Диссертация (1148399), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Вуков превод Новог завета као споменик великог филолошког настојања // Јужнословенскифилолог. Београд, 1963–64. № XXVI/ 1-2. С. 244 (перевод с сербского И. В. Гучковой).185и образованные слои общества (изображени и учени људи), то же самоесправедливо и для языка. Народный язык — это не простонародный (какпредставляется Караджичу), а общенародный язык, а язык литературный нетождествен разговорному1.Обращение Караджича к церковнославянской лексике могло быозначать, что с течением времени его представления о литературном языкеизменились. Употребление в переводе Нового Завета церковнославянизмов инеологизмов в духе народного языка свидетельствует о том, что ему не былачужда точка зрения, согласно которой словарный фонд народного языканедостаточен для потребностей языка литературного2.
Несмотря навключение в язык перевода «ненародных» элементов, общая народная основатекста обусловила возможность их органичной ассимиляции и позволиласохранить «общую правильность» (т.е. грамматическую, лексическую истилистическую нормированность и согласованность) языка перевода,важность которой подчеркивал Караджич.По мнению Мехмета Селимовича — крупного сербского писателя иавтора полемического эссе «За и против Вука», — тот факт, что Караджичвключил «ненародные» лексические элементы в текст перевода НовогоЗавета на этапе, когда возврат к славяносербскому языку уже былневозможен, а идея о литературном языке на народной основе в целомодержала победу, свидетельствует о его принципиальной открытости кэксперименту, поиску путей для обогащения литературного языка тогда,когда народное сознание станет достаточно зрелым и само породит новыеидеи, требующие адекватных языковых средств для своего выражения. «Вукне канонизировал никакое литературное направление, не нормировал язык,заключив его в непогрешимые схемы.
Недоразумения начались тогда, когдастали говорить о Вуковском направлении, о Вуковском языке, о Вукерационалисте или романтике, о последователях или отщепенцах. ТакоеСелимовић М. За и против Вука. Подгорица, 2007. С. 94.Ивић П. Развој Вукових погледа на српски књижевни језик // Зборник за филологију и лингвистику. НовиСад: Матица Српска, 1978. № XXI/1. С. 140.1286навешивание ярлыков, насильственное разделение по лагерям, «партиям»...представляет Вука в неверном свете.
Вук безошибочно почувствовал своевремя, определил свое отношение к нему и вдохновил остальных наосуществление национальной культурной революции. Своей деятельностьюон обратил внимание писателей на народ и народную жизнь, оторвав их отустаревшихтем,греческойиримскоймифологии,академическоговербализма одописцев, вернул их времени, в котором они жили, и открыл имглаза на окружающую реальность.
Затем он указал на простую истину ипобедил в борьбе за нее: истину о том, что эту реальность можно и нужновыразить живым языком — жестким, негибким и скудным в начале, которыйбудет развиваться и культивироваться так же, как, в соответствии сусловиями жизни, будет развиваться и культивироваться мысль. В этом сутьдеятельности Вука...» 1При этом тот же автор указывает на нарочитую, программную«посюсторонность»противопоставляетязыкаегоВукаКараджича,метафизированному,которыйизлишнесловноутонченномубыидалекому от обыденности языку своих пишущих современников.
Караджичотказывается от патетики, от тонких нюансов и рефлексии о вещах,трансцендентных по отношению к реальному и конкретному народномумиру, ненужных в эпоху «борьбы и подвига»2 (начало XIX в. ознаменовалосьв Сербии чередой освободительных восстаний против турецкого гнета иокончательным завоеванием суверенитета).«Земному», укорененному на народной почве языку Вука Караджича вопределенном отношении противостоит язык ряда писателей, к которым М.Селимович, помимо поэтов Петра II Негоша и Симы МилутиновичаСарайлии, причисляет и Гаврилу Стефановича-Венцловича.
Объединяющимдля этих авторов, которые обращались к разным темам и жанрам, является ихязык, выпадающий из общего течения сербской литературы и культуры12Селимовић М. За и против Вука. Подгорица, 2007. С. 88–89 (перевод с сербского И. В. Гучковой).Там же. С. 107.87соответствующего времени.
Это язык, народный в своей основе, нометафизированный, «приподнятый» над повседневностью, «освобожденныйот своего элементарного назначения»1, поэтический по своей сути, а значит,«толерантный» к разного рода элементам, несвойственным народному,реалистичному и конкретному языку.
Это язык мысли, язык поисков смыслаза пределами привычного и известного, язык исследования вечной тайныжизни и смерти, тайны человека, его места во вселенной, его сущности ипредназначения.Подобные интенции невыразимы без абстрактной и, прежде всего,религиозно-философской лексики, которой насыщены произведения всехтрех упомянутых авторов, а также без определенных экспериментов сязыком, заключающихся в создании новых слов, метафор и образныхвыражений для передачи некоторых идей, понятий, духовных переживаний.§ 2.
Особенности лексики в языке проповедей Г. С. ВенцловичаОдин из первых исследователей его языка Владан Йованович 2 ,приступая к рассмотрению лексики в тексте рукописей Венцловича, пишет отом, что те же пестрота и многообразие, которые наблюдаются в языкеВенцловича на уровне морфологии, присутствуют и на лексическом уровне:втекстеегорукописейсербскиенародныесловасмешанысцерковнославянизмами сербской и русской редакции (перенесенными изкниг, с которых Венцлович делал переводы), а также заимствованиями(особенно турцизмами, которые к тому времени заняли прочное место внародных говорах) и словами, которые Венцлович создал сам.
