Диссертация (1152654), страница 16
Текст из файла (страница 16)
принимается стратегия «Европа 2020», отражающаяевропейскую социально-экономическую концепцию 21-го века. Она становитсяпреемником Лиссабонской стратегии, однако формируется в совершенно другихусловиях - не в период экономического роста, а после разрушительного финансовоэкономического кризиса 2008-2009 гг., когда доминируют пессимистическиенастроения по поводу будущего ЕС. На уровне ЕС ставится пять главных целей(преобразованные в дальнейшем в национальные целевые показатели), средикоторых цели в области изменения климата и энергии формулируются в видеставшей достаточно известной формулы ─ 20-20-20, т.
е. по сравнению с 1990 г.выбросы парниковых газов должны сократиться на 20 %, энeргоэффeктивностьВВП вырасти на 20% и доля ВИЭ в энeргобaлaнсe стран также увеличится до 20 %[15]. Стратегия ЕС утверждает видение следующего десятилетия на основе трёхвзаимодополняющихся приоритетов: умного роста (содействие развитию знаний,инноваций, образования и цифрового общества), устойчивого роста (эффективноеиспользованиересурсовисодействиеразвитиюконкурентоспособнойнизкоуглеродной экономики), всеобъемлющего роста (повышение уровнязанятости населения и борьба с бедностью).Осенью 2010 г.
ЕК принимает два важнейших программных документа вобласти энергетики ─ «Энергия 2020. Стратегия для конкурентной, устойчивой ибезопасной энергетики» [3] и «Приоритеты энергетической политики до 2020 годаи на дальнейший период. План интегрированной европейской энергетическойсети» [4]. К инфраструктурным приоритетам ЕС во внутренней сфере отнесены:77завершениереализацииПланасоединениябалтийскогоэнергетического рынка (Baltic Energy Market Interconnection Plan), что позволитустранить изолированность Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы от остальногоЕС.Востокастроительство коридоров для движения энергии с Севера на Юг и снаЗападЕС,чтопозволитдиверсифицироватьмаршрутытранспортировки энергии внутри ЕС.строительствосетей,соединяющихветряныеэлектростанцииСеверного моря с Северной и Центральной Европой и сетей, соединяющихсолнечные, гидро- и ветряные электростанции стран Юго-западной Европы сЦентральной Европой.Таким образом, внутреннее измерение инфраструктурной политики ЕСнаправлено на достижение двух целей: во-первых, создание единой, плотной,разветвленной энергетической «суперсети», объединяющей все государства-членыЕC, и позволяющей энергии двигаться в разных направлениях (ликвидация«энергетических островов» и «узких мест»), и, во-вторых, обеспечениедостаточныхмощностейвырабатываемойдляветрянымитранспортировкиэлектростанциями«зеленойнасевереэлектроэнергии»,исолнечнымиэлектростанциями на юге Европы.Во внешней сфере Комиссия отдает приоритет так называемому «Южномукоридору» («Southern corridor»), по которому в ЕС планируется доставка газаКаспийского региона, Центральной Азии и Ближнего востока в обход России засчет расширения поставок из Азербайджана, Туркменистана, Ирака и после снятиясанкций Ирана.
Однако именно с принятием этих документов в реформированииэнергетического и газового рынка ЕС возникает два существенных противоречия,а именно:во-первых,соднойстороны,провозглашаетсядолгосрочнаяцельдекарбонизации экономики, фактически предполагающая вытеснение ископаемыхэнергоносителей источниками ВИЭ; с другой стороны, признается сохранение в78энергетическом балансе ЕС на долгосрочной основе значительной долитрадиционных ископаемых энергоносителей;во-вторых, с одной стороны, ЕС берет курс на построение конкурентногоэнергетического рынка, с другой стороны, создает преференции для отдельныхвидовэнергоносителей,источниковимаршрутовпоставкиэнергии(субсидирование, приоритетный сетевой доступ и льготное налогообложение дляВИЭ, регулятивная и финансовая поддержка для отдельных инфраструктурныхпроектов, в том числе для трубопроводов, направленных на диверсификациюисточников поставки) [33].В апреле 2013 г.
