Диссертация (1155278), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Моррисом в 30-х гг. XX в. сцелью дать имя новой дисциплине, изучающей отношение говорящих к знакам.23Современная лингвистическая прагматика рассматривает широкий круг вопросов,связанныхсговорящимсубъектом,адресатом,ихвзаимодействиемв коммуникации, а также ситуацией общения, среди которых можно назвать:явные и скрытые цели высказывания, речевые тактики и правила разговора,пресуппозицию коммуникантов, эмпатию, механизмы воздействия на адресата иособенности интерпретации сообщения реципиентом.То, что прагматика какнаука не имеет чётких контуров, делает возможным выделение отдельныхнаправлений внутри неё в самостотельные дисциплины. В частности, наука обэффективномобщениизанимаетсяизучениемнетольковоздействия,предполагающего тактику открытого убеждения с целью осознанного принятияточки зрения адресанта, но и манипуляции, строящейся на бессознательномвнушении необходимой информации путём специальных техник.
Однако,Стернин вслед за философами-основателями данной науки Д. Карнеги и П.Л.Сопером, склонен строить теорию эффективного общения в основном наматериале диалогической речи, считая все другие виды дискурса, строящиеся намонологе, вторичными. Поэтому в фокусе внимания оказываются дискурсы,построенные на диалоге, чаще всего в устной форме, в силу слишком узкогоопределения самого понятия «общение».
Кроме того, в изученных нами работахвстречаетсяанализсобственноязыковыхиотдельноневербальныхманипулятивных приёмов (графическое выделение, аудиовизуальное оформление,жесты и т.п.), однако в них недооценивается роль манипулятивного потенциалаэкстралингвистического материала, выраженного языковыми средствами, какпредмета исследования науки о речевом воздействии. Этот значительный пообъёму пласт материала, представляющий научный и практический интерес,остаётся по-прежнему недостаточно исследованным. В то же самое времянеобходимая научно-теоретическая база для изучения данного явления былаподготовлена благодаря трудам отечественных учёных, исследовавших феноменречевой манипуляции всесторонне: с точки зрения социологии и политологии –работы С.Г.
Кара-Мурзы (Кара-Мурза, 2003, 2009), в рамках психологии – Е.Л.24Доценко (Доценко, 2001), а в филологии М.Р. Желтухиной (Желтухина, 2003),О.С. Иссерс (Иссерс, 2002, 2009), Г.А. Копниной (Копнина, 2012), О.Л.Михалёвой (Михалёва, 2009) и М.В. Ларионовой (Ларионова, 2015).Учёные в целом солидарны во мнении, что речевая манипуляцияпредставляет собой скрытое и умелое воздействие на субъект в корыстных целях,имеющее лингвокогнитивную природу и принуждающее его изменить своипервоначальные намерения или идеи бессознательно с ощущением иллюзиисамостоятельности принимаемого решения. Г.А. Копнина подчёркивает при этом,что внутри процесса речевой манипуляции необходимо различать технологииречевогоманипулятивноговоздействия,которыепредставляютсобой«последовательность действий манипулятора, реализуемых в его речевомповедении с целью побуждения адресата к определённому действию» (Копнина,2012, с.
35), и механизмы как «внутренние психические процессы адресата,запускаемые этими действиями», о чём ранее говорит Е.Л. Доценко (Доценко,2001, с. 147).Г.А. Копнина также указывает на то, что в процессе подготовки кманипуляции автор выбирает «мишени» или «струны души», за которые онзадевает, чтобы получить необходимый эффект, и если таких уязвимых мест нет,то он вынужден предварительно их создавать (Копнина, 2012, с. 36). Инымисловами, манипулятор всегда учитывает пресуппозитивные знания адресата и,если их не обнаруживает в достаточном объёме, то создаёт их, например, припомощи энциклопедической справки или риторического отступления.Подпресуппозитивными знаниями мы понимаем «фонд общих знаний и знаниеуниверсальнойчеловеческойлогики,эстетическиеиэтическиенормы,литературные традиции» (Иовенко, 2013, с.
28), а также запечатлённый в языкеисторический опыт народа. В более узком значении «в современном языкознаниитермин пресуппозиция (от лат. prae – «впереди», «перед» и suppositio –«предположение») трактуется как некий элемент общих знаний говорящего ислушающего» (Ларионова, 2015, с. 55).25После того, как манипулятор изучит специфические черты своейаудитории, которые позволят совершить успешную манипуляцию, он начинаетработу с самим информационным материалом, внушение которого являетсяпервоочередной целью. Для этого он использует психологические способыманипуляции информацией, к которым относятся: умолчание, селекция,искажение, передёргивание и конструирование.Важен и момент или фон передачи информации.
