Диссертация (1151197), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Определив конституционные права, предметом защитыкоторых выступают персональные данные, раскрыв содержание соответствующихправ в той части, в которой ими охватывается защита таких данных, а такжеустановив соотношение этих прав, мы предложили в настоящем исследовании своевидение отечественной модели конституционно-правовой защиты персональныхданных.Эта модель пока не позволяет дать ответы на все вопросы, связанные сконституционными гарантиями защиты персональных данных, и нуждается в134дальнейшем содержательном наполнении как посредством конституционносудебной практики, так и на основании результатов доктринальных исследований.Вместе с тем особенность правового регулирования отношений, связанных собработкой персональных данных, заключается в том, что оно во многом зависитот процесса развития информационно-коммуникационных технологий. Поэтомупредставляется иллюзорной убежденность в возможности исчерпывающимобразом и раз и навсегда определить конституционные гарантии защитыперсональных данных.Проведенный в первой главе настоящего исследования анализ германскоймоделиконституционно-правовойзащитыперсональныхданныхслужитподтверждением тому, что модель находится в постоянном развитии и без такогорода преобразований она рискует быстро устареть и стать неэффективной.Разумеется, основной вопрос заключается в том, в какой степени германский опытможет быть учтен при содержательном наполнении российской модели.
Об этом ипойдет речь в заключительной главе.135Глава 3. Возможные направления и проблемы применимости немецкогоопыта при содержательном наполнении российской модели конституционноправовой защиты персональных данныхОпыт Германии свидетельствует о том, что отсутствие в тексте Основногозакона прямо закрепленного притязания на защиту персональных данных, неможет рассматриваться в качестве препятствия, исключающего возможностьразработкиэффективнойсистемыихконституционно-правовойзащиты.Конституционный Суд Германии, учитывая, в том числе, доктринальныеразработки, посредством истолкования Основного закона не только определилконституционно-правовые рамки обработки и защиты персональных данных в техслучаях, когда они входят в сферу защиты права на тайну переписки, почтовыхотправлений и телекоммуникаций и права на неприкосновенность жилища.
В егопрактике были сформулированы два новых основных права – право наинформационное самоопределение и IT-право. При этом, вероятно, желая избежатьобвинений в судебном активизме, Конституционный Суд Германии в своейпрактике постоянно подчеркивает, что эти два права выведены из общего права насвободу личности и тем самым непосредственно следуют из текста Основногозакона.ФормулированиеКонституционнымСудомРоссииновогоконституционного права на защиту персональных данных через указание на то, чтоего существование предполагается Конституцией РФ, в настоящее времяпредставляетсянетолькомаловероятным,ноискорееизбыточным.Предпочтительной является разработка отечественной системы конституционноправовой защиты персональных данных посредством выявления конституционныхгарантий защиты персональных данных в правах, прямо закрепленных вКонституции РФ461.
Это сопряжено с расширением их содержания, что возможно461Следует согласиться с Е.Е. Никитиной, которая, анализируя процесс появления новых прав с точки зрения теорииправ человека, предлагает «расширять наши представления о традиционных, классических правах, включая в ихсостав новые правомочия». См.: Никитина Е.Е. Права человека и гражданина как институт конституционного права136благодаряистолкованиюконституционныхположений,учитывающемусовременные жизненные реалии, в частности, уровень развития информационнокоммуникационных технологий, и использованию юридико-технических приемов,предполагающих расширение действительного смыслового объема нормы,«восполнение»конституционнойнормыпутемнаполненияконкретнымсодержанием абстрактных понятий и юридических конструкций462.Центральную роль в российской модели конституционно-правовой защитыперсональныхданныхпризваносыгратьконституционноеправонанеприкосновенность частной жизни, в качестве элемента которого предлагаетсявыделить притязание на защиту персональных данных.
Вывод о том, что указанноеконституционное право подходит на эту роль, подтверждается и зарубежнымопытом (не только практикой ЕСПЧ по истолкованию Европейской Конвенции).Так, во Франции право на уважение частной жизни рассматривается в качествеправа, охватывающего и защиту персональных данных, а сбор, запись, хранение,запрос и передача персональных данных представляют собой ограниченияназванного права и нуждаются в оправдании463.В германской модели конституционно-правовой защиты персональныхданных основным источником конституционных гарантий защиты персональныхданных стало общее право на свободу личности.Соответственно с точки зрения того, какое конституционное (основное)право выступает в качестве главного двигателя развития конституционно-правовойзащиты персональных данных, российская и германская модели существенноотличаются друг от друга.(глава 2 § 3) // Институты конституционного права / отв.
ред. Л.В. Андриченко, А.Е. Постников. М.: ИД«Юриспруденция», 2011. С. 90.462Названия юридико-технических приемов приводятся по: Аничкин Е.С. «Преобразование» КонституцииРоссийской Федерации и конституций (уставов) субъектов Российской Федерации / под ред. В.В. Невинского. С. 33.463Lange F.V.
