Диссертация (1148528), страница 18
Текст из файла (страница 18)
В. Успенский на широком топонимическом материале, отражающемособенности человеческого мышления, показывает, что повсеместно народы,независимо от своих религиозных убеждений, считают числа 3, 5, 7, 40магическими. Остальные числа, так или иначе, носят иной характер, в томчисле являются как бы номенклатурными [Успенский 1988: 78]. В. Н. Топоровотмечает, что если число «три» символизирует динамическую целостность, точисло «четыре» – образец статической целостности, идеально устойчивойструктуры [Топоров 1980: 629; Топоров 1995: 234].Таким образом, когда поэт говорит «четыре», это число может обозначатьточное количество, а не символическое число. Четыре кинжала в данномконтексте соответствуют четырем братьям героя.
Подтверждение этого ‒ словацыгана, отвечающего на вопрос Лорки:¿Quién te ha quitado la vidaКто отнял у тебя жизньcerca del Guadalquivir?поблизости Гвадалькивира?-Mis cuatro primos HerediasМои четыре брата Эредиас,Hijos de Benamejí.сыновья Бенамехи.Четыре убийцы присутствуют также и в интертекстуальном расширении«Романсеро»: в «Диалоге Амарго» (из «Поэмы о канте хондо»). Всадник,олицетворяющий смерть, предлагает герою по имени Амарго принять от него вдар нож, сделанный его тремя братьями:Jinete. Yo vengo de Málaga.Всадник.
Я еду из Малаги.Amargo. Bueno.Амарго. Славно.93Jinete. Allí están mis hermanos.Всадник. Там мои братья.Amargo. (Displicente.) ¿Cuántos?Амарго. (Угрюмо.) Сколько?Jinete. Son tres. Venden cuchillos.Всадник. Трое. Продают ножи.Ese es el negocio.Это их доходное дело.О смерти Амарго в «Диалоге» прямо не говорится, но понятно, что геройобречен. В романсе «Схватка» (№3) также указывается на то, что в однойгруппе было четыре человека:-Señores guardias civiles:-Сеньоры жандармы,aquí pasó lo de siempre.тут случилось, что и всегда.Han muerto cuatro romanosУмерло четверо римлянy cinco cartaginesesи пятеро карфагенян.В романсе «Погибший от любви» (№13) мальчик, прозревающийсобственную смерть, говорит матери о четырех факелах, имплицитноуказывающих на количество убийц:-En mis ojos, sin querer,-В моих глазах помимо моей волиrelumbraban cuatro faroles.отражаются четыре фонаря.Será que la gente aquellaНаверное, люди теestará fraguando el cobre.в этот момент куют медь.В сцене нападения эти четыре огня означают настойчивые поискижертвы:Bueyes y rosas dormían.Волы и розы спали.Sólo por los corredoresТолько по коридорамlas cuatro luces clamabanчетыре огня вопилиcon el furor de San Jorge.с яростью Сан-Хорхе.Как отмечалось, в романсе об Антонио число «три» являетсясимволическим и может обозначать 2, 3, 5, 100 ударов.
Таким образом,чередование чисел в сочетании со словом кровь позволяет восстановить деталиубийства главного героя, от носящегося к скрытому сквозному сюжету«Романсеро».94§2.2.5. Цветовая метафора с контекстуальным значение «кровь».Одним из основных стилистических средств поэтического языка Лоркиявляется метафора и, в частности, цветовая метафора.
Поэт отмечал значимостьзрительного восприятия для создания поэтических образов: «Чтобы вдохнутьжизнь в метафору, нужно, чтобы метафора эта имела форму и радиус действия,– ядро в центре и перспектива вокруг него… Метафора подчиняется зрению(нередко обостренному), и именно зрение ее ограничивает и придает ейпредметность…» [Гарсиа Лорка 1971д: 99].Результаты наших исследований показали, что в «Романсеро» цветоваяметафора, основанная на использовании красного цвета, имеет контекстуальноезначение «кровь», «раны». «Красная» метафора выполняет преимущественноэвфемистическую функцию, состоящую в смягчении жестоких образов, а такжеслужит для эстетизации образов смерти.
