобы запечатлен на устроенном российскойоппозицией митинге) (В действительности во время этого митинга янаходился дома) вводятся, с одной стороны, частицей якобы, с другой наречнымвыражением в действительности, что усиливает контраст.
Следующие затекстом изображения подтверждают слова дипломата и усиливают его тезис одезинформации.Использование теоритической и эмпирической аргументации в первойчасти опубликованного сообщения позволяет дипломату развивать основнуюмысль, в частности обозначить свою позицию в отношении российской политикив области информации:Я также обеспокоен сообщениями о недавних угрозах со стороны Роскомнадзора,главного российского интернет-регулятора, в отношении таких важных онлайновыхресурсов, как Wikipedia, Facebook, Reddit, а также службы видеовещания Yahoo! по вопросамхранения контента и спорного контента <…> Я также обеспокоен тем, что меры полокализации хранения информации могут быть использованы для ограничения свободы словаи других прав человека в интернете. В худшем случае и в зависимости от того, как этотзакон будет применяться, это, на первый взгляд, простое требование, может обернутьсясерьёзными последствиями для российских пользователей интернета, ограничив какобъём доступной для них информации, так и возможность оставаться на связи с людьми повсему миру.Использованныеранееаргументысоздаютуадресатаобразобоснованности подобных суждений, а апелляция к категориям свобод и прав145человека усиливает коммуникативное воздействие.
Опытный дипломат, путемаргументов и логического развития тезиса, формирует новую структуруреальности, одновременно добиваясь доверия со стороны российской массовойаудитории.Отметим, что, несмотря на очевидные преимущества аргументированногокоммуникативного воздействия, в цифровой дипломатии стратегии аргументацииприменяются крайне редко, в основном врамках персонифицированнойдипломатии социальных сетей. К таким стратегиямна своих открытыхкоммуникативных площадках прибегает весьма ограниченный круг дипломатов.Помимо «живого журнала» Джона Теффта можно выделить персональный блогглавыевропейскойдипломатииФедерикиМгерини[http://www.federicamogherini.net/] а также официальную страницу в Facebook руководителяДепартамента информации и печати М.В.
Захаровой [https://www.facebook.com/maria.zakharova.167]. В основном же предпочтение отдается либо классическойинформационнойсводке,либомалоформатнымтекстамсприменениеминформационных и оценочных стратегий. Это связано с тем, что упор в цифровойдипломатии при передачи информации делается не на осмысление фактов, а наинтенсивность передаваемой информации.Как отмечает Ю.В.
Щербинина, «одна из главных проблем современности –значительноепревышениеинтенсивностипотокаинформациинадвозможностями ее восприятия и анализа» [Щербинина 2013: 187]. В цифровойдипломатии делается ставка на «пиксельное мышление» массовой аудитории,сформировавшееся под влиянием информатизации и виртуализации общества.Пиксельное мышление, определяемое также как «мышление для бедных»,предполагает максимум упрощения при минимуме объема знака [Ibid: 188],поэтому использование сложных аргументативных стратегий может отпугнутьадресатов, привыкших к малоформатным текстовым сообщениям. Успешнаяаргументация в традиционной дипломатии строится на том, что дипломатиспользует «полностью обойму аргументов и доводов – политических,экономических, исторических, юридических, психологических, моральных»146[Ковалев 1993: 120].
В цифровой дипломатии такие аргументы могут быть невоспринятымассовымадресатом.Клиповоесознание,выделяемоеЮ.В.Щербининой в качестве особой категории, характеризующей современнуюмассовую культуру, является благодатной почвы для восприятия именноинформационных и оценочных стратегий, а не аргументативных. Такое сознаниепредставляет собой обрывочное, фрагментарное, разрозненное восприятиедействительности под влиянием ускорения темпа жизни и новейших достиженийНТР, предполагающее «наблюдения вместо рассуждения». «Быстрая сменяемостьсюжетных планов» в цифовой дипломатии и «скольжение» коротких записей икартиноквлентезаписей«способствуютусилениютревожности,импульсивности, утомляемости» [Щербинина 2013: 190]. Как следствие, этоприводит к снижению у адресата порога критичности и возрастаниювосприимчивости к дезинформации, что крайне удобно для реализацииинформационных задач внешней политики.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
