Диссертация (1154973), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Если во Франции главы правительственных ведомств, как правило,назначались из действующих депутатов, то в России – из заместителейминистров. На наш взгляд, во многом именно с необходимостью полученияполитического опыта связан тот факт, что в среднем французские министрынесколько старше (53 года) по сравнению со своими российскими коллегами (49лет). Более того, при всех президентах от Ф.Миттерана до Ф.Олланда более 40%членовправительствявлялисьвысокопоставленнымипартийнымифункционерами.
В российской политической системе партии значимой роли неиграли, а министры, как правило, назначались на внепартийной основе.Во-вторых, французские президенты не могли опираться лишь на лояльныеим кадры, будучи вынужденными назначать в правительство прямых124конкурентов по партии, чтобы сохранить внутрипартийный баланс сил и воздатьдолжное за помощь во время избирательной кампании. Это же касается иназначения премьер-министра, который во Франции может находиться внепростых отношениях с президентом (как это было, например, в случае сФ.Миттераном и М.Рокаром).В России президент, как правило, назначает лояльных ему главправительств, которых нередко называют «техническими» премьер-министрами.Исключением являются лишь назначения Е.М.Примакова в 1998 году иМ.М.Касьянова в 2000 году, однако в первом случае речь идет об экономическомкризисе и отказе Государственной Думы дважды утвердить кандидатуруВ.С.Черномырдина; во втором – о вынужденном компромиссе В.В.Путина спредставителями ельцинской «Семьи» после президентских выборов 2000 года.Обе ситуации могут считаться исключениями, которые лишь подтверждаютправило.В-третьих, в России и Франции различается сама карьерная траекториякадровых чиновников.
Для российских министров-чиновников путь наверхлежит через последовательное прохождение должностей по ступеням иерархииисполнительной власти (хотя скорость продвижения может быть различной, ибюрократ может переступать сразу несколько ступеней). Для французскихминистров, являющихся кадровыми чиновниками, как правило, характернаучеба в «больших школах», работа в «больших корпусах», а затем всекретариатах, чаще всего, министерских. В большинстве случаев для них важени электоральный опыт, в особенности – избрание в Национальное собрание, атакже карьера в партии и поддержка со стороны партийного руководства.В-четвертых, в России в правительство нередко назначались и до сих порназначаются министры, имеющие либо опыт работы в крупных частныхкомпаниях, либо связи с бизнесменами.
Во Франции бизнес не оказывал стользначимого влияния на рекрутирование. По сути, во Франции на состав кабинетав большей степени оказывают влияние партийные коалиции, а в России –125коалиции элитных групп (например, представители советской номенклатуры,молодые реформаторы и олигархические группы при Ельцине).Следовательно, различия в моделях рекрутирования российских ифранцузских министров оказываются более существенными по сравнению сосходствами. Чем это обусловлено? Какие конфигурации институтов определяютданные различия? Поиску ответов на эти вопросы посвящена следующая главадиссертации.126Глава 3. Факторы, определяющие модели рекрутирования членовправительств Российской Федерации и Французской Республики3.1 Институциональные факторы рекрутирования министров вРоссийской Федерации и Французской РеспубликеТеперь, когда мы исследовали модели рекрутирования российских ифранцузских министров, необходимо понять, каким образом внешне сходные, нопо-разному функционирующие институты двух стран оказывают влияние наданные модели.
Анализ политических институтов России и Франции позволяетвыделить три основных институциональных фактора, определяющих различия врекрутировании министров двух стран.Первым фактором выступает конституционный дизайн. Французскоеправительство, в отличие от российского, не несет ответственности передпрезидентом, поэтому последний имеет меньше возможностей в вопросеназначения лояльных ему министров. Кроме того, глава французскогогосударства должен учитывать соотношение сил между входящими в составправящей парламентской коалиции партиями и внутрипартийными течениямипри формировании кабинета.
Следовательно, во Франции в правительстворекрутируютсяпрофессиональныеполитики,являющиесяпартийнымифункционерами, а в России – непартийные фигуры.В России, в отличие от Франции, не существовало коалиционногопартийного правительства, поскольку, в условиях двойной ответственностикабинета (перед президентом и в меньшей мере перед парламентом),рекрутированиеминистровпроводилосьнавнепартийнойоснове.Определенным исключением можно считать правительство Е.М.Примакова, всоставе которого были представители КПРФ, однако остается открытым вопрос,насколько данный кабинет можно считать коалиционным. Спустя восемьмесяцев после назначения президент Б.Н.Ельцин отправил это правительство в127отставку, а нижняя палата российского парламента не смогла этомувоспрепятствовать.
