Диссертация (1145171), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Докажите, что онговорит безрассудно и безбожно. Ибо уничтожать сочинения и желатьпрекращения чтения их народом значит не богов защищать, а боятьсясвидетельства истины» (Arn. Adv. Nat., III, 7). Как явствует изприведенногоотрывка,христианскоймыслинаибольшийвызывалаинтересупредставителейрелигиознаяпроблематикапроизведений Цицерона, а также его отношение к различным аспектамнравственной философии. Зачастую идеи Цицерона использовались втеологических диспутах с языческими оппонентами, притом – безкакого либо указания их авторства. Типичным примером подобногоподхода может служить трактат христианского мыслителя МинуцияФеликса «Октавий», написанный, по некоторым признакам, в III в. н.э.1Несмотря на то, что в тексте произведения имя Цицерона неупоминается, по утверждению ряда авторов2 композиция, структура, атакже1отдельныеособенностидиалогавполнеоднозначноТочная датировка публикации трактата является предметом дискуссии средиспециалистов по позднеантичной литературе.2См.
напр.: Соколов П. “Octavius” Минуция Феликса и “De natura deorum” Цицерона.Страница из литературной истории диалога. СПб., 1910. С. 27–35.337свидетельствуют о прямом заимствовании отдельных аргументов,высказанных в трактате «О природе богов». На это, в частности,указывает сама форма построения произведения, представляющаясобой дискуссию между христианином и язычником, причем последний,в итоге, полностью признает свое поражение.
По мнению П. Соколова,«Октавий это – Цицерон, ставший христианином; причина его переходав христианство – развитие рассудочной жизни»1.Попытки примирить «языческое» мировоззрение Цицерона сраннехристианской доктриной достаточно ярко прослеживаются втворчестве апологета конца II – нач. III в. Луция Целия Лактанция,вполне заслуженно прозванного деятелями Ренессанса «христианскимЦицероном»2 (Cicero Christianus). Следуя примеру Минуция Феликса всвоих «малых» произведениях (“De ira dei” и “De opificio dei”) античныйтеолог активно использует аргументацию трактата «О природе богов»,однако, в отличие от своего предшественника, Лактанций не стесняетсяпрямо упоминать имя римского оратора как «мужа выдающегося ума»(Lact. Op. dei, 1, 12) и «уникального образца красноречия» (Lact.
Op. dei,20, 5. Пер. В.М. Тюленева), вполне высоко оценивая его авторитет имудрость. Кроме того, в работе Лактанция прослеживаются ссылки надругие произведения Цицерона, в частности “De re publica” и “De legibus”(Lact. Op. dei, 1, 13). Однако наибольший интерес для рассматриваемой внастоящем исследовании проблематики представляет “opus magnum”Лактанция–масштабноепообъемуизамыслутеологическоеисследование «Божественные установления» (“Divinae institutiones”),поскольку именно в нем наиболее прослеживается наиболее яркопрослеживается влияние Цицерона на представления Лактанция осоциальных отношениях, а также государства и права.1Соколов П. “Octavius” Минуция Феликса… С. 26.2Louth A., Ayres L.
The Cambridge History of Early Christian Literature. Cambr., 2004. Р.262.338Вопрос о степени заимствования Лактанцием сентенций Цицерона вDivinaeInstitutionesзаслуживаетотдельногосамостоятельногоисследования. Применительно к социально-политическому аспекту,наибольшегоинтересазаслуживаетпредпринятаяхристианскимапологетом попытка анализа диалога между Фурием Филом и Лелием изтрактата Цицерона “De re publica”, представляющего собой спор междусторонникомконвенциональнойиюснатуралистскойтеорийпроисхождения института права1. Можно вполне согласиться с весьмаметким замечанием Лактанция о том, что аргументы Фурия (сторонника«легистского подхода») о релятивности законодательства в итоге так ине были опровергнуты сторонниками теории естественного права: «всеэти [доводы] весьма хитроумны и пропитаны ядом, так что их не смогизобличить даже Марк Туллий.
Ибо хотя он сделал ответчиком Фурия изащитником справедливости Лелия, тот неопровержимые эти доводыобошел, словно яму, стороной, так что Лелий, как кажется, защищал неестественную справедливость, которая получила упрек в глупости, а тугражданскую, которую Фурий считал благоразумием, но не считалсправедливостью» (Lact. Div. Inst., V, 16. Пер. В.М. Тюленева). В своихдальнейшихрассужденияхнесостоявшуюсяЛактанцийаргументациюпытаетсяЦицерона,«домыслить»доказываятезисопроисхождении справедливости от Божества, тем самым вставая напозицию естественноправовой теории.В следующей книге “Divinae institutiones” Лактанций подробноцитирует и разбирает фрагмент трактата “De legibus”, описывающийтеорию стоиков о естественном праве. В целом соглашаясь с выводамиЦицерона, христианский мыслитель обращает внимание на главный«недостаток» его теории – отсутствие представлений о подлинномисточнике «естественного закона»: «если бы Цицерона также как и он,постиг силу и смысл священного закона, открыл бы и объяснил, на1По данному вопросу см.
