Диссертация (1154419), страница 49
Текст из файла (страница 49)
С. 122-123).Именно запреты на выражение мыслей, на истинное отражениедействительности заставляют Довлатова прийти к парадоксу о необходимостинемоты репортера, чья профессия – слово, если он хочет быть успешнымработником. Если он, ко всему, стремится оставаться честным человеком, нелгать, то, как можно понять Довлатова, не должен попадать в идеологическиеловушки и принятые штампы жанра, требующие от него неискренности:282«– Я, – говорю, – репортер.– Журналист?– Нет, именно репортер.
Журналистика – это стиль, идеи,проблемы… А репортер передает факты. Главное для репортера – несолгать. В этом состоит пафос его работы. Максимум стиля длярепортера – немота. В ней минимальное количество лжи…Разговорстановилсямногозначительным»(С.Довлатов.Заповедник. С. 261-262).Это высказывание (без последней фразы) помещено в сборникафоризмов «Мудрость России» (2005, с. 485).По отношению к себе, к своей деятельности Довлатов применяет прямопротивоположные оценки, парадоксальным образом их сталкивает:«Я был – одновременно – непризнанным гением и страшнымхалтурщиком.
В моем столе хранились импрессионистские новеллы. Заденьги же я сочинял литературные композиции на тему армии и флота»(С. Довлатов. Заповедник. С. 268).Парадоксы Довлатова могут быть ситуативными, в ряде случаевпредставить абсурдность ситуации помогает игра словами, повтор несколькихязыковых единиц, из взаимозаменяемость в одном предложении. Автор играетс языковыми единицами посредством «перевертывания», перемещения их вконтексте [Щербина А.А., 1958, с. 9], например:«У себя на работе я не работаю, а халтурю, а вечером, когда идухалтурить, я уже не халтурю, а работаю» (С.
Довлатов. Трудное слово.С. 391).В диссертационном исследовании И.А. Букирева пишет, что этотконтекст не связан с характерологической оценкой [Букирева, 2000, с. 49]. Мысчитаем, что оценка здесь все же содержится, поскольку она явно включена водно из значений слова «халтурить» – делать что-то недобросовестно,небрежно. Языковая игра здесь проявляется также в том, что у данного слова283реализуются сразу два значения: помимо указанного, оценочного, еще и другое– заниматься какой-либо работой сверх основной для побочного заработка[МАС, с. 4, с. 590].
Поэтому смысл этой фразы – вне языковой игры – такой: `Усебяна работе яработаюнедобросовестно,авечером,когдаидуподрабатывать, уже работаю добросовестно`. Оценочный компонент – налицо.Абсурд Довлатов видит не только вовне, но также и внутри себя. Вчастности, в процессе долгого и трудного становления его как писателяменялись и его оценки литературных способностей, видение себя каклитератора, поэтому у него соседствуют такие противоречия, как «претендуюна большее – претензий быть не может»:«И еще я подумал с некоторой грустью:"Бог дал мне то, о чем я его просил. Он сделал меня рядовымлитератором, вернее – журналистом.
Когда же мне удалось им стать,то выяснилось, что я претендую на большее. Но было поздно.Претензий, следовательно, быть не может"» (С. Довлатов.Филиал. С. 122-123).Противоречия между внешним и внутренним способны привести ккатастрофе, к разрушению личности:«Формально я был холост, здоров, оставался членом Союзажурналистов.Принадлежалксимпатичномунациональномуменьшинству. Моих литературных способностей не отрицали дажеГранин и Рытхэу.Формально я был полноценной творческой личностью.Фактически же пребывал на грани душевного расстройства…»(С. Довлатов.
Заповедник. С. 269).Парадоксы присущи и другим литературным деятелям. По мыслиДовлатова, нормальный человек не должен бросать творчество и становитьсячиновником – это приведет к душевному надрыву, внутреннему конфликту,поэтомуонтакоцениваетподобнуюситуацию,сталкиваясловас284положительной и отрицательной оценкой:«И Губин, мне кажется, сдался. Оставил литературные попытки.Сейчас он чиновник "Ленгаза", неизменно приветливый, добрый, веселый.За всем этим чувствуется драма» (С.
Довлатов. Ремесло. С. 26-27).Внешне выраженные противоречия наблюдаются у Довлатова и междуразными отрывками в произведениях. Так, например, в «Заповеднике» наразных страницах он и отрицательно оценивает деятельность рыболова, и,спустя несколько десятков страниц, положительно.
