Диссертация (1146289), страница 8
Текст из файла (страница 8)
в журнале «Коммунист», рассказ Гранина, наряду с романомВ. Дудинцева «Не хлебом единым» и поэмой С. Кирсанова «Семь днейнедели», характеризовался как произведение неправильно отражающеесоветскую жизнь. «Молодой писатель Гранин завоевал широкую известностьи симпатии советского читателя своим талантливым романом "Искатели".Редакция журнала должна была дорожить доброй репутацией писателя инасторожить его против той ложной тенденции, которая ясно ощутима в91Партия и вопросы развития советской литературы и искусства // Коммунист.
1957. № 3.С. 10.92Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953—1957 / Отв. ред. В. Ю. Афиани. С. 572.44рассказе “Собственное мнение”, — представить гнусную философияприспособленчестваПриспособленцевкактипапорождениеМинаева—условийперсонажанашейрассказажизни.—вдействительности немало. Их необходимо выводить на чистую воду. Но надоправильно объяснить происхождение этого типа» — утверждалось в статье93.В другом журнале ЦК КПСС «Партийная жизнь» было опубликованописьмо, подписанное полковником П.
Стародубцевым. В нем утверждалось,что рассказ Гранина — «это антихудожественное, безыдейное и, посуществу, вредное произведение», которое подводит читателя к выводу«будто бы сами условия нашей жизни благоприятствуют постепенномуморальному падению человека»94. Некоторые писатели попытались защититьД.
А. Гранина, утверждая, что рассказ соответствует духу XX съезда. Вредакцию журнала было направлено несколько откликов от возмущенныхчленов Союза, в том числе от В. К. Кетлинской и ее сестры Т. К.Трифоновой95. Она указывала на несоответствие точки зрения Стародубцева«большой очистительной работе партии». По ее мнению, если редакцияжурнала и решила напечатать подобную рецензию, то она должна былавместе с ней дать и «правильную, боевую, партийную оценку рассказу,затрагивающему важную тему и бичующему весьма постыдное и все ещераспространенное явление»96.
Подобное мнение высказывалось и в другихотзывах писателей, пришедших в редакцию журнала.Признаки по которым можно было различить «очернительство» и,наоборот, «партийную, мобилизующую критику» не были сформулированыдостаточно четко. Основных критериями считалось изображение «ведущейроли Коммунистической партии» и демонстрация «великих завоеваний93Партия и вопросы развития советской литературы и искусства // Коммунист. 1957. № 3.С.
16.94Стародубцев П. Рассказ, вызывающий недоумение // Партийная жизнь. 1956. № 17. С.78, 76.95Золотоносов М. Н. Гадюшник. С. 433.96Еще раз о рассказе Д. Гранина «Собственное мнение» // Партийная жизнь. 1956. № 24.С. 60.45советскогонарода»97.Произведениядолжныбыливыражатьоптимистический взгляд на действительность. Изображение ее недостатковдопускалось, однако они должны были восприниматься как исключения, а нехарактерные черты советского общества.
В подобной ситуации критике сразных позиций могло подвергнуться любое произведение, это во многомзависело от отношений внутри писательской организации и с партийнымруководством.Важным событием культурной жизни было обсуждение в 1956 г.романа В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым» и сборника «ЛитературнаяМосква», вызвавших неудовольствие властей. 25 октября 1956 г.
вмосковском Доме литераторов состоялась публичная дискуссия о романе, входе которой он подвергся критике. Однако в защиту Дудинцева высказалисьнекоторые известные писатели — В. Ф. Тендряков, В. В. Овечкин, В. А.Каверин, приехавшая из Ленинграда В. К. Кетлинская. Суть их выступленийзаключалась в том, что критика бюрократии в книге вполне соотвествуетдуху XX съезда. Поведение Кетлинской вызвало недовольство секретаряпартбюро ЛО СП СССР Н.
П. Луговцова. В своем выступлении на собраниипартийной организации он заявил: «Вот был, например, недавно вечер трехрайонов: Кировского, Ленинского, Октябрьского. Они приглашали В.Кетлинскую, она не дала согласие из-за отсутствия времени и возможности.Так вы знаете, что они мне заявили: "Вот Вы, т. Луговцов, как секретарьпартбюро, объясните нам, почему писательница Кетлинская для нас временине нашла, а поехать в Москву и выступить по роману Дудинцева нашлавозможность"»98.самаКетлинскаяпозднеезаявляла:«Нужнобылопартийной печати выступить и разъяснить, как надо понимать этот роман. А97Сурков А.
А. Задачи советской литературы в коммунистическом строительстве //Правда. 1959. 19 мая; Хрущев Н. С. Служение народу — высокое призвание советскихписателей // Правда. 1959. 24 мая.98ЦГАИПД СПб., Ф. 2960. Оп. 6. Д. 5. Л. 15. Золотоносов М. Н. Гадюшник. С. 242.46сейчас мы отдаем роман в такие руки, в которые не имели права егоотдавать»99.В конце осени В. Д. Дудинцев приехал в Ленинград. Он у него былозапланировано участие в нескольких обсуждениях романа и выступление нарадио. 10 ноября состоялась встреча со студентами ЛГУ. Дискуссияпроходила бурно. И. Кудрова вспоминает: «В назначенное время мыотправились на филологический факультет и увидели тучу студентов и нестудентов, — главный зал факультета был полон.