Прежде всего, поэтической цензуреподвергаются сцены насилия. Эти метафоры по большей части субстантивны,так как в качестве их основы используются контекстуальные обозначениякрасного, выраженные предметами (“rosa” – роза, “vino” – вино, “coral” –коралл, “granada” – гранат и др.). Среди таких метафор Лорки встречаетсямного метафор-загадок.Метафоры с использованием гиперонима “rojo” (красный). В романсе«МученичествоСв.раннехристианскойОлайи»(№16),мученицыповествующемримлянами,кровавыеобистязаниираныгероиниуподобляются красным отверстиям:Por los rojos agujerosПо красным отверстиям,donde sus pechos estabanгде были ее грудиПрепозиция гиперонима “rojo” (красный) актуализирует переносныйсмысл слова: «окровавленный». При этом прилагательное “rojo” (красный)выполняетэвфемистическуюфункцию:слово«кровь»неназывается,указывается только его признак ‒ красный цвет (происходит метонимическийперенос: цвет крови служит для указания на саму кровь).95В последнем романсе «Фамарь и Амнон» (№18), повествующем оветхозаветных персонажах, изображается сцена надругательства Амнона, сынацаря Давида, над его сводной сестрой красавицей Фамарь:Paños blancos enrojecenОдежды белые краснеютen las alcobas cerradasв спальнях закрытыхКонтекстуальное значение эвфемистической метафоры – «одежды белыезаливаются кровью» (здесь также имеет место метонимический перенос поцвету).
С помощью контекстуального противопоставления красного и белогоподчеркивается изменение цвета: простыни заливаются кровью. В этомконтексте глагол “enrojecer” (краснеть) означает «заливаться кровью», «терятьневинность». В лирическом творчестве Лорка только раз обращается к глаголу,производному от гиперонима цвета (“enrojecer” – «краснеть», «становитьсякрасным»).Флористическиесубстантивныеметафорысконтекстуальнымобозначением красного.
В мировой лирике роза широко используется всимволическихзначениях.У. Эко, иллюстрируя«затертость»особеннопопулярных символов, приводит в пример розу: «…роза как символическаяфигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее почти нет» [Эко 2012:12]. Поэтому Лорка подходит к использованию этого образа практически, частоделая его основой для метафорического уподобления по цвету и по форме ипочти не используя его чисто символическое содержание.В «Сомнамбулическом романсе» (№4) в описании возвращения раненогогероя его приятель замечает:Trescientas rosas morenasТриста роз темныхlleva tu pechera blancaна твоем нагруднике беломКонтекстуальное значение эвфемистической метафоры – «множествопятен от запекшейся крови на твоей белой рубашке». Подтеки крови на одеждеюноши уподобляются по цвету и по форме розам.
Красный цвет роз уточняетсягипонимом черного “morenas” (темные), который означает запекшуюся кровь.96Гипоним “morenas” (темные) косвенно указывает время ранения: за несколькочасов до описываемой сцены, так как кровь героя уже запеклась.Число“trescientas”(триста)контекстуальноозначает«огромноемножество». Оно косвенно указывает на тяжесть ранения, так как одна ранаоставляет триста пятен на одежде героя. Обращаясь к другу (возможно, братупогибшей девушки), юноша подчеркивает это:¿No veis la herida que tengoНе видишь рану моюdesde el pecho a la garganta?от груди и до горла?В романсе «Пресьоса и ветер» (№2), в котором повествуется обесстыдномветре-сатире,преследующемюнуюцыганкуПресьосу,используется простая субстантивная метафора: “la rosa azul de tu vientre” (розасиняя твоего чрева). Роза ‒ распространенный эвфемизм наготы в женскихобразах.