Privatsphäre, privacy, vie privée – Grundrechtskulturen im Rechtsvergleich. Jahrbuch der Göttinger Akademieder Wissenschaften, 2015. Vol. 2014. Issue 1. S. 112-113, 116-117. См. также Решение Конституционного СоветаФранции от 22 марта 2012 года. Décision n° 2012-652 DC du 22 mars 2012. URL: http://www.conseilconstitutionnel.fr/decision/2012/2012-652-dc/decision-n-2012-652-dc-du-22-mars-2012.105165.html (дата обращения:26.09.2016).
О конституционном происхождении защиты персональных данных на русском языке см.: Талапина Э.В.Правовая защита персональных данных во Франции // Право. Журнал высшей школы экономики. 2012. № 4. С. 152154.137При сравнении отечественных и зарубежных юридических конструкцийнеобходимо учитывать историю их возникновения, положение в соответствующейправовой системе, а выводы о сопоставимости с содержательной точки зренияанализируемых конструкций требуют определенной осмотрительности.Так, не представляется возможным согласиться с утверждением о том, чтопод общим правом на свободу личности «в Германии принято понимать право нанеприкосновенность частной жизни»464. Немецкое общее право на свободуличности и российское право на неприкосновенность частной жизни не могут бытьпризнаны сопоставимыми.Общее право на свободу личности появилось изначально в практикеВерховного федерального суда Германии и впоследствии было воспринято иполучило развитие в практике Конституционного Суда Германии как право,призванное обеспечить защиту конституирующих элементов личности.
По своемусодержанию оно значительно шире российского права на неприкосновенностьчастной жизни. Наряду с уже известными правами на информационноесамоопределение и IT-правом общее право на свободу личности включает в себя втом числе защиту частной сферы, защиту чести, защиту сексуальногосамоопределения, право на ресоциализацию465.
Представляется, что российскоеправо на неприкосновенность частной жизни обладает значительным потенциаломв части расширения своего содержания. Однако, исходя из системы российскихконституционных прав, признание сопоставимости российского права нанеприкосновенность частной жизни и общего права на свободу личностипредставляется сомнительным. Те ситуации, которые в Германии охватываютсясодержанием общего права на свободу личности, в России могут находить защитув правах, отличных от права на неприкосновенность частной жизни. Например,право на защиту чести признается в России самостоятельным конституционнымправом.464См.: Хужокова И.М. Право на частную жизнь в континентальной Европе // Журнал зарубежного законодательстваи сравнительного правоведения.
2010. № 4. С. 63.465Подробнее о содержании общего права на свободу личности см. с. 33-35 настоящего исследования.138Рассматривая вопрос о том, какие юридические конструкции получили своеразвитие в российской и немецкой правовых системах, нельзя оставить безвнимания то обстоятельство, что порой в доктрине положения Конституции РФинтерпретируются как содержащие право на информационное самоопределение466.Тот факт, что Конституцией РФ в основу обращения лица со своимиперсональными данными положена его автономная воля (такой вывод следует изчасти 1 статьи 24, закрепляющей в качестве общего принципа обработкиинформации о частной жизни лица наличие его согласия), не является, по нашемумнению, достаточным основанием для употребления термина «право наинформационное самоопределение». В немецкой правовой системе указанноеправо предоставляет лицу возможность самому определять, кто можетобрабатывать его персональные данные, какие конкретно персональные данные ив каких целях.
С одной стороны, утверждение о том, что Конституцией РФгарантируется право на информационное самоопределение, представляется оченьпрогрессивным, соответствующим идее прав и свобод человека как высшейценности и многообещающим для субъектов этого права. С другой стороны,возникает вопрос, в каком объеме полномочие определять судьбу своих данныхможет быть реализовано, особенно в свете современных технологий обработкиинформации (большие данные, интернет вещей). Не обещает ли термин«информационное самоопределение» больше того, что действительно возможно?Немецкоеправонаинформационноесамоопределениеполучилосодержательное наполнение в практике Конституционного суда Германии,который не раз подчеркивал, что оно не предоставляет полномочия понеограниченному обладанию своими данными. Свои коррективы в реализациюпринципа информационного самоопределения внесло и развитие информационныхтехнологий,которыесовременипоявленияправанаинформационноесамоопределение поменялись кардинальным образом.
Реальность такова, чтозачастую лицо либо вообще не знает, обрабатываются ли его персональные данные,либо не может оценить, какие данные обрабатываются и что с ними произойдет в466Об этом со ссылками на источники см. с. 108-111 настоящего исследования.139дальнейшем. В 2008 году Конституционным судом Германии были выявленыпробелы в конструкции информационного самоопределения и в целях ихвосполнения сформулировано новое IT-право. Кроме того, как указывалось выше,источником права на информационное самоопределение является общее право насвободу личности, неизвестное российской правовой системе.С учетом всех этих обстоятельств использование термина «право наинформационное самоопределение» применительно к положениям КонституцииРФ не кажется убедительным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
