Диссертация (1155126), страница 24
Текст из файла (страница 24)
308).ИсходяизданногоэпизодавомногомпроясняетсяпозицияБ.К. Зайцева по теме «преходящее / вечное». Герои Б.К. Зайцева солидарны савтором, они уверены в спасительных началах православной веры, которая121снимаетпроблемубогооставленностисвоимчистым,радостныммиропониманием и нравственными ценностями.В другом ключевом эпизоде повести рассказывается о подготовке ипроведении в монастыре международного научного богословского съезда.«…невиданныйещевыходправославияна европейскийпростор.Католические богословы, протестантские, французы, немцы, англичаневстретятся в скромном российском монастыре, под иконой смиреннейшегоСвятого, в братском общении с православным духовенством и ученымиправославия» (с. 304).Центральное место отводится образу митрополита Иоанникия исвязанного с ним мотива приподнятости над бытием обыденного, поэтизациисвятости.
Иоанникий – не поэтический образ, но в нем выражена степень егодуховной высоты. «Митрополит Иоанникий был родом из северо-восточнойРуси, из семьи скромного священника, лицом прост и некрасив. Некогда былмиссионером, посещал инородцев. Ученостью не отличался, но всем видомсвоим худенький, невыигрышный, с несколько гнусавым голосом –простотой и легкостью являл облик древней православной Руси, даже вродеиконы. Жизни был высокоаскетической, веры незыблемой…» (с. 310).Появление митрополита описывается как глубоко символический акт.Иоанникий в сопровождении представителей духовенства поднимается попологой «тропинке-лестничке» в гору, к монастырю. У монахов этот подъемассоциируется с полетом: «…он легко, как-то невесомо взлетал, точно земляи не очень притягивала его». Внутренние переживания Андроника («Вот,восходит, – думал Андроник, – а ведь сердце у него слабое, недавно былобморок…») и авторский комментарий («И действительно, человек этот, сослабым сердцем, питавшийся больше чаем да сухариками, почти птичьимполетом возносился кверху…» (с.
310)) превращают этот подъем-полет по«тропинке-лестничке» в вознесение.Кульминация повести предваряется мотивом вознесения и поэтизациисвятости. В прозе Б.К. Зайцева, кульминация, как правило, воспроизводит122эмоциональное воздействие на героев внешнего события, в данном случае –восхождения от ворот сторожки к монастырю Иоанникия: «И тут произошлонечто небывалое. Молодой аббат, особенно внимательно, как бы с волнениемвсматривавшийся в еще приближавшегося снизу митрополита, вдруг теперьотделился от своей группы, подошел к нему, упал на колени и в ноги емупоклонился...»(с.
311).Лаконичная,ихудожественно-емкаяпрозаБ.К. Зайцева не приемлет пространных комментариев и психологическихобъяснений. Приведенные эпизоды говорят сами за себя. Нередко лейтмотивэтих эпизодов, как в музыке, находит дополнительное освещение иобогащение в дальнейших фрагментах повествования. Таким образомпроисходит и в «Реке времен»: в сцене беседы Андроника с английскимбогословомполучаетсвоёразвитиетемавысотынравственногоподвижничества и русской святости.Речь в беседе идет о сильных и слабых местах православия икатолицизма:Андроникпризнает«силу,порядокидисциплинукатолицизма», подчеркивая «единство его и крепость… то, чего управославных, как раз мало». Однако ответная реакция католическоготеолога воспринимается уже как признание нравственного превосходстваправославной церкви: «Да, единство и сила у нас есть, конечно.
Больше, чему вас. Многое есть у нас. И папа, и кардиналы, и ученые, и миссионеры… –но вот такого, как сегодня… Он остановился. Продолжал потом взадумчивости. – В белом клобуке… такого у нас нет…» (с. 312). Несмотря наконфессиональные разногласия и различия мировоззрений, герои повести неиспытывают враждебности друг к другу: при прощании собеседникиобмениваются братским поцелуем. Заметим, что здесь проглядываетвысоконравственная авторская позиция: в утверждении своей сверхзадачи –«воцерковление словесного искусства и приобщение читателей к ценностямправославной веры» [122, с.
126].Тема вечности и смысла жизни сопрягается в повести с темой смерти.Андроник часто думает о неизбежной скорой смерти. Его привлекает123жизненная сила Савватия и его явное долгожительство: «…на земле долгоему жить. Старше меня, а надо мной будет Евангелие читать, когда я вот тутвытянусь навсегда»; «Он всех нас переживет, хоть и всех старше…»; «Всетаки у этого coeur simple есть что-то основное, простецкое и сильное – и вераего проста, незыблема.
Дай Бог здравствовать ему. Меня он переживетнамного» (с. 315-317).АндроникапотрясаетвнезапнаясмертьСавватия(«ЕпископСавватий… переходит через реку»), который получил наконец то, чегожелала его жизнелюбивая, бесхитростная душа – епископскую митру:«Архимандрит вздохнул, привычным жестом оправил низ рясы, чтобы незацепиться, привычно вытянул вперед и вниз руки, и легко согнувшисьвдвое, прочертив головой нисходящую кривую, опустился на колени, лбомприложился к полу у изголовья серебряного Владыки… Всю ночь ворочалсяон у себя на постели. Вставал, ложился, опять вставал, сидел на постели.
Вокно, через дорожку, виден был огонек в комнате Савватия…» (с. 318).Вместе с тем со смертью Савватия Андронику открывается высший смыслбытия: когда он читает над его телом «неиссякаемую книгу», чувствуетстранную, мистическую связь с душой умершего: «…почудилось, чтостранная связь соединяет его с этим Савватием. "Удивительно, разве былимы так уже близки?" Но тонкая, не рвущаяся нить все же существовала»(с.
