Диссертация (1155559), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Осложняло деятельность коллегии плачевное состояниематериальной базы. Оплата коммунальных услуг и ремонта помещений, вкоторых работали юридические консультации, коллективы защитников,сельские адвокаты производилась за счет добровольных отчислений отадвокатских гонораров. Отметим при этом, что собственные помещения уадвокатовотсутствовали:нетолькоконсультациииколлективызащитников, но и президиум коллегии, как в статусе краевой, так иобластной, не имели своих кабинетов, не говоря уже о зданиях. Проблемаразмещения решалась адвокатами за счет аренды у организаций и отдельныхграждан.
В некоторых случаях, сжалившись над защитниками, место дляорганизации работы им предоставляли суды, отводя при этом самыенеприспособленные кабинеты.Сохраняласьпроблемапренебрежительногоотношениякдеятельности адвокатов и самой адвокатской профессии со сторонысудебных и прокурорско–следственных работников.Достаточно распространены были случаи жалоб адвокатов надействия народных судей, препятствовавших их участию в процессах.Постояннойпрактикойбылисудейскиеотказыпредоставитьдляознакомления протоколы заседаний, без чего было невозможно составитькассационную жалобу. Воспрещались свидания адвокатов и подзащитных.Некоторые судьи открыто требовали от защитников позиции, совпадавшей спозициейгосударственногообвинителя,авслучаяхизлишней153принципиальности адвокатов, под любым предлогом составляли на нихпредставления в президиум коллегии.Сохранявшаяся зависимость коллегии защитников от руководстваКраевого, а начиная с сентября 1937 г.
Новосибирского областного суда,проявляласьнетольковматериально-финансовыхвопросах.Ееобеспечивала сохранившаяся процедура поступления в адвокатскуюколлегию, которая предусматривала достаточно серьезное собеседование вКраевом (Областном) суде. В суде же можно было обжаловать решениепрезидиума коллегии об отказе в приеме тому, или иному кандидату. Вместес тем, окончательное слово в любом случае оставалось за судом, которыймог обеспечить желаемый для себя состав коллегии, принимая подходящихи отсеивая неугодных кандидатов.Проблемавзаимоотношенийспрокуратуройзначительнообострилась в середине 1930-х гг.
и достигла апогея в 1937–1938 гг., впериод массовых репрессий, которые не обошли, да и не могли обойтистороной ни Новосибирскую область, ни входившую в ее состав территориюсовременного Кузбасса. В ситуации, когда само понимание задач, стоявшихпередправосудием было различным, когда целью адвоката былодостижение того, чтобы не был осужден невиновный, приговор, вынесенныйв отношении лица, признанного судом виновным, был соразмерен степенитяжести деяния, а следственно-прокурорские органы, да и сам суд,руководствовались идеологическими мотивами, придерживались строгообвинительного уклона, ни о какой состязательности судопроизводства немогло быть и речи.Типичным примером участия адвокатов в политических процессах1930-х гг.
являлось т.н. «Кемеровское дело», возбужденное городскимуправлением НКВД по факту производственной аварии, произошедшей нашахте «Центральная» (Кемеровский рудник треста «Кузбассуголь»), в ночь154на 23.09.1936 г. На шахте усилиями управления НКВД была вскрыта«контрреволюционнаягруппа»,возглавляемаяглавныминженеромрудоуправления И.А. Пешехоновым, якобы проводившая диверсионнуюработу.В ходе следствия использовались методы провокаций, физического иморального давления. В результате от всех обвиняемых были получены«признания» в причастности к организации аварии, на самом делевызваннойвзрывомметана,мифическойшпионско–диверсионнойорганизации. В нее были дополнительно включены ранее арестованные Я.Н.Дробнис (зам. нач.
«Кемеровокомбинатстроя»), М.С. Строилов (гл. инж.треста «Кузбассуголь»), А.А. Шестов (управляющий Прокопьевскимрудником). По указанию НКВД СССР Дробнис, Шестов и Строилов, а такжевскоре арестованный Б.О. Норкин (нач. «Кемеровокомбинатстроя») былиэтапированы в Москву и «подключены» к делу Ю.Л. Пятакова, Г. Я.Сокольникова и К.
Радека, а сами материалы «Кемеровского дела»использовались в московском процессе1.Открытый судебный процесс по «Кемеровскому делу» прошел вНовосибирске с 19 по 21 ноября 1936 г. Примечательно, что в зал судебногозаседания в качестве публики были помещены переодетые в гражданскуюформу работники краевого УНКВД, что само по себе свидетельствовало огрядущем «торжестве правосудия»2.Обвинениевозглавлялзам.ГенеральногопрокурораГ. К.
Рогинский. Защиту представляли члены Новосибирской коллегииадвокатов В.Н. Кротов, Г. И. Белковский и Х. И. Ферибок.Все обвиняемые признали себя виновными, заявили о своейпричастности к «Контрреволюционной шпионской организации», показали,что взрыв на шахте «Центральная», как и случаи отравления рабочих,12Историческая энциклопедия Кузбасса: Т. 1. Познань, 1996. – С.221.Рудин В. Шпионы, шпионы, кругом одни шпионы // Новости Кузбасса, 1992.
