Диссертация (1155614), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Jean-Pierre Bemba Gombo, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 61 (7) (a) and(b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo. ICC-01/05-01/08-424.15 June 2009. Para. 203. URL: https://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc699541.pdf#search=ICC%2D01%2F05%2D01%2F08%2D424 (дата обращения: 20 декабря 2015 г.).485Ibid. Para. 357.187но, dolus directus первой степени предполагает знание виновного лица о том,что его действия или бездействие приведут к реализации соответствующегопреступного результата, и осуществляет указанные действия (бездействие) снамерением и желанием его реализации486.
Dolus directus второй степени нетребует стремления или намерения добиться преступного результата, но приэтом предполагает знание о неизбежности его наступления487. По мнению Палаты, dolus eventualis как «третья форма умысла» является «низшей формой вины» (наряду с другими, представляющими собой различные формы преступнойнеосторожности) и не охватывается положениями ст. 30 Статута488.По мнению Суда, отличие между dolus directus второй степени и doluseventualis заключается в том, что при первой форме вины наступление общественно опасных последствий видится виновному лицу как неизбежность, а привторой – как возможность489.Таким образом, можно констатировать, что такая форма вины, как косвенный умысел, в целом принимается практикой Международного уголовного судав качестве допустимой для преступлений против человечности (как и другихпреступлений), подпадающих под юрисдикцию данного органа международнойуголовной юстиции.
В то же время содержание понятия косвенного умысла (втом виде, в каком его понимает, в частности, российское уголовное право) втолковании МУС разделяется на две формы вины: dolus directus второй степении dolus eventualis (относимой указанным толкованием все же к «третьей формеумысла», а не к преступной неосторожности).
При этом следует признать крайне неудачным употребление термина dolus directus (прямой умысел) второйстепени по отношению к такой форме вины, как косвенный умысел. Даже приналичии необходимости разделения понятия умысла не на две, а на три формы486Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 61 (7) (a) and(b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo. ICC-01/05-01/08-424.15 June 2009. Para.
358. URL: https://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc699541.pdf#search=ICC%2D01%2F05%2D01%2F08%2D424 (дата обращения: 20 декабря 2015 г.).487Ibid. Para. 359.488Ibid. Para. 360.489Ibid. Paras. 362 and 363.188вины, представлялось бы более логичным использовать вместо термина dolusdirectus второй степени термин dolus indirectus (непрямой умысел).Вышеуказанные формы вины распространяются Судом на случаи индивидуальной уголовной ответственности физических лиц в соответствии со ст. 25Римского статута.
Несколько иная ситуация в отношении mens rea преступныхдеяний, подпадающих под юрисдикцию МУС, складывается в результате привлечения предположительно виновных в совершении указанных деяний лиц кответственности в соответствии со ст. 28 Статута (предусматривающей ответственность командиров и других начальников за преступления, совершенныеих подчиненными). Как отмечалось Судом, «принципиальная разница существует между формами совершения, инкриминируемыми ст.
25 Статута, котораяустанавливает ответственность за свои собственные преступления, и ст. 28Статута, которая устанавливает ответственность за нарушение обязанностей вотношении преступлений, совершенных другими лицами»490. Для последнеговида ответственности Статутом предусмотрен более широкий спектр форм вины (вплоть до преступной неосторожности) (см. п. 2.1 данного диссертационного исследования).Так, в деле «Прокурор против Бембы Гомбо» Палата предварительногопроизводства II отмечала, что «руководитель может быть привлечен к ответственности за запрещенное поведение его подчиненных при невыполнении имсвоего долга для предотвращения или пресечения их неправомерного поведения или передачи данного вопроса в компетентные органы»491.При этом, как отмечалось ранее, ст.
28 Статута дифференцирует ответственность военных командиров и ответственность других руководителей. Длятого чтобы нести уголовную ответственность в пределах п. «a» ст. 28 Статута490Prosecutor v. Laurent Gbagbo, Pre-Trial Chamber I, Decision on the confirmation of charges against LaurentGbagbo. ICC-02/11-01/11-656-Red. 12 June 2014.
