Диссертация (1155141), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Рылеев – Северное общество), но и иерархичность изображения (в«онегинских» черновиках пятой главы Пестель открывает профильный ряд(VII – VIII строфы, а также IX – X строфы), тогда как К. Рылеев закрываетего (IX – X строфы)).Обратим также внимание, что в рукописи есть перечеркнутоеавтопортретное изображение166, что говорит об осторожности поэта, а такжео том, что он обладал некоторой информацией, касающейся готовящегосявыступления.
Вспомним также его неоконченную мысль: «И я бы мог», – атакже рисунок виселицы с пятью повешенными167, который подробноСм. Приложение №3.Эфрос А. Декабристы в рисунках Пушкина. Лит. наследство. Т. 16–18. М., 1934. С. 926.165MeynieuxI. La France dans les dessins de Puškin // Revue des études slaves.под. ред. Е.Эткинда, 1987. V. 59. №1.P.66.166См. Приложение №4.167См. Приложение №5.16316472рассмотрен в работах А. Эфроса168, Т.Г. Цявловской169, Л.В. Крестовой170.Примечателен в этом плане и его смелый разговор с Николаем I, где поэтчестно признался в своей политической позиции171.Заметим, что П.И.
Пестель как неоднозначная и политически опаснаяфигура не мог фигурировать в пушкинских произведениях открыто, однако,его профиль встречается в набросках поэта в качестве определяющейфигуры, что может говорить о значимости идейных позиций участниковдекабристского движения и восстания в жизни поэта, а также объяснятьхудожественные особенности его поэтического наследства.Обобщенная профильная линия, свойственная изображениям Пестеляи Наполеона, а также мировоззренческая позиция руководителя Южногообщества декабристов позволяет нам вывести следующую закономерность:воззрения и судьбы русских декабристов для Пушкина имели устойчивуюассоциативную связь с французскими революционерами и Наполеоном. ПараПестель – Наполеон имплицитно коррелирует в рисунках поэта, причеминогда в контексте крушения их глобальных замыслов.
Пушкин как быговорит: сколь далеко бы не заходили «наполеоновские» амбиции, ониоканчиваются крахом.2.3. «Мы все глядим в Наполеоны»: наполеоновский миф в романе«Евгений Онегин»Наполеоновский комплекс крайне интересно развернут в романе168Эфрос А. Декабристы в рисунках Пушкина. Лит. наследство. Т.16–18. М.,1934. С. 923–946.169Цявловская Т.Г. Отклики на судьбы декабристов в творчестве Пушкина// Литературноенаследие декабристов. Л.: Наука, 1975. С. 195–218.170Крестова Л.В. Пушкин и декабристы// Временник пушкинской комиссии.1962.
Изд–воАН СССР, 1963. С. 41–48.171Там же. С. 48.73«Евгений Онегин». Как отмечает Ю.М. Лотман, составивший наиболееполные текстологические комментарии к роману, отношение Пушкина впериод создания произведения к великой исторической личности былонеоднозначным. Амбивалентность его образа для А.С. Пушкина, равно как идля всей русской общественности обуславливалась многими факторами, восновном же, – политической ситуацией.Впервые мы встречаемся с наполеоновским образом во второй главе«Евгения Онегина», которая, как отмечает Б.В.
Томашевский172, былаокончена 8 декабря 1823 г. в Одессе. В это время Франция была охваченареставрационными мероприятиями в связи с восстановлением Бурбонов натроне, однако, небольшой срок их правления (11 месяцев) и его итогивозобновилипронаполеоновскиенастроениявобществе.Спецификувоплощения наполеоновского мифа в русской литературе XIX века Н.С.Баранова характеризует следующим образом: обличительность в егоизображенииисчезла,аформированиеиноговосприятияещенепроизошло173. Свергнутый император, окончивший свой век на одинокойскале острова Св. Елены, для Пушкина становится историко–культурнымидеалом, привлекающим поэтов романтизма174. Вместе с тем для А.С.Пушкина Наполеон символизировал эгоистическую максиму, на которуютолько может быть способен человек, придерживающийся деспотическойформы правления, а также является типичным разочарованным эгоистом:Мы почитаем всех нулями,А единицами – себя.Мы все глядим в Наполеоны;Двуногих тварей миллионы172Томашевский Б.
«Евгений Онегин»// Путеводитель по Пушкину. М.; Л.: Гос. изд–вохудож. лит.,1931. С. 134–136. (Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 6 т. М.; Л.:Гос. изд–во худож. лит., 1930–1931. Т. 6. Кн. 12. Прил. к журн. Красная Нива на 1931 г.).173Баранова Н.С. Художественное воплощение исторических реалий первой половиныXIX века в творчестве Н.С. Лескова: автореферат дис. канд. филол. наук. Киров, 2012.
28с.174Муравьева О.С. Пушкин и Наполеон // Пушкин: Исследования и материалы. 1991. Т.XIV. С. 5–32.74Для нас орудие одно,Нам чувство дико и смешно175.В.Василикуказывает176,чтоданныестрокисоотносятсясукоренившимся в наполеоновскую эпоху термином «пушечное мясо», окоторомнеоднократноупоминаетсяввоспоминанияхимемуарнойлитературе того времени. Так, Шатобриан в статье «О Бонапарте иБурбонах» говорит следующее: «Франция достигла высшей меры презренияк человеку, называя новобранцев сырьем и пушечным мясом. <…> Этинесчастные люди, вырванные из дома до достижения совершеннолетия,попадали <…> на поле боя как пушечное мясо, в наиболее опасные места,чтобы брать на себя огонь врага, эти несчастные <…> начинали плакать икричали,падаяпораженныеядром:Ах,матушка!матушка!душераздирающий крик <…> ребенка, внезапно попавшего из материнскихобъятий в руки суверена–варвара!»177. Подобную мысль А.С.