Как и другие цветы, роза часто используется Лоркой какэвфемистическоеописаниечувственныхсцен.Дляпоэтахарактернацеломудренная трактовка подобных тем. Эпитет “azul” (синяя) в подобныхобразах используется Лоркой для указания на деву, что усиливает связь смифологическим образом девы-нимфы.В романсе «Сан-Рафаэль. Кордова» (№9) в сцене, изображающей детей,купающихсяврекеидразнящихрыбу,используетсяметафорасконтекстуальным указанием на цвет “vino” (вино):para fastidiar al pezчтобы досадить рыбеen irónica preguntaироничным вопросом,si quiere flores de vinoхочет ли она цветы из винаo saltos de media lunaили прыжки половинкой луныКонтекстуальное значение простой субстантивной флористическойметафоры “flores de vino” (букв.
«цветы из вина») – «пролитая кровь убитых,сброшенных в воду». Метафора основана на подобии по форме (“flores” –«цветы») и по цвету (“vino” – «вино»). Вино ‒ распространенное скрытоеуказание на кровь [Кирло 2010: 89]. Растекающаяся в воде причудливымиузорами кровь уподоблена пролитому вину (“flores de vino” – цветы из вина).97Эвфемистическая метафора указывает на то, что убитые ночью в Кордовесбрасываются в реку: следствие указывается вместо причины.В романсе «Схватка» (№3) изображается драка игроков в карты,заканчивающаяся смертью всех ее участников. В одной из двух простыхфлористических метафор используется имплицитный красный цвет:Juan Antonio el de MontillaХуан Антонио де Монтильяrueda muerto la pendienteкатится мертвый по склону -su cuerpo lleno de liriosего тело полно ирисов,y una granada en las sienesи гранат на вискахКонтекстуальное значение метафор (“su cuerpo lleno de lirios y una granadaen las sienes”) – «его тело все в кровоподтеках (синяках) и с отверстой раной нависках».
Метафора “lleno de lirios” (полное ирисов) основана на подобии поцвету и по форме. Толковый словарь определяет цвет ирисов как фиолетовый:«большие цветки с шестью синими или фиолетовыми лепестками» [DRAE2014: 1347]. Кровоподтеки (синяки) на теле героя уподобляются ирисам поцвету и по форме (большие синие пятна, подобные цветку).Метафора “y una granada en las sienes” (и гранат на висках) основана наподобии по цвету и по форме кровоточащей ране.
Х. Кирло в «Словаресимволов»отмечает:«…доминирующеезначениеграната,скорее,обусловливается не его цветом, а формой и внутренней структурой» [Кирло2010: 125].Контекстуальное значение метафоры ‒ «отверстая рана». Яркий оттенокграната с блестящими зернами уподобляется капелькам незапекшейся крови,косвенно указывающей на то, что рана была нанесена недавно. Тело герояизображается через мгновение после убийства. В «Осенней песне» из «Книгистихов» Лорка также использует слово “granada” (гранат) в значении «рана»:La granada es prehistoriaГранат – это предысторияde la sangre que llevamos,крови, которая в нас,la idea de sangre, encerradaидея крови, запертаяen glóbulo duro agrio.в кровяном шарике твердом и терпком.98В рассмотренном романсе «Фамарь и Амнон» (№18) используетсяразвернутая метафора с контекстуальным указанием на алый цвет “corales”(кораллы):Corales tibios dibujanКораллы теплые рисуютarroyos en rubio mapaручьи на светлой картеКонтекстуальное значение эвфемистической метафоры – «теплыеструйки крови текут по бледному телу».
Флористическая метафора основана науподоблении струек крови по форме и по цвету кораллам: “corales tibios” (букв.«кораллы теплые»). Кровь стекает по телу, создавая узор, напоминающийизображение ручьев на карте: “dibujan arroyos en rubio mapa” (букв. «рисуютручейки на светлой карте»). ЦО “rubio” (светлый) обычно употребляется какопределение цвета кожи или волос, что способствует соотнесению метафоры“rubio mapa” (светлая карта) с холеным белым телом царевны Фамарь.В отличие от эвфемистических флористических метафор, метафоры“muslos de amapola” (букв.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