Сравним:«Вообще страсть к неодушевленным предметам раздражаетменя… (Я мысленно раскрыл записную книжку). Есть что-то ущербное внумизматах, филателистах, заядлых путешественниках, любителяхкактусов и аквариумных рыб. Мне чуждо сонное долготерпение рыбака,безрезультатная немотивированная храбрость альпиниста, горделиваяуверенность владельца королевского пуделя…» (С. Довлатов. Заповедник.С.
204).«Всю жизнь я ненавидел активные действия любого рода. Слово«активист» для меня звучит как оскорбление. Я жил как бы встрадательном залоге. Пассивно следовал за обстоятельствами. Этопомогало мне для всего находить оправдания.Любой решительный шаг налагает ответственность. Так пускайотвечают другие. Бездеятельность–единственное нравственноесостояние… В идеале я хотел бы стать рыболовом. Просидеть всюжизнь на берегу реки. И желательно без всяких трофеев…» (С. Довлатов.Заповедник.
С. 277).Однако можно увидеть, что данное противоречие опять-таки касаетсявнешнего и внутреннего, прямого значения и метафорического. Если в первомпримере писатель открещивается от деятельности рыболова как таковой, аименно он не хотел бы терпеливо и однообразно, нудно ловить рыбу, то вовтором примере этот же смысл остается – он рыбу ловить не хочет, его285устраиваетрыбалкабезтрофеев,безулова,атолькокакспособвремяпровождения, удобный для ухода от действительности.
Так что наментальном уровне данное противоречие фактически снимается. Тем более чтосам писатель заявляет о своих жизненных приоритетах и ценностныхориентирах как о вполне простых, миролюбивых, далеких от политики и какойбы то ни было борьбы и ответственности:«Жить бы тут и никаких ответственных заданий… Яхта, речка,молодые барышни… Пусть лгут, кокетничают, изображают уцененныхголливудских звезд… Какое это счастье – женское притворство!.. Да,может, я ради таких вещей на свет произошел!..» (С. Довлатов.Компромисс. С.
353).Тем не менее, невзирая на наличие «тихих» ценностей, Довлатов все жеэмигрировал – в поисках лучшей жизни, ибо «нетихие», активные бунтарскиеценности тоже имели место в его системе жизненных приоритетов. Он самвыразился по этому поводу очередным парадоксом-противоречием:«В жизни моей, таким образом, царили две противоборствующиестихии. Слева бушевал океан зарождающегося нонконформизма.
Справарасстилаласьневозмутимаягладьмещанскогоблагополучия»(С.Довлатов. Наши. С. 431).Вне парадоксов нет Довлатова, нет его стиля и языка. В контекстах,содержащих парадокс, нередко упоминаются единицы метаязыка лингвистики,в частности, речевой коммуникации (писать, говорить, произносить, молчать,умалчивать, недоговаривать и т.д.).ВЫВОДЫМетаязык лингвистики может быть представлен и обнаружен не тольков своем прямом назначении, как совокупность микро- и макротерминосистем,но также и как средство отражения объективной действительности и средство286стилизации,аименновтехпублицистическихихудожественныхпроизведениях, которые создаются словесниками, и где главным героемстановится либо язык, языковое творчество, либо связанные с ним иассоциирующиеся с ним явления и процессы, либо сам словесник как языковаяличность. В последнем случае объектом изучения становятся мотивы и цели,иерархиясмысловиценностей,коммуникативныепотребностиикоммуникативные черты языковой личности.Так или иначе, автор в любом тексте проявляет себя как языковуюличность.
В процессе изучения коммуникативно-прагматических способностейязыковой личности словесника возможно выявить особенности метаязыкалингвистики, в частности, в силу того, что словесник обязан выказать себясильной, элитарной языковой личностью, в число непременных достоинствкоторой входит владение профессиональной терминологией и умение сделатьее базовые понятия доступными в процессе речевой коммуникации снелингвистами, в создаваемых им устных и письменных текстах. Вхудожественныхтекстахтерминоупотребленияинаиболееметаязыкачастотнымилингвистики,единицамивключаяединицыпроизводства и восприятия речи, можно считать лексемы слово, речь, язык,выражение, высказывание, стиль, говорить, разговаривать, слушать, писать,писатель, читатель, молчать.В соответствии с принятым в лингвистике разделением языковыхличностей на сильную (элитарную), усредненную и слабую представляетсявозможным и необходимым отнести писателя Сергея Довлатова к типуэлитарной языковой личности, о чем свидетельствует его виртуозное владениесловом, талант рассказчика, создание многочисленных и разнообразныхвариантов языковой игры, высочайшие коммуникативные способности,наблюдательность,умениеяркоиобразнопередатьувиденноеипрочувствованное, многие другие параметры.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