утверждается Регламент о приоритетах развитияэнергетическойинфраструктурыЕС,предусматривающихсодействиеифинансовое участие в реализации конкретных инфраструктурных «проектовобщего интереса», многие из которых отражают интересы новых стран-членов. Воктябре того же года ЕК обнародовала Планы развития энергетическойинфраструктуры (Сообщение «Долгосрочное видение инфраструктуры для Европыи за её пределами») и Регламент № 1391/2013, включающий обновленный перечень«проектов общего интереса». В Сообщении указывается, что «адекватная,интегрированнаяинадежнаяэнергетическаяинфраструктураявляетсякритической предпосылкой достижения целей не только энергетической, но иэкономической политики Союза» [121].
ТЭП дополняется набором развивающихдокументов, который включает: 12 сетевых кодексов, развивающих требованиядиректив; рамочные руководящие методики (framework guideline) по управлениютранспортными перегрузками и распределению мощностей, которые носятрекомендательный характер; Целевую модель газового рынка Европы (Gas TargetModel, GTM в редакции 2011 г.) [163].Запуск Целевой модели был призван обеспечить решение трех ключевыхзадач:формированиеединогоевропейскогорынка;беспрепятственноеперемещение потоков газа и создание высоколиквидных хабов при эффективномиспользованииинфраструктуры.Предполагается,чтореализацияданныхинициатив приведет к повышению гибкости поставок и конкуренция «газ-газ».79Уточним, что основой Целевой газовой модели является деление рынка на зоны попринципу «вход-выход» с торговым хабом в каждой зоне, которые должнызаменить традиционные национальные рынки.
Целевая модель в редакции 2011 г.требует для каждой рыночной зоны не менее трех источников поставки газа,деконцентрации рынка (индекс HHI ниже 2000 и менее 40% на долю однойкомпании), высокий уровень ликвидности (индекс оттока - churn-rate не ниже 8, игарантий поставок (индекс RSI11 выше 110% в течение более чем 95 дней в году).По состоянию на начало 2017 г., в Европе насчитывалось 19 газовыхторговых площадок, однако 5 хабов (в Словении, Греции, Турции, Румынии иБолгарии) пока находятся в стадии первичного формирования, считаютсянизколиквидными и неактивными [180].В ответ на украинский газовый кризис в мае 2014 г.
была разработанаобновленная стратегия ЕС по энергетической безопасности, направленная наобеспечениебесперебойностипоставокэнергоносителейиподдержаниестабильности цен (идея устойчивой энергии уходит на второй план) [157]. Новаястратегия выделяет и конкретизирует меры краткосрочного, среднесрочного идолгосрочного характера. Данный перечень включает увеличение резервов газа иразвитие энергетической инфраструктуры, а также диверсификацию маршрутов иисточниковпоставок,повышениеэнергоэффективности,наращиваниевнутреннего производства энергии, завершение формирования внутреннего рынкаэнергии и воплощение в жизнь концепции «говорить одним голосом».
В новойстратегии уделяется большое внимание поставкам газа из России в страны, вкоторых зависимость от российского газа превышает 50% импорта.На саммите 23‒24 октября 2014 г. Европейский Совет одобряет основныенаправления политики в области климата и энергетики до 2030 года [90, 91, 120].На основе разработанных стратегических направлений деятельности, получившихназвание Стратегия-2030, Евросоюз выступает с единым и «амбициозным»предложением на глобальной климатической конференции в Париже в декабреВ редакции от 01.12.2012 г. к этим критериям добавлен индекс RSI (Residual Supply Index, соотношение общегопредложения газа за минусом поставок крупнейшего поставщика к общему спросу).11802015 г.