Кроме того,Вл. Йованович обращает внимание еще на одну характерную особенностьлексики Венцловича, а именно на ее «необычность»: вместо того, чтобыТам же. С. 114.Јовановић Вл. О језику Гаврила Стефановића-Венцловића // Српски дијалектолошки зб. Београд, 1911.Књ.
2. С. 105–306.1288использовать хорошо известные слова народного языка, Венцлович частовводит в текст более редкие, необычные слова или формы слов 1 . Авторисследованияобъясняетэтотфеноментем,чтоВенцлович,частовынужденный писать свои сочинения в спешке, не имел возможности долгооттачивать фразу и, если при переводе ему сразу не приходило в головуподходящее слово, он создавал свое, которого не было ни в народном, ни всербульском (церковнославянский язык сербской редакции в поздней фазесвоего развития, с большой долей элементов сербского народного языка), нив церковнославянском языке сербской редакции. В результате, в языкеВенцловича присутствует большое число слов, которые, по мнению Вл.Йовановича, отсутствовали не только в сербских народных говорах, но такжеи в литературном языке того времени.В целом, в рассматриваемом исследовании нет анализа лексики кактакового: только лишь небольшой словарь в конце книги, состоящий из двухчастей (сербская и заимствованная лексика), с комментариями относительноналичия или отсутствия каждой лексемы в словаре Вука Караджича 1818 г.Рассмотрению лексики в текстах Венцловича посвящена небольшаястатья Александра Милановича «Венцловић и Тешић — могуће лексичкепаралеле» 2 , в которой дана краткая характеристика неологизмов в языкеВенцловича.
Однако, в отличие от Вл. Йовановича, А. Миланович болееосторожен в оценке того, какие лексемы следует относить к авторскимокказионализмам, а какие — к недостаточно изученному лексическомуфонду локальных говоров сербского языка соответствующего периода.Кроме упомянутых работ, существует лишь небольшое число статей, вкоторых рассматриваются те или иные особенности лексики в проповедяхВенцловича 3 . Однако общего обзора лексики в проповедях Венцловича наТам же. С. 218.Милановић А. Венцловић и Тешић – могуће лексичке паралеле // Рачански зб.
Бајина Башта, 2004. № 8/9.С. 29–35.3Ivić P. Jezik Gavrila Stefanovića Venclovića i srpski govori oko Budimpešte // Hungaro-slavica: studia inhonorem Stephani Nyomárkay. Budapest, 1997. С. 97–100; Јовановић Т. Прича о три пријатеља као проповедкод Гаврила Стефановића Венцловића // Рачански зборник.
Бајина Башта, 2004. № 8/9. С. 37–47; Јосимовић1289народном языке до сих пор не существует. Выполнение этой задачинеобходимо в свете той высокой оценки, которую язык данного автораполучил у ряда исследователей. Вот, например, как оценивал сочиненияВенцловича один из первых исследователей его рукописного наследия: «Егосочинения показывают <...>, как бы развивался сербский народныйлитературный язык на основе старого, сербско-славянского языка (если бы непроизошло разрыва)» 1.
Действительно, язык его проповедей на лексическомуровне представляет собой органичный сплав живой разговорной речисербских переселенцев к северу от рек Савы и Дуная, церковнославянизмов,почерпнутых из Священного Писания и богослужебных книг, и собственныхиндивидуально-стилистических неологизмов автора. Взаимодействие всехэтих элементов в тексте и обеспечивает то впечатление многослойности иглубины, лексического богатства и образности, которое язык Венцловичаоказывает на читателя.В анализируемой рукописи Г. С.
Венцловича «Поȣченїа и словаразлика» 1732 г. выделено несколько групп лексики на основании еепроисхождения:1.церковнославянизмы (сербской и русской редакций);2.сербская народная лексика;И. Именичке сложенице у списима Гаврила Стефановића Венцловића // Zbornik za jezike i književnostiFilozofskog fakulteta u Novom Sadu. Novi Sad, 2014. God. 4, br.
4. S. 11–19; Милановић А. СтилогеностВенцловићевих беседа на народном језику // Рачански зб. Бајина Башта, 2001. Књ. 6. С. 9–25; Милановић А.Корелативи у релативним временским реченицама из Венцловичевих беседа // Рачански зб., Бајина Башта,2002. књ. 7. С. 115–125; Младеновић А. Напомена о једној особини српскословенског језика у књигамаГаврила Стефановића Венцловића // Рачански зб. Бајина Башта, 2002.
Књ. 7. С. 7–10; Nedeljković O. Thelinguistic "diglossia" of Gavrilo Stefanović Venclović and "prosta mova" in the literature of the orthodox // SerbianStudies Research. Нови Сад: Научно удружење за развој српских студија, 2011. Год. 2, бр. 2. С. 7–80; РадићП., Ружић М. Из творбе девербативних именица у делима Гаврила Стефановића Венцловића // Зборник зафилологију и лингвистику. Нови Сад: Матица српска, 1989. № 32/1 С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