Но Борис, мой муж,умудрился протиснуться в зал и усесться прямо на сцене. Я с друзьямиосталась в коридоре, который был радиофицирован. Волей случая Борисоказался рядом с вихрастым парнем, чье выступление на диспуте оказалосьсамым острым; это был математик Револьт Пименов. Он резко заговорил о“дроздовщине” (по имени одного из персонажей романа), которая губитнашу страну, как всякое приспособленчество, в то время как стране нужнырешительные перемены.
и вызвал на резкий спор ректора университетаАлександрова. Зал шумно одобрял чуть ли не каждое слово Пименова, топалногами, задние ряды стояли. Как раз с этого дня, как мы позже узнали, заПименовым стали присматривать соответствующие органы»100.12 ноября роман Дудинцева должны были обсуждать на заседанииправленияленинградскойписательскойорганизации.Предварительнопроведение встречи было согласовано в обкоме с заведующим отделом наукии культура Г. А. Богдановым. Однако после дискуссии в университете ЦКпартии дал указание отменить все выступления Дудинцева в Ленинграде. впоследниймоментвстречабылаотменена.Прокофьевполучилсоответствующие инструкции от первого секретаря обкома Ф.
Р. Козлова изакрыл заседание правления, не объясняя причин, что не было понятомногими писателями101. Сам Дудинцев был выслан в Москву. В своих99ЦГАИПД СПб. Ф. 2960. Оп. 6. Д. 3. Л. 104.Кудрова И. В. Прощание с морокой. С. 128.101ЦГАИПД СПб. Ф. 2960. Оп. 6. Д. 3. Л. 91, 92. Золотоносов М. Н. Гадюшник. С. 388.10047мемуарах он вспоминает: «И тут вваливается в номер группа писателей воглаве с Сергеем Михалковым. Вот они посадили меня в машину и повезли вСоюз писателей, Ленинградское отделение, прямо в кабинет АлександраПрокофьева. <...> А он помолчал немного и сказал низким голосом: “Вот что,Дудинцев, вот тебе билет, давай садись и поезжай в Москву. Тебе здесь, вЛенинграде, делать нечего”.
И смотрю, лежит билет приготовленный. И япоехал в Москву»102.ПосленедовольныхзакрытогозаседанияпоступкомправленияПрокофьева,несколькосоставилииписателей,отправилидвеколлективные телеграммы: руководству Союза писателей СССР в Москву ипервому секретарю Ленинградского обкома Ф. Р. Козлову. В них былиподвергнуты критике запрет обсуждения прозы, опубликованной в журнале«Новый мир» (прежде всего, имелся в виду роман Дудинцева) и назначениеЕ.П.Серебровскойи.о.главногоредакторажурнала«Нева»103.Инициатором составления телеграмм был А. Е.
Горелов104. Таким образом,публичное обсуждение романа Дудинцева и в Москве и в Ленинграде сталоповодом для открытой, насколько это было возможно дискуссии, опроблемах советского государства и поэтому было прекращено партийнымруководством.Тем не менее, следует признать, что даже подобная позиция властей поотношению к роману «Не хлебом единым» была все же проявлениемсмягчения внутренней политики. Как отмечает Г. В. Костырченко: «вистории с романом Дудинцева советским руководителям хватило нервов издравого смысла не доходить до крайности. И хотя первоначально онинесколько раз торпедировали подготовку отдельного издания произведения,тем не менее, им с большим трудом удалось преодолеть собственное102Дудинцев В.
Д. Между двумя романами. С. 68—70. Золотоносов М. Н. Гадюшник. С.387.103ЦГАИПД СПб. Ф. 2960. Оп. 6. Д. 3. Л. 91, 104.104Золотоносов М. Н. Гадюшник. С. 390.48неприятие этого действительно “классово чуждого” для них сочинения. И вначале 1957 года оно вышло все-таки в свет 30-тысячным тиражом виздательстве “Советский писатель”. <...> Переборов в данном случае своейзапретительный синдром власти в СССР тем самым политически неподставились под пропагандистский удар извне и не позволили втянуть себяв международный скандал»105.В конце октября — начале ноября 1956 г.
произошло вооруженноевосстание, названное в Советском Союзе «контрреволюционным мятежом».Оно заставило власти уделять больше внимания настроениям интеллигенциии ужесточить политику в отношении писателей. Считалось, что навыступление могла повлиять социальная критика, содержавшаяся вхудожественной литературе106. Д. А. Гранин в связи с этими событиямиотмечал: «Напугали кремлевскую публику венгерские события. Сталинистытотчассвязалиихсмолодымиписателями,поэтами,творческойинтеллигенцией — вот откуда идет крамола.
Затрубили горнисты, забилибарабаны и пошла расправа»107.К венгерским событиям вернулся и сам Хрущев на встрече списателями в 1957 г. Он заметил: «Возьмите Венгрию. Ведь началось же списателей <…> А надо было бы троечку писателей из клуба писателейБудапешта посадить в тюрьму»108.В годы «оттепели» возникло принципиально новое для всейполитической и литературной ситуации в СССР явление — первые попыткираспространения неподцензурной литературы, так называемого «самиздата».Под самиздатом понимается «бесконтрольное тиражирование подручнымисредствами литературных и общественно-политических произведений, не105Костырченко Г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