В решении Европейского Совета сформулированы три основные задачи к2030 г.: сократить выбросы парниковых газов на 40% по сравнению с уровнем 1990г.; увеличить до 27% долю возобновляемой энергии в энергобалансе ЕС; повыситьэнергоэффективность на 27% по сравнению со сценарием business as usual(индикативная цель) [120].В ходе переговоров о Стратегии-2030 страны ЕС разделились на две группы- на богатых и бедных, на высоко- и низко конкурентоспособные экономики.Первая группа стран Германия, Франция, Великобритания, Бельгия, Дания,Испания, Финляндия, Италия, Нидерланды, Португалия, Швеция, Словения иЭстония поддержала предложения Комиссии и одобрила поставленныеамбициозные цели.
Вторая группа стран, так называемые страны Вышеградскойгруппы Польша, Чехия, Венгрия, Словакия и присоединившиеся к ним Болгарияи Румыния полагала, что климатическая политика не должна нанести ущербконкурентоспособности национальных экономик [46, С.100].Суть принятой климатической стратегии заключается в том, чтобысбалансировать три элемента: экологическую устойчивость, защиту потребителейи безопасность поставок.
Принятие Стратегии-2030 может рассматриваться каккосметическое улучшение существующей траектории движения ЕС к ранеепринятым целям в данной сфере и сохранению на глобальных климатическихпереговорах статуса первопроходца.Недавние исследования подтверждают значимые результаты европейскойполитики,нацеленнойЭнергоэффективностьнадостижениеэнергоэффективности.существенно снизила объем европейскогоимпортаприродного газа.
Влияние повышения энергоэффективности на импорт газаособенно заметен в ЕС, на долю которого приходится более половины импорта газастранами-членами МЭА в 2016 г. и где в последнее время наблюдается сокращениевнутреннего производства этого вида топлива.Повышение энергоэффективности с 2000 г. в Германии и СоединенномКоролевстве - двух крупнейших газовых рынках ЕС - стало основным факторомснижения потребления газа и необходимости импорта. В 2000 -2015 гг. общий81спрос на газ упал на 11% в Германии и 29% - в Соединенном Королевстве [153].Это снижение более чем компенсирует влияние факторов, которые стимулируютспрос на газ, включая изменения, численности населения, количества домашниххозяйств, структуры потребления и темпов экономического роста.
Повышениеэффективности использования газа в жилищном секторе, промышленности исекторе услуг в этот период сэкономило потребление газа в 2015 г. на 21% вГермании и на 27% в Соединенном Королевстве. Экономия этих двух странэквивалентна почти четверти всего импорта газа в Европу из России в 2015 г.В ответ на директиву Европейского союза по энергоэффективности зданийГермания увеличила численность жилищных строительных норм более чем на 60%в 2000-2016 гг., а Соединенное Королевство - более чем на 55%. Другие меры, такиекак минимальные стандарты энергоэффективности и программы финансовойпомощи, также способствовали экономии энергии.Повышениеэффективноститакжеспособствовалоповышениюдолгосрочной энергетической безопасности за счет снижения чувствительностиежегодного европейского спроса на газ к колебаниям погоды. Например, всплескспроса зимой 2010-2011 гг., вызванный исключительно холодной погодой вЕвропе, потребовал бы еще 8,2 млрд м3 газа в Германии и 3,8 млрд м3 вВеликобритании.
Однако это было более чем компенсировано снижением спроса врезультате повышения энергоэффективности за предыдущее десятилетие, составив9,7 млрд м3в Германиии11,7 млрд м3в Великобритании. Повышениеэнергоэффективности не устранило пика, но уменьшило его остроту.Политика в данном направлении способствовала укреплению краткосрочнойбезопасности поставок в Европе за счет снижения пикового ежедневного спроса нагаз. В соответствии с Положением о безопасности газа в 2010 г. в ЕС был созданобщий индикатор безопасности, стандарт N-1, который показывает способностьстраны поддерживать снабжение конечных пользователей, даже когда разрушаетсякритическая часть инфраструктуры газоснабжения, например, трубопровод.Стандарт гарантирует, что в случае разрушения оставшаяся доступная газоваяинфраструктура страны может удовлетворить общий ежедневный спрос на газ в82течение дня исключительно на высоком уровне, определяемый как егоисторический пик.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
