Диссертация (1155278), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Несоответствиепротоколу, которое должно бы было вызвать отторжение в коллективномсознании читательской аудитории газеты «El País», смягчается риторикойповествования, а эксплицитно выраженный смысл вестиментарного протестаокончательно очаровывает любого неискушённого в политике читателя. Ведьидея костюма проста и понятна каждому, об этом говорит сам автор: «Я не членвашего клуба и не собираюсь менять свои привычки ради того, чтобы бытьпринятым в него» – вот, что хочет сказать Варуфакис своим внешним видом.
Вотличие от английских политиков грек близок к своему народу и достаточно смел,чтобы в отчаянной ситуации не терять собственного достоинства, не унижаться, аотстаивать свою позицию с высоко поднятой головой («una presencia más cercana ala realidad del pueblo de lo que puede estar cualquier político inglés»). Авторподчёркивает, что костюм был выбран осознанно («no ha sido por falta defamiliaridad con el protocolo establecido sino por un deseo consciente»), что говорит отом, что Варуфакис, как настоящий стратег, с умом использует его как средстводавления на общественное мнение.
Таким рисует его испанское издание и такимего представят испанцы.Примечательно, что английское издание «The Guardian», на котороессылается автор статьи, по-своему солидарно с испанскими коллегами. Тем неменее, англичане формируют в умах своих читателей несколько другую картинупроисходящего хотя бы в силу того, что кожаному плащу Варуфакиса ониприсваивают незаурядное определение «Putin might wear on a bear hunt»(The Guardian, 03.02.2015) (которое Путин мог бы надеть на охоту на медведей),что, конечно, подсознательно формирует отношение совсем не к греческомуминистру финансов и преследует иные цели.У таких политиков, как Пабло Иглесиас, протест как основа идеологиистановится неотъемлемой частью их образа.
Об этом красноречиво говорят дваследующих примера:125Como siempre acudió a la Zarzuela ataviado con la imagen a la que nos tieneacostumbrados, camisa blanca, pantalón vaquero y remangado, dando un vuelco alprotocolo que suele ser habitual en este tipo de encuentros. De hecho, no sólo noacudió de traje como hicieron demás líderes políticos sino que, junto a otros dirigentes,tuteó al Monarca (El Mundo, 07.02.2016).
– Как всегда он прибыл во дворецСарсуэлы в образе, к которому мы привыкли, в белой рубашке с засученнымирукавами, джинсах, переворачивая с ног на голову протокол соответствующийданному типу встреч. На самом деле, он не только не надел костюм, как этосделали все остальные лидеры политических партий, но и обратился на ты кКоролю. (Приложение 1. Рис. 27)Apareció Pablo Iglesias y, de golpe, explotó una línea roja. ¡De esmoquin!Repetimos, no iba con camisa blanca recogida a la altura de los codos.
«Es un gestobonito que cuando unos políticos se quitan la corbata, nosotros nos pongamosesmoquin», dijo Pablo Iglesias (El Mundo, 06.02.2016). – Появился Пабло Иглесиаси сразу взорвал красную ковровую дорожку. В смокинге! Повторим, что он небыл в белой рубашке с засученными выше локтей рукавами. «Это красивый жест,когда некоторые политики снимают галстук, мы надеваем смокинг», сказал ПаблоИглесиас. (Приложение 1.
Рис. 28)Очевидно, что одежда является одним из способов выражения позициимолодой левой партии «Подемос», возникшей на волне протеста. Несоответствиевестем и жизненных обстоятельств отсылает читателя к концепту «протокол» иподталкивает к выводу о несоответствии костюма его нормам. Однако риторика икомментарии автора заставляют обратить внимание на намеренность нарушенияпротокола, что вызывает в сознании концепт «протест». Нарушение сложившихсяпредставлений о ношении одежды, как и сама политика партии, не могут бытьвосприняты однозначно в обществе с точки зрения оценочности, однако посыл,зашифрованный в одежде, несоответствующей протоколу будет понятен каждомучлену испанского коммуникативного сообщества.126Следование протоколу в одежде является обязательным элементомвыстраивания конструктивных отношений как во внутренней, так и во внешнейполитике, основанных на взаимном уважении сторон, на почтительномотношении к религии, культуре, убеждениям оппонентов.
Нарушение протокола,случайное или протестное, очевидно выделяет политика из общей массы, делаетего фигуру обсуждаемой среди народа, однако в любом случае подрывает егорепутацию в международном цивилизованномполитическом сообществе,поэтому знание норм этикета и следование им должно составлять одну изповседневных задач любого общественного деятеля.
Как мы смогли убедиться,неоднозначность акта нарушения протокола, как любое отклонение от нормы,незамедлительно становится предметом манипулирования в ГПД, используемымв целях издания.3.4 . Концептуальное содержание вестиментарных эпонимовРанееречьвисследованиишлаовлиянии,котороеоказываютнаименования одежды в контексте газетно-публицистического дискурса навосприятие личности политика.
