Диссертация (1148966), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Олсон утверждает, что даже при повреждении илиудалении у человека коры головного мозга, но сохранении стволовой области,человек останется тем же животным, которое будет способно (разумеется, не безпомощи других) к продолжению своей биологической жизни. Про людей,находящихся в состоянии вегетативной комы, питание которых осуществляетсячерез специальную трубку, он пишет следующее: «человеческий овощ кажетсятем же самым животным, что и то человеческое существо, которое однажды былорациональным и разумным, так как его биологическая жизнь никогда непрекращалась»180. Главное отличие Олсона от многих материалистов заключаетсяв том, что он не считает, что нам нужна кора головного мозга для сохранениятождества нашей личности, поэтому его нельзя упрекнуть в латентномментализме.
Ведь если мы подразумеваем, что для тождества личностиобязательно нужен целостный головной мозг, мы уступаем менталистам, так какмозг главным образом важен как носитель психологических качеств.Привлекательность анимализма заключается в том, что он позволяетфиксировать референцию личных местоимений на предмете, который явно инепосредственно связан с нами, а в определении этого предмета анималистымогут обращаться не к метафизическим, а к научным критериям. Вопросы о том,что называть организмом и каковы условия его сохранения, анималисты хотелибы полностью отдать на откуп биологам. Последнее обстоятельство анималистывсячески подчеркивают, так как оно, по их мнению, переводит вопрос тождества179Наиболее подробная статья посвященная анимализму на русском языке См.
Чирва Д.В.Одинокое животное. Биологический подход к тождеству личности // Вестник СанктПетербургского университета. Серия 6. № 4. 2012.180Olson E. T.Was I Ever a Fetus? // Philosophy and Phenomenological Research. No. 1. 1997. P. 106.120личности из разряда проблем метафизических в разряд проблем эмпирических.Однако для принятия своего самого фундаментального решения о том, что я – этомой организм, анималист не может апеллировать к биологии или любой другойнауке. А само это решение влечет за собой массу контринтуитивных следствий.Пока мы остановимся только на том, что бывают ситуации, когда человеческийорганизм есть, а личности уже нет, ещё нет или вообще нет. Порок утробногоразвития анэнцефалия приводит к тому, что плод созревает без коры головногомозга.
После рождения он не способен ни к какой мыслительной деятельности, унего отсутствует всякая возможность обладать сознанием, он не чувствует боли.У анэнцефалов бьется сердце, они могут питаться и дышать, с последним, однако,возникают частые перебои. При этом у анэнцефалов имеется стволовая областьмозга, как раз та часть, которую Олсон считает главной для сохранения тождестваорганизма и соответственно личности. 95% матерей принимают решение обаборте, когда узнают о диагнозе. Среди появившихся на свет 55% уже мертвы, аостальные 45% рождаются буквально в процессе умирания, который длится отнескольких минут до нескольких дней. Рекордсменом продолжительности жизнистала девочка, появившаяся в США в 1992 году и умершая спустя 2 года и 171день.
Это стало возможным благодаря религиозному рвению матери, считавшей,что «всякая жизнь священна», и неоднозначному решению суда, из-за котороговрачи были вынуждены бесплатно оказывать экстренную медицинскую помощь –искусственно вентилировать легкие анэнцефала каждый раз, когда в этомвозникала потребность. Статья профессора анестезиологии, посвященная этомуслучаю, из которой мы и почерпнули вышеприведенные факты, имеет говорящееназвание «Достопримечательный случай бесполезной заботы»181. Очевидно, чтотакой организм не попадает под данное Локком определение личности. Да исогласно критерию Олсона, перед нами «биография» жизни организма, но неличности. Можно сказать, что для появления и сохранения личности требуетсянечто большее, чем появление и сохранение организма.181Doyle D . Baby K.
A Landmark Case In Futile Medical Care // WebmedCentral Medical Ethics.No. 1. 2010. P. 2.121Получается, что у анималиста тождество личности зависит от фактора, никакне гарантирующего присутствие того, что мы подразумеваем под личностью.Неудивительно, что для Олсона личность – это привходящие свойство организма,а то, что мы обозначаем личным местоимением «я» – это не личность, ноорганизм, который отвечает за тождество личности, однако не есть личность.