№ 94. –С.2.155являлись следствием умышленных действий. Суд признал всех обвиняемыхвиновными по ст. 58–7 и 58–11 УК РСФСР и приговорил их к расстрелу1.Сам ход процесса показал, насколько ужесточение политическогорежима в стране повлияло на характер судопроизводства и, связанную с нимтактику защиты. Если еще в ходе процесса 1927 г. в Щегловске,анализировавшегося нами выше, адвокаты пытались воздействовать на суд,предпринимая достаточно активные действия, в 1936 г. они, не ставя подсомнения утверждения обвинения, лишь пытались смягчить неотвратимыйприговор, ссылаясь на революционное прошлое обвиняемых.Казалось, что такая тактика привела к желаемым результатам:Президиум ВЦИК СССР рассмотрел прошение о помиловании 25 ноября1936 г. и осужденным Леоненко, Коваленко и Штиклингу расстрел былзаменен 10 годами тюремного заключения.Будущеепомилованных,однако,этопредположениенеподтверждает.
Гражданин Германии Э.И. Штиклинг содержался в тюрьме, а24 декабря 1939 г. был передан германским властям и заключен вЛюблинскуютюрьмугестапо.Дальнейшаяегосудьбанеизвестна.Осужденные И.Е. Коваленко и Н.С. Леоненко, находясь в Челябинскойспециальной тюрьме, в июле 1937 г. подали заявление, в котором указали,что «Кемеровское дело» было сфальсифицировано, в связи с чемадминистрация тюрьмы оформила на них материалы по обвинению в«распространении клеветы на органы НКВД». По решению «тройки» приУНКВД по Челябинской области от 4 ноября 1937 г. они были расстреляны2.Репрессии коснулись и адвокатского корпуса Западной Сибири.
Ещев первой половине 1930-х гг. не единичными стали факты возбужденияДоп. расследование по «Кемеровскому делу» было проведено в 1956-1957 гг. Доказано, что все дело былосфабриковано. Обвиняемых вынудили дать заранее составленные по придуманной схеме показания. Делобыло прекращено Военной коллегией Верховного Суда СССР 6 февраля 1958г. за отсутствием в действияхвсех обвиняемых состава преступления. Погибшие были посмертно реабилитированы [Прим. автора].2Конквест Р.
Большой террор// Нева. 1989. №12. –С.40.1156против адвокатов уголовных дел, причем многие сразу заключались подстражу. Поводом для этого могло послужить и неосторожное высказывание,и «политически ошибочная» позиция в суде, и получение гонорара помимокассы. Интересно, что почти в каждом случае президиум коллегиизащитниковЗападно–Сибирскогокраястаралсяпомочьколлегам,оказавшимся под подозрением, причем одним из способов их спасения былперевод опального товарища для работы в какой-нибудь отдаленный район.Руководящий орган коллегии чрезвычайно редко прибегал к исключениюадвокатов из организации, тем самым, защищая их от последующегопреследования.Отметимприэтом определеннуюсмелостьчленовпрезидиума – идти в разрез с мнением советских и партийных органов напике репрессивной политики было небезопасно.Ужесточение репрессивной политики в отношении представителейадвокатского корпуса последовало вскоре после упоминавшегося намироспуска коллегии в 1935 г.
Уже в феврале 1936 г. новый председательЗападно–Сибирского краевого суда А.В. Островский выступил в стеннойпечати с требованием: «Устранить политические извращения в работечленов коллективов защитников», что фактически подтолкнуло УНКВД кпрямым репрессиям среди адвокатов. И почти все из только чтоисключенных из коллегии были арестованы.В начале 1937 года чекисты объявили о разоблачении в Западно–Сибирском крае двух «контрреволюционных организаций». Одна, вколичестве 59 человек, якобы не только занималась антисоветскойагитацией, но и располагала вооруженными отрядами в на Алтае и вКузбассе.Другая,представляющаясобойнастоящую«шпионско-диверсионную сеть», состояла из 110 членов.
Костяк обоих составлялибывшие царские чиновники, колчаковские офицеры, раскулаченные и, такназываемые, спецпереселенцы. Не обошлось, естественно, и без участия157адвокатов. Уже в 1938 г. все участники подполья, в том числе и один изсамых известных членов коллегии защитников Кузнецкого окружного судаеще в 1920-е гг. Е. Нагель, по постановлениям ОСО НКВД былирасстреляны. По мнению А.В. Жукова и М.Н. Шапошникова, одной изпричинуголовногопреследованияадвокатов,помимоизвестныхполитических реалий 1930-х гг., было извечное противостояние советскогосуда в лице его руководителей и адвокатуры.
Тот факт, что в 1937–1939 гг.былирепрессированыпредседательпрезидиумаЗападно–Сибирскойкраевой коллегии защитников П. М. Хайдуков, члены президиума Н. Е.Голубков и Р.И. Шрейбер, председатель ревизионной комиссии Х.И.Ферибок, современные исследователи объясняют именно тем, что последниебыли едины во мнении отстаивать права адвокатов и самостоятельно решатьвсе вопросы внутренней жизни1.Доказательством справедливости подобной версии, на наш взгляд,являются и материалы общего собрания коллегии адвокатов 18 июля 1938 г.Ведущие его член обкома ВКП(б) С.
К. Воробьев, член обкома профсоюзарабочего суда и прокуратуры И.П. Старостенко, председатель облсудаА.В. Островский, секретарь парткома И.И. Гайбович, предложившиеХайдукову «доложить состояние дел» в связи с арестом Н.Е. Голубкова,вместо желаемых слов осуждения и покаяния со стороны адвокатов,услышали заявления последних о сплоченности своих коллективов,уверенности в каждом из коллег, о готовности продолжать работу.Таким образом, политика государства в 1917 – конце 1930-х гг. вотношении адвокатской корпорации Западно – Сибирского региона являласьнаглядным отражением процессов ужесточения политического режима:усиление административного давления на коллегию защитников постепенноЖуков А., Шапошников М. Виновным себя не признал.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
