Диссертация (1152654), страница 14
Текст из файла (страница 14)
При этом энергетические рынки Европы и СНГ и после2016 г. останутся основными рынками сбыта продукции российского ТЭК.Предполагается, что спрос на российский экспортный газ будет увеличиваться всреднем на 1,9% в год в период до 2035 г. [1, С.7].Третьим вызовом для России стало изменение режима функционированияоптовых рынков газа в Европе с принятием Третьего энергетического пакета (2009г.). Как отмечалось выше, компании ПАО «Газпром» пришлось пересмотретьпрактически все контракты с ЕС, начиная с 2009 г., и продолжить эту практику всвязи со снижением цен на нефть после 2014 г., что значительно снизило ценовуюпривлекательность европейского рынка для российского монополиста.
Вместе стем эксперты отмечают, что в 2011-2013 гг. на ценообразование в европейскиххабах большое влияние оказали цены маржинальных поставок, включая ироссийский газ свыше контрактных объемов на условии «бери или плати», которыестали рассматриваться как рыночные ориентиры.Летом 2017 г. Еврокомиссия подготовила поправки в законодательство,согласно которым регулирование ЕС будет распространяться на все газопроводы(в том числе морские), по которым газ поступает в Европу.
По сообщению ЕК,после принятия данного документа «основные принципы энергетическогозаконодательства ЕС (доступ третьих сторон, тарифное регулирование, разделениесобственности и прозрачность) будут применяться ко всем газопроводам в третьи67страны и из них до границы юрисдикции ЕС». Эти поправки должны бытьутверждены Европарламентом и Советом ЕС до конца 2018 г. В сообщении ЕКуказывается, что для уже существующих трансграничных трубопроводов могутбыть сделаны некоторые исключения, если они «не наносят ущерба конкуренцииили безопасности поставок». Например, из-под действия поправок будет выведенпроект Трансадриатического трубопровода, который пройдет от турецкой границычерез Грецию, Албанию и через Адриатическое море дойдет до севера Италии.Вместе с тем, действие данного документа может затронуть не толькостроящиеся в настоящее время газопроводы с участием ПАО «Газпром» «Северный поток 2» и «Турецкий поток» (вторую нитку, которая пойдет в Европупо территории Турции), но и действующий с 2011г.
«Северный поток».Формирующимся четвертым вызовом для России является факторнеопределенности динамики спроса в АТР, в том числе на газовом рынке Китая.Уточним, что главным покупателем российского газа должен стать Китай.Планируется, что к 2020 г. КНР будет закупать 75–80 млрд м3 трубопроводногогаза и увеличит импорт газа к 2030 г. до 120–130 млрд м3 по трубопроводам и до70–80 млрд м3 в виде СПГ (в том числе из России).
При этом Китай планируетсамостоятельно добывать 270–346 млрд м3 газа (в зависимости от успехов вразработке месторождений сланцевого газа).В настоящее время весь трубопроводный газ в Китай поступает из Туркмениии Мьянмы (в незначительных объемах из Узбекистана и Казахстана). Россия будетпоставлять газ в Китай по двум направлениям (восточному и западному) в течениетридцати лет по трубопроводам «Сила Сибири» и «Алтай» («Сила Сибири-2»),проектная мощность которых составит 38 и 30 млрд м3 в год соответственно [39].ПАО «Газпром» оценивает стоимость реализации двух проектов в 770 и 500 млрдруб., соответственно (около 20 млрд долл.), эксперт Михаил Корчемкин в 80 млрддолл.
и прогнозирует, что вложения могут не окупиться в случае низкого спроса нагаз со стороны КНР [58]. Общая стоимость договора поставки газа по газопроводу«Сила Сибири» (май 2014 года) оценивается в сумму 400 млрд долл. [39].68ПАО «Газпром» рассчитывает нарастить долю стран АТР в общем объемесвоего экспорта до 35% к 2035 г., увеличив поставки газа в Китай до 100 млрд м3.По заявлению руководства компании, экспорт российского газа в восточномнаправлении может превысить объемы, поставляемые в Европу (150–160 млрд м3 вгод).Согласно прогнозу ИНЭИ РАН, экспортный газовый потенциал России внаправлении стран АТР к 2030 г. составит 20,7 млрд м3, а к 2040 году 43,8 млрд м3.
газа. По другим оценкам, к 2030 г. ПАО «Газпром» может поставлятьоколо 40–55 млрд м3 в год при условии, что другие страны не будут наращиватьпоставки трубопроводного газа в Китай [124]. Руководство Китая занимаетпротиворечивую позицию. Представитель CNPC Ван Чжэнь полагает, что цельРоссии поставлять газ в Китай в объеме 100 млрд м3 является достижимой [166].Однако, если в Китае произойдет «сланцевая революция», то избыток предложениягаза на внутреннем рынке может достичь 100 млрд м3. Вместе с тем экономическийрост в КНР замедляется, и оценки динамики потребления газа корректируются всторону снижения. Так, в 2015 г. прогноз спроса снижен с 600 млрд м3 (прогноз2012 г.) до 380-540 млрд м3 в 2030 г. [181, р.51].Таким образом, перспективы закупок газа и структура импорта Китаяостаютсянеопределенными.КНРзаинтересованаимпортироватьгазпомаксимально низким ценам, поэтому планирует наращивать закупки СПГ изАвстралиииСША,атакжеразрабатыватьсобственныешельфовыеместорождения.
