Автореферат (1145122), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Демократизм ТертуллианаАудитория,ккоторойобращалсяТертуллиан,включалапредставителей практически всех религиозных направлений того времени –язычников, еретиков, иудеев и христиан-единоверцев. Адресуясь в своихсочинениях как к представителям среднего и высшего класса, так и к16малообразованным читателям, он ссылался не только на литературныепроизведения, доступные и понятные образованной публике, но и наситуации, взятые из повседневной жизни, на фольклорные образы (например,на Ламию). Карфагенский апологет обращался в первую очередь к своимземлякам, ссылаясь на примеры из истории и мифологии Северной Африки.Однако его труды могли быть понятны всем жителям Римской империи,владеющим латынью.Различный конфессиональный, этнический и социальный составцелевойаудиторииоказывалзаметноевлияниенастилистическиеособенности сочинений христианских авторов рубежа II–III вв.
Стильтрактатов Климента существенно отличается от стиля «речей» Тертуллиана:изысканность и аллегоризм первого обусловлены высоким уровнемобразованности его потенциальных читателей и принадлежностью их калександрийской культуре. Этнографические и бытовые зарисовки второгорассчитаны на самые разные группы людей, населявших Римскую империю.Глава 2. «Использование чужого текст໧ 1. Библия как источникп. 1. Ветхо- и новозаветные пассажи у Климента1. Исправление текста Св. ПисанияКлиментАлександрийский«нелитературности»Библиипыталсяпутёмрешить«эмендации»проблемуветхозаветныхиновозаветных текстов. Производимые им изменения касались не тольколексики, но и порядка слов и их грамматической формы.
Он последовательно«корректирует» библейский текст, учитывая как классические образцы, так иреалии своего времени. Так, заменяя новозаветные слова κλίνη, κράββατοςκλινίδιον (Мф. 9:6; Мк. 2:11; Лк. 5:24) словом σκίμπους, Клименториентировался на современную ему медицинскую практику.Сюжет Платона об неких вожделениях, которые захватили (κατέλαβον)у юноши оказавшийся пустым (κενήν) акрополь его души (τῆς ψυχῆς),приведённой в порядок (κατεκοσμήθη) после изгнания первых вожделений(Plat. Res. VIII, 560a–b), напоминает притчу Христа об изгнанном из человека17нечистом духе, который возвращается в незанятый, выметенный и убранный(κεκοσμημένον) дом, взяв (παραλαμβάνει) с собой семь других духов (Мф.12:43–45).
Климент сделал эту реминисценцию более узнаваемой: «<…> неследует опустошать душу (κενῶσαι τὴν ψυχήν), но наполнять её Богом. <…>Ибо возвращается в очищенный дом и пустой, если ничего из спасительногоне будет предложено, живший <там> ранее нечистый дух, взявший с собойдругих семь нечистых духов. Поэтому нужно, очистив (κενώσαντας) душу(τὴν ψυχήν) от зла, наполнить <её>, являющуюся избранным жилищем,благим Богом. Ибо, когда пустое будет заполнено, тогда следует печать, дабысвятое было сберегаемо для Бога (φυλάσσηται τῷ θεῷ)» (Clem.
Alex. Ecl. 12,6–9). «Исправление» Климентом библейского текста имело целью не толькопридать этим цитатам более литературный вид, но и создать текст,вызывающий ассоциации с произведениями древнегреческой литературы.2. Библейские реминисценцииГоворя об утвари, «испускающей запах серебра и золота, то естьржавчины (τοῦτʼ ἔστιν ἰοῦ), которой пахнет от надменного материала» (Paed.II, 3, 38, 2), Климент, очевидно, имел в виду слова из послания Иакова оржавчине на золоте (Иак. 5:3) и из «Послания Иеремии» (Посл. Иер. 10[–11]).У слова ἰός «ржавчина» есть омоним со значением «<змеиный> яд».Климент очень часто использовал каламбуры при изложении своих идей.Библейским оксюмороном он намекал на яд для души (ср.
«яд аспидов» изРим. 3:13), который источает золото. Змеиный яд и золото объединяет ещё ито обстоятельство, что первый хранили в специальных сосудах из второго: наскульптурных изображениях спутница Асклепия Гигиея изображаетсякормящей змею из фиалы. Этот вид посуды часто изготавливался из золота.Климент вписывает в античный контекст яркий библейский образ.п. 2.
Священное Писание в творениях Тертуллиана1. Библейские цитаты в трактате «О душе»Тертуллиан, заимствовавший библейские цитаты из «Септуагинты»или её латинского перевода часто изменял используемый текст. Чаще всегопричиной таких отступлений было цитирование по памяти.
Однако в18некоторыхслучаяхмыможемпредположитьцеленаправленное«исправление» оригинала. Латинский апологет рассматривал библейскиетексты не как «сакральные», не подлежащие изменению формулы, а какоружие или инструмент, которым можно бороться с противниками. Еготворческоеотношениексвященнымтекстамсоответствовалоего«монтанистскому» убеждению, что откровение не закончилось и послеапостола Иоанна (De an. 9, 3). Главное для Тертуллиана – вера, а неначитанность в Писании (exercitatioscripturarum) (см.: Tert.