Para. 262. URL: https://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc1783399.pdf (дата обращения: 4 декабря 2015 г.).491Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 61 (7) (a) and(b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo. ICC-01/05-01/08-424.15 June 2009. Para. 405. URL: https://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc699541.pdf#search=ICC%2D01%2F05%2D01%2F08%2D424 (дата обращения: 20 декабря 2015 г.).189(предусматривающую ответственность военных командиров), лицо, по мнениюМУС, должно соответствовать ряду следующих условий:– подозреваемый должен быть либо военным командиром, либо лицом,эффективно действующим в качестве такового (командир военного типа / military-like commander);– подозреваемый должен иметь эффективное командование и контрольили эффективную власть и контроль над силами (подчиненных), совершившиходно или более преступлений, изложенных в ст.
6–8 Статута;– преступления должны быть совершены силами (подчиненных) в результате неосуществления подозреваемым надлежащим образом контроля над подчиненными;– подозреваемый либо знал, либо, в силу обстоятельств того времени, емудолжно было быть известно, что силы (подчиненных) совершали или намеревались совершить одно или более преступлений, указанных в ст. 6–8 Статута;– подозреваемый не принял необходимых и разумных мер в рамках его(или ее) полномочий для предотвращения или пресечения совершения такогопреступления(й) или не передал(а) данный вопрос в компетентные органы длярасследования и преследования492.Ответственность военных командиров охватывает все уровни командования (от высшего до низового)493. В категорию военных командиров попадаютлица, имеющие власть и контроль над регулярными правительственными войсками, вооруженными полицейскими подразделениями, неправительственнымиформированиями (повстанческие группы, вооруженные движения сопротивления, боевиков, имеющих определенную структуру, предполагающую воинскуюиерархию и субординацию)494.492Prosecutor v.
Jean-Pierre Bemba Gombo, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 61 (7) (a) and(b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo. ICC-01/05-01/08-424.15 June 2009. Para. 407. URL: https://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc699541.pdf#search=ICC%2D01%2F05%2D01%2F08%2D424 (дата обращения: 20 декабря 2015 г.).493Ibid. Para. 408.494Ibid. Para. 410.190Кроме того, в качестве обязательного элемента командной ответственности практика МУС признает наличие у командира эффективной власти и контроля над подчиненными: «Вторым элементом, необходимым для применениядоктрины командной ответственности, является наличие “эффективного контроля” над силами, которыми были совершены одно или более преступлений,предусмотренных в ст. 6–8 Статута»495. При этом «эффективный контроль» понимается Судом как способность к предотвращению соответствующих преступлений и наказанию за их совершение.
Соответственно, отказ лица от реализации таких возможностей управления (повлекший за собой общественно опасные последствия в виде совершения преступных деяний, подпадающих подюрисдикцию МУС, либо безнаказанность указанных деяний) влечет за собойуголовную ответственность в соответствии со ст. 28 Статута.Что касается субъектов преступлений, подпадающих под юрисдикциюМУС, приходится констатировать, что практика Суда очерчивает значительноболее узкий круг данных лиц, чем это предусмотрено Римским статутом. К уголовной ответственности за преступные нарушения прав человека, закрепленныев положениях Статута (в частности, преступления против человечности), Судомфактически привлекались лишь лица, обладавшие, в той или иной мере, публичной властью (политической или военной).
Подобная ситуация наблюдается впрактике МУС даже в случаях привлечения к ответственности лиц в соответствии со ст. 25(3)(a), предусматривающей собственно совершение преступления,но допускающей данное совершение через другое лицо (именно такое совершение нередко наблюдается у лиц, реально обвиненных Судом в совершении международных преступлений). Безусловно, в определенной степени подобная особенность практики Суда закономерна. Так, У.А. Шабас, в свое время прогнозируя подобную практику, писал: «Международный уголовный суд, как и его более ранние модели в Нюрнберге, Гааге и Аруше, ориентирован на главных пре495Prosecutor v. Jean-Pierre Bemba Gombo, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 61 (7) (a) and(b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