Как указывалось выше, доля газа в структуре ПЭР Китая останетсянезначительной. С учетом всех факторов наиболее реалистичным сценариемявляется наращивание российского газового экспорта в КНР максимально до68 млрд м3 к 2020 г., что может лишь частично компенсировать возможноеснижение спроса на российский газ на рынках стран Европы.Пятым вызовом для развития российского нефтегазового комплекса стализападные санкции ЕС и США против России в ответ на присоединение Крыма ироссийскую политику на Украине, впервые введенные в 2014 г.
С целью снижениязависимости по оборудованию и услугам в нефтегазовой отрасли в России была69запущена политика импортозамещения. В настоящее времянаибольшаязависимость от импорта (до 90–95%) наблюдается в сфере разработки шельфа, атакже по технологиям и оборудованию для увеличения нефтеотдачи пластов.Санкции по шельфу могут повлиять на нефтегазовую отрасль уже в ближайшембудущем. Так, санкции США, ограничивающие участие компаний в шельфовыхпроектах в России, распространяются на Южно-Киринское месторождение (проект«Сахалин–3»), газ из которого предполагалось направить на действующий СПГ–завод на Сахалине с перспективой расширения мощностей. В результате компанияShell, ранее проявившая интерес к данному проекту, не сможет стать партнеромПАО «Газпром».
Отсутствие иностранного партнера в проекте вынудитПАО «Газпром» сдвинуть сроки его реализации или искать новых партнеров.Однако необходимо учитывать, что определяющим фактором для ПАО «Газпром»при выборе партнера является не столько необходимость в привлеченииинвестиций, сколько специализированные технологии и оборудование, которымипотенциальные партнеры из азиатских стран пока не обладают.Западные санкции не оказали существенного влияния на текущиепроизводственные показатели нефтяной и газовой отраслей за 2014-2016 гг.,однако в случае их сохранения в долгосрочной перспективе может замедлитьсяреализация проектов на шельфе. Импортозамещение оборудования и технологий внефтегазовой отрасли к 2020 г.
сможет значительно снизить зависимость отимпорта, однако необходимость поиска альтернативных внешних поставщиковбудет сохраняться в течение неопределенного времени. Российский нефтегазовыйсектор частично адаптировался к санкциям за счет гибкости норм ЕС, партнерствас АТР и отдельных мер государственной политики, но системные проблемытехнологического отставания требуют эффективного решения.Полагаем, что для преодоления вызовов и рисков, вызванных изменениямина газовых рынках и в мировой экономике в целом, необходимо и целесообразноразвивать внешнеэкономические связи в трех направлениях:701) создать новую систему взаимоотношений с европейскими потребителямиприродного газа и адаптировать договорные условия к новым моделямценообразования, а также возобновить Энергодиалог с ЕС в новом формате;2) диверсифицировать транспортные маршруты поставок трубопроводногогаза в западном и восточном направлении;3) совершенствоватьструктурупроизводство и внешние поставки СПГ.сырьевогоэкспорта,наращивая71Глава 2 Эволюция энергетической политики ЕС.
Позиция России наевропейском рынке газа на современном этапе2.1 Эволюция энергетической политики ЕСРазвитие торговли газом в Европе с самого начала проходило в фарватереинтеграционных процессов, происходящих в рамках ЕС8, и было обусловленоцелямиформированияединойэнергетическойполитикииединогоэнергетического рынка объединенной Европы.Уточним, что Европейский Союз впервые столкнулся с необходимостьюпроведения энергетической политики более полувека назад в связиснеобходимостью государственного вмешательства в регулирование предложенияна рынках угля и стали. Поэтому первым шагом ЕС на пути формированияЭнергетической политики Европейского Союза (ЭПЕС) является заключение двухотраслевых договоров: об учреждении Европейского объединения угля и стали(ЕОУС) от 1951 г. между Францией, ФРГ, Италией, Бельгией, Нидерландами иЛюксембургом и Европейского агентства по атомной энергии (Евратом) от 1957 г.Другие отрасли ТЭК были подчинены правовому режиму Римского договора 1957года о Европейском экономическом сообществе9.Данные соглашения заложили фундамент и традицию энергетическойполитики ЕС на долгосрочную перспективу использовать внутреннее измерение вкачестве мотора интеграционного процесса [31, С.116-125].
В ее основе лежала идеяо том, что ликвидация барьеров в торговле и рост конкуренции приведут к снижениюцен на энергию и повышению экономической конкурентоспособности ЕС. Поэтомусозданию общего рынка энергии за счет либерализации торговли и постепеннойгомогенизации национальных ТЭК было отведено центральное место. СПрим.
Европейского союза (ЕС). Ранее ЕЭС – Европейское экономическое сообщество.Прим. Римский договор впервые поставил цель построения единого внутреннего рынка, которая на энергетическомнаправлении в полной мере не реализована до сих пор.8972определённой долей условности эволюцию энергетической политики ЕС можнопредставить в виде семи этапов.Под влиянием беспрецедентно высокой зависимости стран-членов ЕС отимпортной нефти (около 70% потребления) в начале 1970-х гг. развитиеэнергетического рынка, включая рынок газа, стало рассматриваться под угломобеспечениябезопасностивнешнихпоставокэнергоносителей.Принципнадежного и бесперебойного энергоснабжения на приемлемых экономическихусловиях был сформулирован на Парижском саммите в октябре 1972 г.