Диссертация (1148854), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Угрызения совести могут возникать в одиночестве, человек предстаетперед собой как объект моральной оценки. Со стыдом дела обстоят иначе. Длячувства стыда требуется осмеяние или неодобрение со стороны окружающих.Если свидетелей злодеяния не было, то и стыда не будет. При этом, угрызениясовести вполне могут возникнуть. Естественно, присутствовать могут и обачувства одновременно. Но различение между угрызением совести и стыдом оченьважно, поскольку эти два психологических состояния могут разорвать человека.129См.: Знаков В.В. Западные и русские традиции в понимании лжи. СПб., 1999. С. 263-273.97Желание облегчить вину побуждает к признанию, а желание избежать чувствастыда препятствует этому.Как это ни удивительно, но многих лжецов выдают неосторожныевысказывания, если, например, они просто не сочли важным правильно подобратьслова. Даже осторожного лжеца может подвести то, что Зигмунд Фрейд назвал«языковой оговоркой».
В «Психопатологии обыденной жизни» Фрейд показал,что промахи, совершаемые в повседневной жизни, например, оговорки,ошибочные именования и ошибки, совершаемые при письме и чтении, неслучайны и свидетельствуют о внутренних психологических конфликтах.Оговорка становится своеобразным «орудием… которым выражаешь то, чего нехотелось сказать, которым выдаешь самого себя»130.Анализ проблемы лжи основывается на традиции, восходящей кБлаженному Августину и получившей свое завершенное выражение в моральнойфилософии И. Канта.
Согласно им, ложь ни при каких обстоятельствах недопустима. В христианской традиции она является грехом, а с гражданской точкизрения – оскорблением человеческого достоинства.В большинстве случаев определение лжи включает в себя понятие«другого». Ложь обычно рассматривается как одна из форм насилия надчеловеком, которого обманывают, как нарушение прав личности. Кант отвергаллюбую ложь на основании, что «ложь всегда вредна кому-нибудь, если неотдельному лицу, то человечеству вообще, ибо она делает негодным купотреблению самый источник права»131.
Шопенгауэр, наоборот, доказывалнеобходимостьложныхвмешательствавовысказыванийвнутренниймирвситуацияхличности132.неоправданногоЭтидиаметральнопротивоположные взгляды обоих философов зародились на одной и той жеморально-правовой почве проблематики соблюдения прав человека.130Фрейд З. Психопатология обыденной жизни.URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/freyd/psih.php (дата обращения: 01.06.2016)131Кант И.
О мнимом праве лгать из человеколюбия // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С.292-297.132См.: Шопенгауэр А. Две основные проблемы этики; Афоризмы житейской мудрости. Минск:Попурри, 1997. 592 с.98Намеренно неистинное утверждение считается ложью, если вступает вконфликт с правом личности, к которой обращено. К примеру, шантажист неимеет права на информацию ради вымогательства благ, значит, сообщениеложных сведений преступнику не является ложью. Шопенгауэр указывал, чтоправо на ложь распространяется на лишенный законного основания вопрос оличных обстоятельствах человека. Ложь трактуется как необходимое орудиесамообороны против любопытства, так как мотив может повредить личности иоказаться недоброжелательным133.Определение лжи формируется на основании нарушения прав того, комулгут.
Каждый человек обладает правом принимать решения, полагаясь наистинную, а не на ложную информацию об окружающем мире. Представления оправах человека отражаются в индивидуальном сознании людей. Подобноепонимание лжи является морально-правовым.Если рассматривать этот вопрос с лингвистической точки зрения, тоизначально язык служил системой ориентирования при общении.
Сейчас он всебольше превращается в систему разобщения людей. Виновато в этом неразноязычие, а «разномыслие», то есть ложь в ментальных и в вербальныхрепрезентациях ситуативного взаимодействия. Язык считается путеводителемчеловека к себе и другим. Но путеводитель оказался неблагонадежным: люди лгутне только другим, но и самим себе. Ложь – разновидность несоответствия истине,несоответствияистинностидействительности,атакжемеждусмысломвысказывания и его значением.
Врут друзья, коллеги, супруги, дети и родители.Эта ложь менее обидна и поражающа, чем, например, государственная ложь –источник морального нездоровья населения всей страны. Государственная ложьведет к ухудшению качества жизни и даже смерти многих людей, а статистикаврет на этот счет, занижая данные. Поэтому люди говорят, что существует тривида лжи: маленькая ложь, большая ложь и статистика.133См.: Шопенгауэр А.
Свобода воли и нравственность. М., 1992.99Конечно, лингвистика лжи окончательно еще не сложилась. Обобщеннолингвистический аспект лжи рассмотрен в работе Х.Вайнриха. Основные выводыих взаимодействия языка и лжи таковы:1. Ложь существует как феномен.2. Лингвистика не может уничтожить ложь. Но лжет не язык, а языковыеличности. Люди лгут с помощью языка, они используют для лжи егоэкспрессивные средства и стилистические приемы. Примечательно утверждениеХ.Вайнриха о том, что ложь занимает так много места в языке людей, что дляистины почти совсем не остается места, «только узкая улочка»134.Лингвистика не может исключить ложь и лживую коммуникацию, номожет выявить, как именно истина с помощью языка превращается в ложь, какнормальные слова становятся лживыми, связывая с ними лживые понятия,например, «демократия», «реформа», «суверенитет», «свобода слова» и многиедругие.Уже из имеющихся исследований по психологии и лингвистике лживидно, что ложь – результат злоупотребления языком, и такое использованиеязыка в том числе является унижением человека, нарушением его прав.Слова являются отражением мыслей.