Онпишет, что «эмбрион просто становится личностью так же, как он становитсяпозднее музыкантом или философом»182. Если личность это привходящеесвойство организма, то можно было бы сказать, что анимализм не приравниваетличность к какому-либо предмету – организму. При этом Олсон утверждает, чтореферентом мое личного местоимения «я» будет мой организм, но местоимением«я» как раз и принято называть свою личность. Это ведет к парадоксальномувыводу о том, что вы необязательно личность, так как, говоря «я» или «СергейЛевин», мы указываем не на свою личность, но на свой организм, который вполнеможет обойтись без личности. Мы согласны с тем, что мой организм можетобойтись без моей личности, но я сам не могу обойтись без своей личности какбез своего определяющего качества. Да, я могу не быть философом, но я не могуне быть личностью при этом, оставаясь самим собой, так как «моя личность» и«я» имеют один и тот же референт.
Анимализм сообщает нам, что за словом «я»стоит совсем не личность, но организм со своими критериями тождества, и, такимобразом, эта теория подменяет проблему тождества личности проблемойтождества наиболее подходящего на эту роль материального предмета –организма.Рассуждения о том, чем является денотат местоимения «я», не вызваны тем,что центральный вопрос для нас – это вопрос о механизмах референции личныхместоимений и имен собственных.
Начиная с середины XX века, в философиисуществовали попытки при помощи средств концептуального анализа языкапреодолеть классическое разделение на субъект и объект. В предварительныхматериалах к «Философским исследованиям» Витгенштейн выделяет два типаиспользования личного местоимения «я» – субъективное и объективное. Первый182Ibid.122тип указывает на субъективные переживания, а второй на личность как наконкретное тело, имеющее свои физические характеристики183. Однако разница вреференции не означает, что существуют два самостоятельных предмета, онаозначает лишь то, что перед нами два различных способа использованиялингвистических инструментов в повседневной языковой игре.
Спецификаупотребления местоимения «я» не влечет за собой никаких онтологическихследствий, а даже если такие следствия и имелись бы, они выходят за границынашего исследования. Мы не обсуждаем семантические особенности отсылки кличности в том или ином языке. В разных контекстах «я», как и большинстводругих слов, может употребляться по-разному. Если Сергей играет сам с собой вшахматы, то его фраза «следующим ходом я съем коня», может быть справедливоинтерпретирована как то, что Сергей сейчас совершит некий ход в рамкахустановленных правил, и «я» будет указывать на его личность как на субъектаэтого действия. Но также это высказывание может быть интерпретировано так,что «я» будет относиться к озвучиванию воображаемых мыслей чёрного слона,который вот-вот встанет на клетку Е5, где до этого был белый конь. Примеры, вкоторых «я» не является референтом собственной личности можно множить, ноне один из них ничего не добавляет к пониманию личности, так как «я»представляет собой один из способов обозначения личности, но не саму личность.В конце концов, можно вообще обойтись без личных местоимений и всегданазывать себя только по имени, как это часто делают маленькие дети.
Мы непроясняем, какими способами можно указывать на свою и чужую личность. Нашазадача состоит в том, чтобы обнаружить такой онтологический статус личности,который, не отождествляя их ни с ментальными, ни с материальными объектами,позволял бы признать личности реальными сущностями.Можно ли так решить проблему личности, чтобы она сочетала плюсы какменталистского, так и материалистического подхода? Поиск срединного пути в183Витгенштейн Л.
Голубая и коричневая книги: предварительные материалы к «Философскимисследованиям». Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2008. С. 99-109.123определении личности вещь не новая184. Стремление найти теорию, котораяобладала бы плюсами как менталистских теорий, так и материалистических, легкообъяснить тем, что материалисты хотя и обладают прозрачной онтологией, ноговорят о тождестве предметов, которые сами по себе не выглядят личностями иvice versa. Мы считаем, что ключом к решению проблемы является отказ отобъективации личности в каких-либо единичных или множественных вещах. Ведьнаша онтология не обязательно ограничивается только индивидуальнымипредметами или веществами, она может включать в себя ещё свойства,отношения, виды, законы, события, модификации и другие сущности.
Некоторыефилософы уже предлагали альтернативы предметной объективации личности –как уже упоминавшиеся в начале параграфа концепции И. Гаспрова и Д.Вильямса, мы же предложим считать личностью модификации подходящихматериальных предметов.Прояснить, как существуют модификации предметов вообще и личности,понятые как модификации, в частности, можно, сказав несколько слов осуществовании самих предметов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