Однако, справедливости ради, нужно сказать, чтов редких случаях этот процесс бывает обратным, что приводит к образованиюэпонимов в вестиментарной лексике. Эпонимическая номинация является однимизвидовметонимическоготерминообразования.Эпонимамиврамкахвестиментарной лексики мы называем имена собственные, обозначающиепредметы или элементы одежды (от греч.
epionimos «названный по имени коголибо или дающий имя кому-либо»). В целом эпонимы образуются в соответствиисзакономэкономииязыковыхсредствприотсутствииспециальногоквалификативного термина, который мог бы в полной мере образно описать вдеталях некий уникальный вариант одежды, и объясняются метафоричностьючеловеческого мышления, которая заключается в «описании реалий одной сферыжизнедеятельности посредством номинаций других сфер» (Керимов, 2007, с.
96).127Вслед за И.Ф. Протченко мы склонны считать, что эпонимы «кратки,выразительны, вызывают яркие ассоциации; их применение оказываетсяпредпочтительным в сравнении с некоторыми громоздкими наименованиями»(Протченко, 1985).Элементы одежды, которые получают имена особо выдающихся ипопулярных политических деятелей, превращаются из обычных вещей в фетишдля простого народа, элемент культа личности. Если вестиментарное описаниенаправлено на то, чтобы подсознательно наделить человека свойствами одежды,присвоеннымиейискусственнопутёмпротивопоставлениявариантоввопределённом контексте, то вестиментарные эпонимы, наоборот, перенимаютсвойства личности на себя, становясь так называемыми суппортами значения.Имя, которое, как считается с древних времён, обладает магической природой исвойствами, сообщает вещи некие качества, которые в народном сознаниипередаются тому, кто её надевает.В процессе обучения языку или переводу эпонимам следует уделять особоевнимание, поскольку они представляют одну из наибольших трудностей врасшифровке,являясьрезультатомвыражениявязыкекартинымираопределенной общности людей в определенную эпоху.
В испанском языкебольшинствовестиментарных эпонимов, многие из которых являютсяантропонимами, имеют заимствованное происхождение, что объясняет ихвосновном нейтральный характер. Дело в том, что рождённый «на злобу дня»эпоним, обладающий ярко выраженной коннотативностью, со временемутрачивает окрашенность, поскольку уходит в прошлое память об ассоциируемомс ним историческом персонаже. Сменяется и мода, то есть сам предметполучивший определение в виде имени собственного, выходит из обихода.Наконец, в процессе перевода часто утрачивается лингво-культурный контекст,способный объяснить этимологию эпонима, и слово переходит в другой язык какпростая калька. Эпонимам присуще положительное качество, заключающееся втом, что они не вызывают никаких сторонних представлений и, таким образом,128приближаются к типу нейтральных терминов.
Однако это их качество вместе стем является отрицательным, поскольку в большинстве случаев они никакихпредставлений не вызывают вообще и не отражают связи данного понятия сдругим (Лотте,1961). Тем не менее, в ряду синонимов эпонимы всегда обладаютнеким оттенком элитарности, выделяя вещь из ряда прочих хотя бы тем, что у неёесть собственное имя.антропонимов вПродолжительность жизненного цикла политическихпериод«осознанного» употребленияв соответствии сконнотативным значением зависит от популярности деятеля, в честь которого онибыли названы, а также от памяти, которую он оставляет после себя последующимпоколениям.
Что же касается «бессознательного» использования антропонима, топосле утраты этимологии его употребление зависит исключительно от веяниймоды и продолжается вплоть до создания нового термина, способного заместитьустаревший термин.Хотя наше исследование базируется на рассмотрении современногоиспанского языка, нам представляется полезным вспомнить пример бытованияодного русского вестиментарного антропонима с тем, чтобы в полной мереосознать сущность данного явления в родном нам языке. Остановим нашевнимание на названии широкополого цилиндра «боливар», попавшего в русскийязык после Войны 1812 года, в эпоху освобождения Латинской Америки отиспанскоговладычества.
Борьба за независимость колонийвелась подпредводительством Симона Боливара, чей романтический образ был настолькопопулярен в России, что среди прочего зародил моду на особую форму цилиндра,напоминавшую шляпы соратников Боливара. Шляпу, названную в честьосвободителя Америки, мы находим на страницах романа «Евгений Онегин»А.С. Пушкина (Лотман, 1995):Покамест в утреннем уборе,Надев широкий боливарОнегин едет на бульварИ там гуляет на просторе,129Пока недремлющий брегетНе прозвонит ему обед.Очевидно, что во времена Пушкина «боливар» с лёгкостью читался каксимвол. Со временем его символичность становилась всё менее понятной, однакоонпродолжалиспользоваться,иегоназваниеассоциировалосьсоспецифическими чертами шляпы. У большинства наших современников данныйантропоним уже не вызывает никаких ассоциаций, поскольку как предмет одеждыон давно вышел из моды, а как символ он стёрт из памяти, замещённый болеепоздними аналогами.Возвращаясь к вестиментарным эпонимам в испанском языке, следуетотметить, что прекрасная половина человечества в силу разнообразия своегогардероба внесла свою лепту в дело их образования.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
