Диссертация (1138886), страница 40
Текст из файла (страница 40)
25–26.206права. Причем в этом случае совершенно неважно, преследовал или нетинтерпретатор права цель раскрыть содержание каких-либо его конкретныхнорм»341.Позволим себе не согласиться с уважаемым иркутским ученым иподдержать точку зрения его оппонентов, согласно которой научные труды,хотя бы и являющиеся основой к уяснению и объяснению права,способствующие юридическому познанию, но специально не преследующиецелейтолкования,неявляютсярезультатомтолкования342.Данноеположение нам представляется правильным, поскольку в противном случаечрезмерно размывается теоретико-правовая категория «толкование» кактаковая, имеющая в настоящее время достаточно устоявшееся и строгоезначение. В § 1.1.
работы мы уже приводили негативную оценку С.В. Бошнотого факта, что нередко под наименованием «комментарий» издаются работыдругих жанров: учебные, научные343. И новое обращение к этомувысказыванию не случайно, поскольку основной в сегодняшней Россииформой внешнего выражения доктринального толкования норм прававыступают именно научно-практические комментарии к законам. Как ужеуказывалось, доктрина отражается в научно-практических комментарияхпостольку, поскольку она лежит как в основе комментируемых норм права(при их создании), так и в основе правоположений высших судебныхинстанций и практики применения комментируемых норм, обобщенныйанализ которой профессиональные комментарии, как правило, содержат.С позиций нашего исследования, с учетом предложенного вышепонятия правовой доктрины, понимание доктринального толкования, повидимому, следует даже еще более сузить и вопреки распространеннойверсии, ставящей знак тождества между понятиями «доктринальноетолкование» – «научное толкование», высказать мнение, что не всякое341Петрушев В.А.
Толкование права: монография. М.; Иркутск: ГОУ ВПО РПА МинюстаРоссии, 2008. С. 105–106.342См.: Лазарев В.В. Толкование права // Проблемы общей теории права и государства:учебник для вузов / Под ред. В.С. Нерсесянца. М.: НОРМА, 1999. С. 458.343Бошно С.В. Форма права: теоретико-правовое исследование. С. 283–284.207научное толкование является доктринальным. В сфере юриспруденциисуществует множество научных (и, увы, псевдонаучных) течений, воззрений,концепций, не признанных юридическим сообществом, игнорируемыхистеблишментом, не внедренных в правовую практику и не имеющих вобозримом будущем перспектив такого внедрения.
Вряд ли разъяснениясмысла и содержания норм права, данные учеными – представителямиподобных научных направлений, можноотнести к доктринальномутолкованию. Не случайно нами уже подчеркивалось, что по-настоящемупрофессиональным, практически пригодным может считаться такой научнопрактическийкомментарийкзакону,кодексу,которыйотражаетгосподствующие, авторитетные воззрения и опирается на судебную практикуи правовые позиции судов, которые, как было выяснено выше, сами по себево многом являются продуктом доктрины.Полагаем, что одним из направлений воздействия юридическойдоктрины на формирование и функционирование правовой системыРоссийской Федерации является участие доктрины в создании Словарязаконодательной лексики.Абсолютно справедливо В.Б.
Исаков указывает на то, что «бурноеразвитие российского законотворчества, многостороннее взаимодействиероссийского и европейского законодательства, появление законодательныхфункцийусубъектовРоссийскойФедерации,органовместногосамоуправления настоятельно требует определения состава законодательнойлексики. Словарь законодательной лексики остро необходим работникаморганов законодательной и исполнительной власти, занятым подготовкойзаконопроектов,испытывающимсотрудникамнуждувправоприменительныхнадежномлингвистическоморганов,средстведлятолкования нормативных правовых актов, разработчикам и экспертамнормативных правовых актов, переводчикам официальных документов,ученымиспециалистам,работающимвобластизаконодательства.Отсутствие надежного общепризнанного словаря законодательной лексики208уже сегодня крайне негативно сказывается на качестве принимаемыхзаконодательных актов.
Завтра такое положение станет совершеннонетерпимым»344.Словарьзаконодательнойюридическойтерминологии,лексикиустранениенацеленнаполисемииупорядочениеиизбыточнойсинонимии, определение сферы применения тех или иных юридическихтерминов. Он должен стать полезным подспорьем при написании,толкованииипереводеюридическихтекстов.Вполневероятноиспользование Словаря в качестве информационно-поискового инструмента,а также для целей юридического образования и научных исследований. Воснове идеи, словарь законодательной лексики задумывается как издание,объединяющее функции тезауруса, словаря дефиниций, толкового словаря,энциклопедического словаря и иностранного многоязычного словаря.Предполагается, что части Словаря – правовому тезаурусу – может бытьпридан решением Государственной Думы официальный рекомендательныйстатус345.