А.Н.Медушевский считает, что нет смысла говорить о«коалиционности»правительстваВ.М.Черномырдинаи«парламентскойответственности» кабинета Е.М.Примакова, поскольку речь идет о меняющемсябалансе различных политических сил, а не о реальной конституционнойответственности правительства перед парламентом315. В случае вотуманедоверия российскому правительству окончательное решение о судьбепоследнего принимает президент, поэтому ответственность кабинета передпарламентом, предусмотренная Конституцией РФ, не реализуется на практике.Французский конституционный дизайн, в отличие от российского,открывает возможности для «сосуществования» президента с оппозиционнымему премьер-министром. В этом случае соотношение сил между их коалициямив Национальном собрании влияет на политику рекрутирования министров316.Так, в 1986 году в правительство Ж.Ширака на посты министров иностранныхдел и обороны были назначены компромиссные фигуры с учетом пожеланийФ.Миттерана, в то время как во время следующего «сосуществования»президент был вынужден уступить, и на эти посты были утвержденыпредложенные Э.Балладюром кандидатуры.
А.Нето и К.Стром связывали это стем, что в 1986 году у правого большинства было 50,6% мест в парламенте, в товремя как у левых – 35,6%, и это позволяло Ф.Миттерану вести торг. В 1993 годуправым принадлежало не менее 80,8% мест, в то время как у левых было 9,8%, иэто снизило влияние президента на политику рекрутирования министров. Изэтой ситуации можно сделать два вывода: 1) даже в период «сосуществования»президент в незначительной степени, но все же может влиять на составправительства; 2) возможности этого влияния обратно пропорциональныпроценту мест, полученному оппозиционной ему парламентской коалицией.Следовательно, и президент, и Национальное собрание вынуждены учитыватьмнения друг друга при формировании кабинета.315316Медушевский А.Н. Сравнение конституций...
– С. 92.Neto O.A., Strom K. Breaking the Parliamentary… – P. 627.128Само «сосуществование» постепенно уходит в прошлое. Все три«сосуществования» стали возможны из-за того, что парламентские выборы 1986,1993 и 1997 гг. проходили через несколько лет после президентских, адействующий глава государства к этому времени терял свою популярность.После того, как в 2000 году в результате референдума срок президентскихполномочий был сокращен с 7 до 5 лет, а в 2001 – Национальное собраниепроголосовало за продление полномочий депутатов, чтобы президентскиевыборы2002годапрошлираньшепарламентских,вероятность«сосуществования» упала, а избранному президенту обычно удается получитьпарламентское большинство317.Следовательно, можно сказать, что конституционный дизайн влияет навозможности главы государства в вопросе назначения близких ему министров,атакжеопределяетмежпартийноеито,наскольковнутрипартийноеондолженсоотношениебудетсилучитыватьвправящейпарламентской коалиции.Вторым фактором, повлиявшим на различия в моделях рекрутированияминистров двух стран, является политический режим.
Прежде всего, различиекасается уровня политической конкуренции – одного из важнейших критериевдемократичности, следующего из минималистского определения демократииЙ.Шумпетера318. В России, в отличие от Франции, политическая конкуренцияносит ограниченный характер, поскольку в стране де-факто существуютбольшие «входные барьеры» для участия в выборах, ограничения в доступе кресурсам (в частности, медийным и финансовым) для оппозиционныхкандидатов; отмечаются злоупотребления на выборах в пользу кандидатов отдействующей власти: «правила игры» способствуют победе представителейправящей элиты319.Франция. В поисках новых путей.
– С. 301.Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. – London; New York: Routledge, 1994. – P. 269.319Гельман В.Я. Расцвет и упадок… – С. 66.317318129По данным переменной «Политическая конкуренция и оппозиция»,входящейв состав индексаPolity IV исостоящейиз показателейрегулированности и конкурентности политического участия, во Франциисуществует институционализированная электоральная конкуренция, а в Россиипоследняя носит промежуточный, ограниченный характер (см. приложение 1)320.В свою очередь, данные подиндекса «Электоральный процесс и плюрализм»индекса демократии журнала Economist также свидетельствуют о разныхуровнях конкуренции в двух политических системах (см. приложение 2). ВоФранции с 2006 года, когда впервые был составлен индекс, значения подиндексастабильно равнялись 9,58321.
В России максимальный показатель равнялся 7,00 втом же году. Эти же различия демонстрирует подиндекс чистых выборов индексаэлекторальной демократии, подготовленного в рамках проекта «Varieties ofDemocracy» (см. приложение 3). Если во Франции с 1981 года минимальныйпоказатель за каждый год составлял 0,94 по шкале от 0 до 1, то в Россиимаксимальный – 0,63 – был зафиксирован в 1993 году322.Следовательно,воФранциисуществуетреальноконкурентныйполитический режим, поэтому входящие в Национальное собрание партииоказывают влияние на формирование правительства, в состав которого, какправило, назначаются профессиональные политики, являющиеся партийнымифункционерами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