Пушкинвысказывает позднее, в 1833–1835 гг. в «Путешествии из Москвы вПетербург»: «Самая необходимая и тягчайшая из повинностей народных естьрекрутский набор.<…>Наполеоновская конскрипция производилась пригромких рыданиях и проклятиях всей Франции»178, иллюстрируя этостроками В.А. Жуковского («Чудовище, склонясь на колыбель детей, //Считало годы их кровавыми перстами»179).Такие отличительные черты характера французского императора, как175Пушкин А.С. Евгений Онегин: Роман в стихах // Пушкин А.С. Полное собраниесочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд–во АН СССР, 1937–1959. Т. 6. Евгений Онегин.
1937. С. 37.176Василик В. Наполеон–антихрист// Священная война – Московская правда/Русскаястарина,2011.Цит.по:Электронныйресурс[Режимдоступа]:http://www.pravoslavie.ru/34419.html (Дата обращения 23.04.2016).177ChateaubriandF.–R. DeBuonaparteetdesBourbons, 1814 Цит. по: Электронный ресурс[Режим доступа]: https://fr.wikisource.org/wiki/De_Buonaparte_et_des_Bourbons (Датаобращения 23.04.2016).
– пер. с франц. наш – И.А.178Пушкин А.С.<Путешествие из Москвы в Петербург>: <Беловая редакция > // ПушкинА.С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.; Л.: Изд–во АН СССР, 1937–1959.Т. 11. Критика и публицистика, 1819–1834. 1949. С. 260.179Жуковский В.А. Императору Александру,1814 Цит. по: РВБ : XIX век/Жуковский В.А.Электронныйресурс[режимдоступа]:http://rvb.ru/19vek/zhukovsky/01text/vol1/01versus/105.htm (дата обращения 23.04.2016).75тщеславие, аморальность, отсутствие принципов, честолюбие и равнодушиек огромным человеческим жертвам – все это отмечалось французской ирусской публицистикой, прочно внедрявшей именно этот образ в сознаниеобщественности.
Однако по прошествии десятилетия все то, что казалосьотвратительным, вдруг стало обладать определенной притягательностью имагнетизмом.Ю.М. Лотман приводит следующую интересную деталь: дневниковаязапись офицера Семеновского полка А. Чичерина, знакомого с С.П.Трубецким, И. Якушкиным, М. Орловым и др., содержит такие строки,написанные после оставления Москвы: «Я всегда жалел людей, облеченныхверховной властью. Уже в 14 лет я перестал мечтать о том, чтобы статьгосударем». Власть в соответствии с религиозной парадигмой того временине могла быть дана никому, кроме августейшей особы. Однако, этоумозаключение выглядит исключительно как посыл к пушкинской строчке«мы все глядим в Наполеоны», а именно к яркой судьбе простогоартиллериста, ставшего императором и наводящим страх на все европейскиедержавы180.Н.
Эйдельман дает культурно–бытовое описание эпохи наполеоновскихпобед следующим образом: одной из основных тенденций он полагает поискНаполеона «в лицах и характерах», в частности о похожести на него С.Муравьева и П. Пестеля, а также приводит цитату из «Пиковой дамы».Вместе с тем, О. Киянская подчеркивает сходство с Наполеоном С.Муравьева–Апостола181. Ю.М.
Лотман отмечает, что французский императордля участников заговора являл собой воплощение военной диктатуры, атакже «загадкой, которую история загадала политическим свободолюбцам.От того, правильно ли будет она разгадана, казалось, зависели судьбы180Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII–начало XIX века).
СПб.: Искусство–СПб., 1994. 558 с.181Киянская О.С. Пестель М.: Молодая гвардия, 2005. С. 89.76русской революции»182.Строка «Мы все глядим в Наполеоны» по мнению О.С. Муравьевой183,проникнута ироничным, но вместе с тем отстраненным авторскимотношениемкреалиямсовременности.Междутем,именноэтаформулировка определила магистральную идею русской литературы всегоXIX века, отражая тенденцию к обобщению и выводя на поверхностьразвивающийся в героях наполеоновский комплекс.ОригинальныйиостроумныйОнегин,«ученыймалый»,представляющий портрет «героя нашего времени», усвоил в совершенстве«науку страсти нежной», то есть искусство притворства, где неискренниечувства скрывают холодный расчет. Здесь стоит упомянуть о еще однойсквозной,овидиевской,темеромана184,котораятакжесвязанаснаполеоновскими мотивами пушкинской поэзии.
Параллели творческихсудеб представителя античной и современной классики не случайны –ссыльный римлянин становится полновластным хозяином пушкинских дум,направляя исследовательские мысли на различные автореминисценции185.П.Г. Антокольский отмечает, что именно Пушкин первым открылочень интересную традиционную русскую черту: общество обрекает наодиночество человека, возвышающегося над толпой, не приспособленного ктруду, и, что наиболее любопытно, на чьем жизненном пути встречаетсяглобальная неудача, коренным образом ломающая все вокруг. Истоки этогоявления лежали, согласно исследователю, в беспорядочном заимствованииевропейской культуры, воспитании, полученном поверхностно, а также в182Лотман Ю.М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