О необходимости принятия официального словаря терминов, такназываемого тезауруса, в последнее время достаточно много говорят вюридической литературе346.В плане нашего исследования примечателен энциклопедический блокСловаря, включающий «поле доктринального толкования», содержащего по344Исаков В.Б.
Концепция Словаря законодательной лексики.Исаков В.Б. Там же.346РусаковаА.В.Лингвистическаямодельдвуязычногоэлектронноготекстоориентированного словаря юридических терминов (на материале КонституцииРоссийской Федерации, Конституции Французской Республики и Конвенции о защитеПрав человека и основных свобод): автореф. дис. канд. филол. наук.
Тюмень, 2008;Быкова С.Е. Тезаурусное моделирование юридической терминологии: На материалефранцузского языка в сопоставлении с русским: дис. канд. филол. наук. Екатеринбург,2006; Арзамасов Ю.Г. Ведомственные кодифицированные акты: ценность, виды, дефекты,проблемы повышения эффективности. // Кодификация законодательства: теория,практика, техника (Нижний Новгород, 25–26 сентября 2008 года): мат. межд. науч.-практ.конф. / Под ред. В.М. Баранова, Д.Г. Краснова.
Н. Новгород: Нижегородская академияМВД России, Торгово-промышленная палата Нижегородской области, 2009. С. 233.345209задумке автора список доктринальных источников (энциклопедий, словарей,справочников, учебников, монографий, статей и др.), дающих научное(доктринальное) толкование термина. Выделив соответствующую позицию всписке, пользователь получает возможность просмотреть соответствующуюдефиницию в контексте справочного или научного издания.В процессе рассмотрения перспективных направлений развитияправовой доктрины в Российской Федерации и внедрения ее элементов вправовую систему нашего государства необходимо еще раз напомнитьсделанный в предыдущем параграфе вывод о перспективности и полезноститакой разновидности политико-правового документа, как «доктрина».Безусловно, действующие доктрины (Доктрина развития российской науки,Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, Морскаядоктрина Российской Федерации, Климатическая доктрина РоссийскойФедерации,ДоктринапродовольственнойбезопасностиРоссийскойФедерации, Военная доктрина Российской Федерации, Национальнаядоктрина образования в Российской Федерации, Экологическая доктринаРоссийской Федерации) еще далеки от своей полной реализации, апотребность в подобном политико-правовом регулировании явно неисчерпана.МожнопрогнозироватьдальнейшееразвитиевРоссии«доктринального поля»: политическое руководство государства еще не разприбегнет к подобной схеме регулирования, поскольку доктрина какдокумент обеспечивает необходимый масштаб, имеет стратегический иперспективный характер, создает общий согласованный план политическихдействий и правового регулирования.
Благодаря доктринам-документамосуществляется взаимодействие политического и правового регулирования,доктрины формулируют задачи правового регулирования применительно кконкретной историко-политической, экономической, экологической и пр.ситуации, могут корректироваться при ее смене при незыблемости общихуниверсальных принципов права и основ правового регулирования.210Доктрины-документы имеют научные основания и в то же времяюридическую форму, то есть они выступают средством «перевода на языкзакона» политической, политико-правовой и собственно правовой доктриныкак элемента правовой системы государства.В завершение рассмотрения перспективных направлений развитияправовой доктрины необходимо отметить, что сегодня развитие современноймодели европейского общества и государства, на которое мы ориентируемся,зашло в очевидный тупик. Парламентаризм, традиционные институтыпереживают кризис. Дестабилизация общественной жизни, которая сегодняпроисходит в России, – проявление этого кризиса.
Как никогда (реакцияобщества, в ходе проведения избирательных компаний 2011/12 г.,недовольство деятельностью депутатов, избирательных институтов - томуподтверждение) остро возникает потребность поиска альтернативных формуправления.Очевидно, что пути трансформации общественно-государственныхсистем будут искать в разных направлениях, и одно из этих направленийсвязано с расширением участия науки, научных институтов, научной мысли вуправлении обществом и государством. Нестабильность правопорядка,отсутствие полноценного режима законности, ослабление действенностиформально признанных форм права приводит к активизации другихрегуляторов, в том числе и доктринальных источников права.
Государствосегодня не в состоянии эффективно управлять обществом, и доктринадолжнаспособствоватьэлементов гражданскогосозданиюобщества.альтернативныхОбществоформуправления,«задыхается в тискахбюрократического управления», и альтернативой может быть реализацияуправленческого потенциала доктрины. Расширение участия роли доктриныв правовой системе – один из реальных путей, по которому может пойтиразвитие правовой системы Российской Федерации, если эти пути правильноопределить.211В работах философов можно найти идеи о концептуальной власти какособом виде власти, власти доктрины. В свете нашего исследованияпредпочтительнее говорить о «доктринальной власти» (отличие доктрины отконцепции нами были подробно рассмотрены в § 1.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