De praescr. 14, 3).2. Интерпретация ветхозаветного текста в «Скорпиаке»Спорясгностиками,отвергавшимимученичество,Тертуллианссылается на изменённые им слова Писания («“Мудрость, – говорит, –заклала сыновей своих”. <...> Но ведь позволено в мире сем умилостивлятьДиану скифов, или Меркурия галлов, или Сатурна африканцев человеческимжертвоприношением, и в Лации до нынешнего дня в центре Рима Юпитерудают попробовать человеческую кровь» (Scorp. 7, 1–7). П.
Штокмайер,исходя из этих слов, утверждает, что «Тертуллиан приводит доводы в пользумученичества, следуя такому пониманию Бога, на которое в большей степениналожили отпечаток местные традиции Сатурнова культа, чем библейскоемерило (Stockmeier P. Gottesverständnis und Saturnkult bei Tertullian // Studiapatristica. 1979. Vol. 17. S. 829–835). Однако из сопоставления структурыотрывка из седьмой главы «Скорпиака» со структурой подобных фрагментовиз других сочинений Тертуллиана, из анализа его отношения к культуСатурна и к мученичеству, учитывая его любовь к парадоксам и принимая вовнимание существование в Библии стихов, которые подобным образомистолковывались в III в., можно сделать вывод, что образ Сатурна былпривлечён апологетом лишь как один из примеров кровожадных божеств иникакого влияния на тертуллиановскую концепцию Бога оказать не мог.193. Библейские парафразы, реминисценции, аллюзии в «Апологетике»В апологетических трудах Тертуллиана значительно меньше ссылок наБиблию, чем в иных его сочинениях.
Объёмная евангельская парафраза,встречающаяся в 21-й главе «Апологетика», представляет собою адаптациюновозаветного текста для римлян. Подчёркивание роли Рима в процессепротив Христа, литературная обработка евангельских стихов, употреблениериторических приёмов и специальных терминов были призваны сделатьновую религию более приемлемой для образованных римлян, лишив еёналёта «варварства».С крайне незначительным привлечением Библии в «Апологетике»контрастируют многочисленные ссылки на археологические (rerum argumenta) иисторические данные, на старые римские законы, декреты и т.п.
Главнымаргументом в пользу истинности Библии Тертуллиан считает исполнениесодержащихся в ней пророчеств, касающихся всевозможных несчастий.Таким образом, основными доказательствами для карфагенского апологетаостаются материальные свидетельства.4. Контаминация библейских и античных образов в сочинении «Овоскресении плоти»По мнению некоторых исследователей, христианская Церковь в первыевека своего существования подверглась столь значительному влияниюантичной мысли, что утратила свою первоначальную сущность. В этой связипредставляется важным выяснить, насколько радикальным и глобальнымбылопреобразованиецерковнымиавторамибиблейскихстиховподвоздействием внешних по отношению к Церкви факторов. Появление фениксав библейском пассаже не противоречит ни проповедническому методуапостола Павла, ни переводческому приёму «семидесяти толковников».Используя образ «возношения одеяния» вместо «возношения исцеления»,Тертуллиан демонстрирует свою способность не только изменять библейскиецитаты,но и выбирать наиболее подходящие изуже использованныхдругими.
Замена библейских «медных врат» и «железных засовов»классическими «адамантовыми вратами» и «медными засовами»20подтверждает литературную начитанность и переводческий талант первоголатинского христианского автора.§ 2. Обращение Климента и Тертуллиана к античным авторамп. 1. Классическое наследие у Климента1.
Отношение Климента к стилистической обработке текстаУчёные (Дж. В. Баттерворт и Р. Мортлей) на основании слов Климентао его нежелании стремиться к изысканности речи говорят о его странном дляпоклонника Платона пренебрежении красотой стиля. Контекст, однако,показывает,чтоалександрийскийбогословкритикуетриторическиеухищрения именно с платоновских позиций. В высказываниях Климента несодержится ничего, что говорило бы о презрении их автора к античнойриторической традиции. Отношение его к теории стиля весьма отличается ототношения к ней ранних апологетов. Александрийский богослов не толькоприменяет на практике свои знания стилистики, но и даёт читателям урок поеё теоретическим основам (Strom.
VIII, 8, 24, 8–9).2. Греческая «хрестоматия»Согласно мнению А. Меа, частое обращение александрийскогобогослова к классическим текстам и соединение их с библейскими быловызвано его стремлением сделать последние более понятными и приятнымидля читателей. Д. Досон же полагает, что привлечение Климентомпоэтических и иных античных пассажей должно было свидетельствовать осодержащихся в них элементах истины. Наряду с этими можно обнаружитьещё одну причину, по которой Климент помещал в христианский контекстантичные вкрапления: в целях придания бóльшей литературной ценностисобственным текстам для доказательства способности христиан создаватьпроизведения, не уступающие языческим.Признаваясь в своём нежелании прибегать к словесным ухищрениям,Климент заявляет, что в его трактатах форма не будет заслонять содержание.Облекая свои мысли в красивую оболочку, он показывает их ценность:достоинство формы должно свидетельствовать о достоинстве учения.213.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
