Диссертация (1145153), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Так текстовое событиеможет устанавливать течение событий плавно, без возвращения на начало и безисправлений,аможетбытьпереполненопротиворечивымидеталями,заставляющими выбирать то одну, то другую гипотетическую интерпретацию, т. е.соотнесенность текстового события то с одной идеей-событием, то с другой, приэтом то предполагая наличие референтных событий, то полностью осознавая ихневозможность» [Демьянков 1983: 321]. Отметим, что, согласно принятой внастоящей работе концепции, под собственно событием понимается событиеидея, второе понятие соответствует референтному, или фабульному событию(подробнее об этом см. в главе 2), и, наконец, то, что цитируемый авторвкладывает в понятие «текстовое событие» представляет собой сложныйинформативный объект, который зачастую не имеет эксплицитного языковоговыражения.Что же касается информативной основы высказывания, то его виртуальноесодержание подлежит актуализации в условиях конкретной речевой ситуации.При этом актуальный смысл высказывания, который, в общем случае, обусловленширокимкоммуникативнымконтекстом,илифоном,включающимпаралингвистические и экстралингвистические параметры («смысл же этотвсецело зависит как от ближайшей обстановки, непосредственно порождающейвысказывание, так и от всех отдаленнейших социальных причин и условийречевого общения» [Бахтин 2000б: 544], ср.
также понятие речевого смыслаА. В. Бондарко: «передаваемая говорящим и воспринимаемая слушающиминформация, источниками которой являются 1) план содержания высказывания,67формирующийся из семантических функций его элементов в акте предикации;2) контекстуальнаяинформация,3) ситуативнаяинформация,4) энциклопедическая информация» [Бондарко 1996: 56]), вместе с тем, тесносвязан с внутренним лингвистическим фактором, а именно рассмотренным вышехарактером факто-событийного взаимодействия, позволяющим с определеннойстепеньюдостоверностиэксплицироватьего.Так,актуальнымсмысломнекоторого высказывания, помимо эксплицитного значения его пропозиции имодуса, может быть его «теневая строка» – имплицитная пропозиция, т. е.импликациялюбоготипа,равнокакиимплицитныймодус.Так,пропозициональная основа высказывания может быть предельно компрессивной,а его актуальный смысл – полностью имплицитным, т.
е. функцией контекста. Ср.:«Высказывание может опираться на модель предложения, но не обязательно; ономожет представлять собой любую языковую единицу, которая силой интенцииговорящего,воплощеннойвинтонации,наделяетсяполноценнойкоммуникативной функцией: Тьфу, пропасть!; Да ну? и т. п.» [Дымарский 2014:117]. Заметим, что приведенные М. Я. Дымарским языковые единицы наделяютсякоммуникативной функцией именно благодарятому, что опираютсянаимплицитную пропозицию и имплицитный же модус: Да ну?= Я не верю тому,что ты говоришь. Зачастую их интерпретация носит вероятностный характер.
Кпримеру, смысл высказывания: Я думал, что ты в М может скрываться вследующем лингвистическом контексте: «Я (приятно) удивлен (разочарован,раздосадован и т. д.), так как не ожидал, что встречу тебя в N (что узнаю, что ты вО) / Я сожалею, что я не (с)делал ч.-т., потому что (ты мне сказал и я) думал, чтоты находишься (живешь, работаешь и т.
д.) в М, но я ошибался (ты мне солгал),поскольку я вижу (узнал), что на самом деле ты в N (О)». Важно отметить, чтоактуальныйсмыслвысказыванияможетскладыватьсяизнесколькихпропозитивных значений, заключенных в компрессионные формы свернутых(конверсионных) и сокращенных (структурно неполных) пропозиций, включеннойв состав диктума. Так, в смысл высказывания: Х заметил, что в комнату вошла68красивая девушка входит адъективизированная пропозиция-факт: «Девушка былакрасива».
Ср. также: В аэропорту меня встречали с табличкой с моим именем, гдев сокращенной форме присутствуют пропозиции: «Меня встречал человек», «Этотчеловек был мне незнаком», «Он держал в руках табличку», «На табличкезначилось мое имя».Развертывающаяся в реальном времени цепь высказываний образуетдискурс. Здесь мы используем данный термин в его предельно узком значении какспособ передачи информации, но не средство ее накопления и умножения, коимявляется текст [Дымарский 2001: 44].