319). Значение этой фразы, не поясняемое Б.К. Зайцевым, прочитываетсяиз контекста («Владыка Савватий лежал на спине, ничего владычного небыло в этом крупном теле с серебряною бородой…» (с. 318)), а также,вероятно, неосознанно постигается Андроником: людей сближает, роднит иделает равными телесная беспомощность, слабость и бренность ихфизического существования, неизвестность земного предельного срока,отпущенного Господом каждому из них. Именно прикосновенность квеликой тайне смерти через новое постижение «неиссякаемой книги»совершает преображение Андроника: «Был он теперь как-то собран, спокоен,точно тоже перешел грань» (с.
319).124Поэтизируя саму категорию святости, Б.К. Зайцев убеждает читателя втом, что его герой переходит на новый, высший уровень восприятияевангельских откровений: «Он начал читать. Солнце подымалось выше,золото лучей пало на золото митры. Андроник был спокоен и далек. В немзвучал как бы некий и не его голос. Чем дальше, тем торжественней онстановился. И все торжественнее золотили солнечные лучи скромные стеныи скромные предметы комнаты…» (с. 319). Б.К.
Зайцев сотворяет красивый ивеличественный гимн человеку вечной Божественной благодати.При чтении Евангелия Андроник ощущает непостижимую связь свысшими началами бытия: «В нем звучал как бы некий и не его голос…», идалее: «Ему показалось, что это другой голос, не его…» (с. 319).После смерти Савватия Андронику удается познать то, что недоводилось раньше, – глубинный смысл жизни во Христе: «"Вот, наступаетчас", – читал Андроник, – "и настал уже, что вы рассеетесь каждый в своюсторону, и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со мною.Сие сказал Я вам, чтобы имели во Мне мир.
В мире будете иметь скорбь: номужайтесь; Я победил мир"... » (с. 320). Заметим, что Андроник – один излюбимыхперсонажейБ.К. Зайцева,которымсопутствуетзвездноекосмическое начало: «Звезды он любил. Они действовали на негоуспокоительно…» (с. 314)).В финале «Реки времен» еще более усиливается мысль о том, чтохристианское учение явилось в мир как религия спасения человека длявечности и является неиссякаемой глубинной силой, которая направляетчеловека внутрь божественной энергии. Б.К. Зайцев вводит эпизодическийобраз священника из провинции, пришедшего сменить Андроника у гробапокойного, – это был «румяный, крепкий священник, совсем еще не старый»,знавший и почитавший Савватия при жизни.
Именно его спокойный ировный голос звучит в конце повести, завершающейся словами из Писания:«Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя»(с. 320).125В последнее время, когда речь заходит о творчестве Б.К. Зайцева, какправило делается упор на его религиозной составляющей, котораяопределяетсякак«сердечноесозерцание»,«верующаямысль»,«доверительное думанье», «совестная воля», и т.
п. [141, с. 3].Б.К. Зайцев с самого начала своего писательского пути, как было давноверно замечено, пытается найти и находит в человеке частичку святости,спрятанный в нем образ Божий; писатель слышит живой, глубинный призывчеловека к Небесам, в связи с этим он осторожно и бережно относится кслабому человеку, с таким хрупким и нежным "сосудом Скудельным",который хранит дух драгоценного мироздания...
Крупица святости, котораяскрыта в человеке, возрождает надежду на выздоровление мира, призывает кбережному обращению с этим миром... Вероятно, святость – это и естьглавная цель всего писательского пути Б.К. Зайцева, а также всех его"путников"» [56, с. 149].Проанализировав романы «Золотой узор» (1926), «Дом в Пасси» (1933)и повесть «Река времён», мы приходим к выводу о том, что творчествоБ.К. Зайцева в эмиграции развивается на прочной основе православногомировидения.
Оно предопределяет обращение к образам «Святой Руси»(«ПреподобныйСергийРадонежский»,«Афон»,«Валаам»идр.),обусловливает жанрово-стилевое своеобразие романа «Дом в Пасси»,автобиографической тетралогии и последнего рассказа писателя «Рекавремен». В художественном сознании писателя органично соединеныреалистическийирелигиозно-символическийспособывосприятияиотражения мира, что составляет главную характеристику авторскогосознания. Важный конструктивный элемент произведений последнегопериода творчества – корректировка прошлого с позиций обретенногожизненного и духовного опыта. Действия героев, как правило, оцениваются спозицийнравственно-религиозных,выраженныхстилистическиоформленной точкой зрения повествователя, существенными компонентамикоторой становятся образы христианского универсума.126ЗАКЛЮЧЕНИЕХудожественное сознание Б.К.
Зайцева эволюционировало в ходетворческого развития писателя. Для дореволюционной прозы характерноинтеллектуально-созерцательноесоставляющеймироздания,постижениепринятиевысокойчеловекомнебеснойорганизациикосмоса,пронизанного высшей волей. Герой Б.К. Зайцева погружается в пространствоземной жизни, в мир человеческих чувств и отношений, чтобы, в конечномитоге выработать четкие нравственные принципы и стать «человеком пути».Природа гармонически сливается с человеческой жизнью и начинаетвосприниматься в качестве проводника идей красоты, добра, истины,гармонии, любви.В рассказах, созданных Б.К. Зайцевым в 1901 – 1917 гг., художественнопредставлена ситуация интеллектуального постижения мира (космоса) иместа человека в нем.
На этом этапе творчества Б.К. Зайцев создает, главнымобразом, бесфабульные лирико-философские этюды, эскизы, где логическиесвязи между явлениями жизни и событиями заменены ассоциативными.Художественный метод Б.К. Зайцева формируется под влияниемэстетики импрессионизма.Писательфиксирует«мимолетность»,стремительнуюсменумгновенных, личных восприятий реальности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