§ 3.4 настоящего диссертационного исследования.339каких основаниях зиждется этот закон, он бы выступил не в качествефилософа, а в качестве пророка. Поскольку же он не мог этого сделать,это следует сделать нам, кому этот самый закон дан Тем единственнымУчителем и всеобъемлющим правителем – Богом» (Lact. Div. Inst., VI, 8).В данномфрагментеочевидно прослеживается желаниеавторапредставить Цицерона в качестве одного из идейных предшественниковхарактерной для христианства теологической концепции возникновенияправовых норм.Искреннее восхищение учением Цицерона демонстрирует и другойхристианский мыслитель – Иероним Стридонский1. В частности, Ф.Ф.Зелинский обращает внимание на письмо Иеронима к своей дочериЕвстохии, в котором тот «исповедуется» в своем тайном пристрастии кчтению произведений Цицерона: «Вдруг мне почудилось, что менявлекут к трибуналу Судьи; а было там столько свиты, и такой блескисходил от окружающих, что я пал ниц и не осмелился даже поднятьглаз.
Меня спросили, кто я; я ответил, что – христианин. «Неправда, –сказал Председательствующий, – ты – цицеронианец, а не христианин;где твое сокровище, там и сердце твое»»2. Подобное мнимое«раскаяние», однако мало способствовало переосмыслению взглядовблаженного Иеронима – ссылки на Цицерона продолжают оставатьсяодним из наиболее распространенных аргументов в его трактатах иписьмах.В отличие от Лактанция и Иеронима, использовавших текстыЦицерона с определенным пиететом, разумной «осторожностью», ипочти обязательной ссылкой на источник заимствования, христианскийбогословов Амвросий Медиоланский демонстрирует гораздо меньший1По вопросу влияния Цицерона на творчество Бл. Иеронима см.
напр.: Adkin N.Cicero’s “Orator” and Jerome // Vigiliae Christianae. 1997. Vol. 51. No. 1. Р. 25–39; HritzuJ. Jerome the Christian Cicero // The Classical Weekly. 1943. Vol. 37. No. 9. Р. 98–101.2Цит. по: Зелинский Ф.Ф. Цицерон в истории европейской культуры. С. XXIX.340пиететктворческомунаследиюМаркаТуллия,открыто«плагиатизировав» основные идеи трактата “De officiis”1. Строго говоря,работа Амвросия «Об обязанностях священнослужителей» (“De officiisministrorum”)являетсяместамипочтидословнымпересказомпроизведения Цицерона, слепо копируя его структуру и ключевыеположениянравственнойфилософииримскогомыслителя.Посправедливому утверждению отечественного переводчика Амвросия Г.Прохорова, «книга св. Амвросия “De offiiciis ministrorum” написана попримеру и образцу Цицероновой книги “De officiis”, причем Амвросийзаимствовал у языческого философа не только план и способдоказательства… но подчас даже его собственные выражения»2.
Нельзяне отметить, однако, что учение Цицерона трактуется Амвросием в духерадикального коллективизма, в частности, тезис о «всеобщем родствечеловеческого рода», лежащий в основе цицероновского гуманизма,рассматривается христианским теологом через призму достаточновульгарного органицизма – общественные отношения понимаются имкак взаимодействия частей биологического организма, таким образом«естественный закон», запрещающий совершать преступления - естьзакон взаимодействия органов в здоровом теле: «…тяжкий (грех)отнимать что либо у того, кому мы должны сострадать, обманывать ивредить тому, которому мы должны служить. Таков… закон природы,который обязывает нас к безусловному человеколюбию, чтобы мывзаимно помогали друг другу, считая себя частями одного (огромного)1Более подробно об использовании работ Цицерона Амвросием см. напр: DorotheaM.
Cicero and Saint Ambrose on Friendship // CJ. 1948. Vol. 43. No. 4. Р. 219–222;Emeneau M.B. Ambrose and Cicero // The Classical Weekly. 1930. Vol. 24. No. 7. Р. 49–53; Davidson I. A Tale of Two Approaches: Ambrose, De officiis 1.1–22 and Cicero, Deofficiis 1.1–6 // The Journal of Theological Studies. 2001. No. 52. Р. 61–83.2Прохоров Г. Очерк жизни и деятельности св. Амвросия Медиоланского //Амвросий Медиоланский.
Об обязанностях священнослужителей. Казань, 1908. С.20.341тела. Мы не должны помышлять о похищении (у других), (раз намизвестно, что даже) отказ от помощи противоречит закону природы.Мы рождаемся такими, что члены (нашего тела) в своей деятельностисогласуются друг с другом, и они тесно связаны между собою и угождаютодин другому взаимным служением» (Ambr. Off. Min., III, 19. Пер. Г.Прохорова). Весьма специфично также понимание Амвросием тезиса озаконности самозащиты (напомним, что самозащиту Цицерон трактуеткакнеотчуждаемоеправоличности1).Здесьпозициябогословавыдержана вполне в духе характерной для раннего христианства (иберущей свое начало в Новом Завете) идеи «непротивления злу»насилием. Вывод мыслителя вполне однозначен – вступая в прямуюполемику с Цицероном, и приводя в качестве примера поведениеХриста, Амвросий заявляет, что христианин ни при каких условиях неимеет права на самозащиту, даже если речь идет о прямой опасностидля его жизни: «не думается, чтобы христианин… собственную жизньстал бы спасать ценою смерти другого; по крайней мере, если на когонападет с оружием в руках разбойник, он не должен защищаться, дабы,защищая (свою) жизнь, он не изменил благочестию… Какой разбойникгнуснее Того, который пришел, чтобы убить Христа? Но Христос незахотел защищать себя (нанесением) ран гонителя, – (напротив) Онжелал, чтобы его раною все исцелились» (Ambr.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