Установлено, что мысль, изреченнаяв слове, теряет качество внутреннего измерения, так как переходит в мирвнешних измерений: временных и пространственных.Слова можно увидеть, услышать, а мысли – нельзя. О чем человек думает,можно узнать из его высказываний, они могут часто расходиться с его мыслями,то есть бывают лживыми, тело же почти никогда не врет. Вербальная ложьсостоит из системы скрытых смыслов, они представлены в лексике, синтаксисе,семантике, интонации. Обман (и ложь как его разновидность) широкопрактикуются в повседневных практиках, и поэтому в языке существует многослов, фразеологических оборотов, устойчивых словосочетаний для обозначениялжи. Художественная коммуникация или текст являются слепком коммуникации,134См.: Вайнрих Х.
Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.:Прогресс, 1987. 464 с.100языка и его поведения, поэтому презентация в ней лживых речевых актов –достаточно обширный эмпирический материал для изучающих лингвистику лжи.Уже эти факты позволяют систематизировать типы лживых речевых актов, типылжи и ее функции, способы обнаружения лживых сообщений. Можно привестиеще много классических примеров коммуникативного вранья: Василий Теркин А.Твардовского, Маргарита М.
Булгакова и другие, а их вербалика и авербалика,зафиксированные в художественной литературе, поставляют лингвистике яркиеобразцыкодированнойлжиилживыхновообразованийкакрезультатталантливой врущей языковой личности или врущего правительства. Все видыэмоциональной лжи, все ее вербальные средства известны и писателям, илингвистам, равно как и ее разоблачения. Поэтому мировая литература и являетсянезаменимым «учебным пособием» по распознаванию лживого эмоциональногоповедения коммуникантов. Но лингвистикой лжи ее эмоциональный аспектизучен еще крайне слабо, под вопросом в теории эмоциональной лжи остаетсябольшой список проблем.135Через рассмотрение различных точек зрения на проблему лжи можноприйти к выводу, что в психологии ложь допустима и даже бывает необходима; сморальной точки зрения ложь недопустима из-за нарушений прав человека.
Такжесуществуют и иные взгляды, есть допущения при попытке вмешаться в личнуюжизнь человека; кроме того, становится очевидно, что язык используется людьмидля лжи, но сам по себе он этому способствует только косвенно. Таким образом,оказывается возможным заявить, что ложь в контексте информационныхтехнологий становится особой областью сокрытия, а именно способом защиты отпотока поступающих данных через обращение внимания на что-либо важное вданный конкретный момент.
Ложь способна запутать следы, увести с тойдорожки фрагментов информации, расположенных в открытом доступе, что ведетпрямиком к уязвимостям систем, профилей, реальных персон.135См. Шаховский В.И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человекв коммуникации: аспекты и исследования. Волгоград. 2005, С. 173-204.1013.2 Стратегии выбора: антропологический и информационный факторВ связи с повсеместной и всеобъемлющей информатизацией появиласьнеобходимостьвновыхинструментахвзаимодействиясреальностью,естественно, они начали появляться в изобилии, так все разрослось до еще болееявных размеров. Перейдем к вопросу о начале создания машин особогоназначения – сокрытия данных, а именно, к созданию шифровальной машины«Энигма» Тьюрингом.Зададимся вопросом: как вообще единица информации, этот крохотныйкирпичик, на котором наше общество оказывается завязанным в самых своихбазовыхструктурах?Вкакоймоментпроисходитузкоспециализированной профессиональной среды?этотвыходизПо сути – это научно-техническая революция, 70-е годы XX века, с этого все началось; а причинойпослужил толчок обозначенной выше потребности в новом инструментарии.Очевидно, что определенность человека зачастую выстраивается взависимости от диапазона доступного и освоенного инструмента, способоввлияниянаокружающуюдействительность.Еслимывозьмемэтотметодологический прием, то станет очевидной разница между человеком XVIII иXXI веков.
Рассмотрим в качестве примера выстраивание человеком практикобращения с деньгами. По смыслу эта процедура не претерпела особыхизменений: обмен ценности на ценность, в ходе которого совершаются те жепроцессы, что в VIII, что в XIX вв. Однако было совершено уже два скачка оттого как происходит первичный обмен (бартер – деньги; деньги – карточки).102Согласно Бодрияру136и его теории симулякров, деньги и есть одна из ступенейдвижения к изменению действительности. Банковские карточки – это симулякрчетвертого порядка.
Первый уровень симулякра – подражание реальности(натуральный обмен); второй – поиск эквивалентности ценности (золото); третий– выход на символическое замещение [ценностей] (бумажные деньги); то естькарточки, или отрыв даже от символического, указание на него – четвертыйуровень симулякра.Принципиально важным вопросом для нашей демонстрации является«банковская система поменялась качественно, или произошла лишь смена еефункционирующих фрагментов?» Ответ лежит все в той же плоскости количестваи качества информации – сама по себе информация не поменялась, однако, из-заувеличения количества вхождений, она полностью преобразилась. В случае сбанковскими системами это характеризуется тотальной информатизацией,«оцифровыванием»любыхманипуляцийс(сбережение,«деньгами»кредитование, покупки) – без компьютеризации сейчас ни одна банковскаясистема не представима; поход в магазин без кодировок высокого уровняневозможен.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