Например, человек,открывая статью, заголовок которой предвещает ему материал о встрече двухполитическихдеятелейнавысшемуровне,готовитсявосприниматьопределённый тип информации (обоснования позиций сторон, выводы, к которымпришли переговорщики, возможные результаты встречи) и подсознательноактивизируетпсихологическуюзащитуотвозможногоманипулированияинформацией именно ожидаемого характера. Однако когда автор статьинеожиданно вставляет в повествование пассаж, например, о внешностиполитиков, это обезоруживает читателя, он не успевает переключиться ссобственно политического дискурса на столь бытовую тему и, как следствие,воспринимает одежду в свете политики.
Кроме того, уже доказано, чтонеожиданная смена фона, будь то пауза в концерте, срочное сообщение в эфиреновостейнателевиденииит.п.,способствуетпрочномузапоминаниюпредлагаемой в этот момент информации. Так что в нашем случае читатель,закрыв газету, может забыть о результатах переговоров, зато будет помнить овнешнем виде политиков и о том, какие смыслы автор вложил в вестиментарноеповествование.
Отчасти такая резкая смена модуса дискурса направлена и наинтимизацию повествования, создание ощущения близости между адресатом иадресантом сообщения: автор своим риторическим отступлением показывает, чтоничто человеческое ему не чуждо и его также интересуют такие бытовые темы,как одежда, однако, очевидно, что подобный комментарий совершенно неуместени преследует исключительно те цели, о которых он умалчивает.26Далее следует подбор языковых средств для выражения манипулятивногонамерения. Исследование языковых средств в аспекте манипуляции чаще всегосводится к рассмотрению риторических приёмов. Причём ограниченное в каждомязыкеколичествориторическихфигурможетиспользоватьсякаквманипулятивных, так и не в манипулятивных целях, что зависит от намеренийавтора дискурса. То есть наличие риторических приёмов ещё не говорит оманипуляции.
Риторические приёмы или уловки обычно рассматриваются врамках речевой манипуляции с точки зрения общей логики, психологии ипсихолингвистики. Собственно языковой аспект манипуляции проявляет себя встилистических приёмах или тропах, которые являются разновидностью приёмовриторических. Изучению потенциала их суггестивности посвящена монографияМ.Р. Желтухиной (Желтухина, 2003).Языковая манипуляция в СМИ представляет собой разновидность общегоречевого воздействия. Изучению её специфики посвящён ряд немногочисленныхработ(Быкова,1998),(Безменова,1989),(Сковородников,1997).Лингвокогнитивный манипулятивный потенциал части политического дискурса,входящей в состав ГПД, является объектом изучения политической лингвистики(Чудинов, 2006). Политическая лингвистика начала формироваться в 20-х гг.XX в.
в США. С исследований У. Липпманна и П. Лазарсфельда начинаетсяактивный сбор и анализ практического материала, формируются методы изученияполитического дискурса, направленные как на составление общей теоретическойбазы, так и на создание практических рекомендаций действующим политикам.Полученные данные ещё в середине прошлого века позволили чётко разделитьсферу бытования политического языка на политический медиадискурс, который всоответствии с нашей классификацией является частью ГПД, и собственнополитический (институциональный) дискурс, включающий в себя листовки,выступления на митингах, официальные программы партий (Будаев, Чудинов,2008, с. 8). Начиная с 60-х гг. XX века зарубежные учёные обращают своёпристальное внимание на коммуникативную практику в современных западных27демократиях, в которых оттачивается искусство изощрённой манипуляциисознанием в условиях «свободы» в связи с тем, что уходят в прошлоетоталитарные дискурсы с их методами внушения.
«Новые политические условияпривели к изменению методов коммуникативного воздействия, но политика – этовсегда борьба за власть, а в этой борьбе победителем обычно становится тот, ктолучше владеет коммуникативным оружием, кто способен создать в сознанииадресата необходимую манипулятору картину мира» (Будаев, Чудинов, 2008,с.14-15). Новые горизонты открывает перед политической лингвистикойфранцузская школа дискурс-анализа, заставляющая учёных перейти от чистолингвистического анализа конкретных текстов к комплексному рассмотрениюмножества текстов, производимых одной языковой личностью с учётомсовокупности всех её характеристик, а также круга текстов, объединённых однойтемой.
Одним из самых перспективных направлений современной политическойлингвистики является как раз дискурсивный подход к изучению политическойкоммуникации, рассматривающий каждый политический текст «в контекстеполитической ситуации, в которой он создан, в его соотношении с другимитекстами, с учётом целевых установок, политических взглядов и личностныхкачеств автора, специфики восприятия этого текста различными людьми»(Чудинов, 2006, с. 9). Результаты исследований, проводимых в рамкахполитической лингвистики, позволяют уточнить понятие речевой манипуляции врамках газетно-публицистического дискурса в части его пересечения сполитическим дискурсом:Манипуляция в ГПД – это письменная разновидность речевоговоздействия, направленного на подсознательное влияние на граждан страныпутём скрытой пропаганды тех или иных идей с целью выработки общественногопринятия социально-политических решений в условиях множественности точекзрения, а также побуждения к политическим действиям (Чудинов, 2006, с.6).Изучению политической манипуляции в испанской прессе посвящён рядзаслуживающих внимания работ, среди которых следует особо выделить труды28И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