Дискурс – это открытый, не имеющийграниц (начала и конца) речевой поток. Такое понимание явления соответствуетобразному выражению Н. Д. Арутюновой: «Дискурс – это речь, “погруженная вжизнь”» [ЛЭС 1990: 137]. Причем «погружение в жизнь» означает самое полноевключение в реальную коммуникативную ситуацию, иными словами, в диалог, вшироком смысле этого понятия, поскольку речь, или речевая жизнь, как показалМ. М. Бахтин, имеет диалогическую природу [Бахтин 2001: 23]. Как указывалзнаменитый филолог, существенной характеристикой диалога является контекст:«Важен контекст индивидуального высказывания (хотя бы и типизированного).Именно такой контекст высказывания связывает слово с действительностью и сдействительной оценкой (позицией говорящего), т.
е. делает его актуальным и, таксказать, ответным. Только такой контекст диалогизирует его. В словарном словеобрезана пуповина, связывающая его с действительностью.» [Там же: 25]Разумеется, в сравнении с контекстом отдельного высказывания, по преимуществуимплицитным, обусловливающим гадательность смысла, диалогический контекстхарактеризуется большей эксплицитностью.
Тем не менее проблема выявлениясмысла, снятия неопределенности остается актуальной. И в ее решении важнуюроль играет фактор жанра. М. М. Бахтин писал: «Речевые жанры организуютнашу речьпочти так же, как ееорганизуют грамматическиеформы(синтаксические). Мы научаемся отливать нашу речь в жанровые формы, и, слышачужую речь, мы уже с первых слов угадываем ее жанр, предугадываем69определенный объем (то есть приблизительную длину речевого целого),определяем композиционное построение, предвидим конец, то есть с самогоначала мы обладаем ощущением речевого целого, которое затем толькодифференцируется в процессе речи.
Если бы речевых жанров не существовало имы не владели ими, если бы нам приходилось их создавать впервые в процессеречи, свободно и впервые строить каждое высказывание, речевое общение былобы почти невозможно» [Бахтин 1986а: 448]. Таким образом, жанровая формадискурса служит важнейшим источником информации, причем информацииимплицитной. Более того, именно данная функция жанра узаконивает связьлингвистического феномена дискурса с экстралингвистическим контекстом, что иобеспечивает возможность расширенной трактовки данного термина, согласнокоторой дискурс – это «связный текст в совокупности с экстралингвистическими –прагматическими, социокультурными, психологическими и др.
факторами» [ЛЭС1990: 136], ср. также: «Дискурс – сложное коммуникативное явление,включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания омире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста»[Караулов, Петров 1989: 8].Другим актуальным вопросом исследования дискурса (в указанном намивыше узком смысле данного термина) является проблема членения речевой цепина единицы – дискретные носители смысла. М. М. Бахтин находил единственныйдостоверный критерий делимитации речевой цепи на высказывания: «Границыкаждого конкретного высказывания как единицы речевого общения определяютсясменой речевых субъектов, то есть сменой говорящих» [Бахтин 1986а: 441]. Этаструктурная особенность вместе с тем имеет статус первой конститутивнойособенности высказывания, отличающей его как единицу речевого общения отединиц языка [там же: 446]. Заметим, однако, что существуют и иные факторычленения речи, позволяющие различать не только завершенные реплики,кончающиеся «передачей слов другому, как бы молчаливым “dixi”» [там же: 441],но и более крупные единицы – вопросно-ответные или тематические единства,70равно как и более мелкие компоненты – речевые акты.
В последнем случаеважную роль играет модальный фактор – точка зрения (перспектива, фокус),смена которой внутри реплики вполне допустима (см. [ван Дейк 2001: 146-164]), атакже вполне надежный критерий, относящийся к суперсегментному уровнюязыка – интонация (ср. понятие «нейтрального фразового ударения, функциикоторого – делимитация и определение коммуникативного типа высказывания»[Николаева2000:176],см.также[Щерба1957:30]).КакотмечаетЕ. А. Реферовская, «единицей речи является высказывание, вычленяемое преждевсего семантически» [Реферовская 1974: 33]. При этом автор указывает насуществование формальных признаков, позволяющих объединить структурныеединицывсемантическоесемантически,опираетсяприсоединительныенаединство:«Сегментацияспециальныеконструкции,речи,синтаксическиесинтаксическийвыявляемаяструктуры–параллелизм,“телескопические” построения, порядок слов, анафорическое употреблениеместоимений, выбор артикля – и на лексические повторы различных типов» [тамже: 34].
Однако критерий членения речи лежит в плане коммуникативнойсемантики: «Единица речевого потока – семантическое единство, которое можетбыть сверхфразовым. Она обусловлена в каждом случае объемом и характеромчастотногокоммуникативногозадания,открываетсяначаломтемывысказывания и кончается с ее завершением. Чаще всего единица речи выступаетв виде СФЕ, включающего серию формально самостоятельных предложений иприсоединительных конструкций любого типа.» [Там же] (Курсив наш.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
