Диссертация (1137612), страница 11

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 11)

– С-Пб.: РХГА, 2005. С. 11.57венной сферой; оно охватывает все существо человека, который имеети чувства, побуждающие его действовать на пользу ближних. Основное нравственное чувство есть любовь. Нравственный закон есть закон любви, а любовь не вынуждается: она составляет явление свободной души человека»1. И здесь Б.Н. Чичерин следует за Кантом, который рассматривал право и нравственность как два разных типа этики:«этику справедливости» и «этику добродетели».

Различие между правом и нравственностью определялось Б.Н. Чичериным как качественная разница между законом «правды» (юридической справедливости)и законом любви. Закон правды требует воздавать каждому свое, тогда как закон любви предписывает человеку жертвовать собой во имяближнего. В отличие от закона правды закон любви не может бытьпринудительным: «…и осознание и чувство соединяются в нравственном акте, которым человек, по внутреннему побуждению, решает,что добро и что зло. Это внутреннее решение есть голос совести, которая, как явление разумно-свободной личности, свободна по самомусвоему существу.

На нее не может простираться никакое человеческоедействие»2.Здесь следует отметить, что необходимо учитывать противоречивость духовной природы человека, определяемой в своих действияхне только добром, но и злом (вследствие раздвоенности человеческогосущества, связанного с нарушением единства с Богом). К тому женравственный идеал «гибриден» – в нем существуют различные ценностные ориентации (вспомним двух героинь русской классическойлитературы – Татьяну Ларину и Анну Каренину; индивидуальный«кодекс чести» был и у Алексея Вронского).

Так, К.Д. Кавелин, учитель и старший друг, с которым Б.Н. Чичерин был связан многолет1Чичерин Б.Н.Общее государственное право / под ред. В.А. Томсинова. – М.:Зерцало, 2006. С. 25.2Там же. С. 26.58ними отношениями, писал: «Что такое нравственность, нравственноечувство, нравственная личность? Прислушаемся к разговорам, взглянем в книги и журнальные статьи, заведем речь об этих предметах – имы тотчас же убедимся, что каждый понимает нравственность, нравственную личность по-своему, что с этими названиями соединяютсясовсем различные представления»1. Вопрос об однозначном определении нравственного и безнравственного действительно значительнозатруднен (и особенно в политической и деловой сферах).Б.Н. Чичерин приходит к выводу, что нравственный закон обязывает, но не принуждает; государственный же закон обязывает и принуждает.

Ученик Б.Н. Чичерина И.В. Михайловский, излагая своипредставления о внешней и внутренней свободе, отмечал, что внутренняя свобода человека не может быть предметом принуждения, онаруководствуется только совестью и составляет нравственную сферучеловека. Но внешняя свобода обязательно должна быть ограниченаправом.Право регулирует внешнюю свободу человека, распределяет сферы власти, имеет в виду внешние результаты, всецело проникнутопринципом: каждому свое»; нравственность регулирует внутреннююсвободу, внутренний распорядок человеческой души, касается самыхинтимных чувств, всецело проникнута принципом: «братья, любите ипомогайте друг другу» 2 . Следует отметить, что И.В.

Михайловскийсоглашался с Б.Н. Чичериным также в том, что вести людей к болеевысоким ступеням нравственного развития можно только путем сво-1Кавелин К.Д. Задачи этики: учение о нравственности при современных условияхзнания. – С-Пб.: тип. М. Стасюлевича, 1887. С. 6.2Михайловский И.В. Очерки философии права // Правовая мысль: Антология /Автор-составитель В.П. Малахов. – М.-Екатеринбург: Академический Проект,2003. С.

605.59боды: человек сам должен свободно и сознательно подчиняться требованиям нравственности, как области внутренней свободы.Б.Н. Чичерин полагает, что государственный закон не можетбыть основан на чистом нравственном законе, «надобно, чтобы к последнему присоединился юридический, имеющий принудительнуюсилу, действующий и помимо совести, – рассуждает Б.Н. Чичерин. –Юридический же закон истекает из существа свободной воли; им определяются и разграничиваются права»1. Этот закон, по мысли ученого, получает высшее нравственное значение, когда самая воля, которой права он определяет, становится органом и представителем высшего нравственного порядка (т.е. когда эта воля общественная).

Целичастного лица, составляющие содержание личной воли, могут бытьэгоистические, корыстные; юридического закона, по убеждениюБ.Н. Чичерина, это не касается.Из этого следует, что, пользуясь своим правом, лицо может изкорыстных целей нанести величайший вред другому. Таким образом,государственная воля должна действовать во имя общего блага (дляэтого она установлена и поэтому имеет высшее нравственное значение). И если она иногда действует из частных интересов, то это противоречит ее существу. «В государстве принудительная сила, истекающая из юридического закона, действует для нравственной цели,для осуществления нравственного порядка, вследствие чего она получает высшее нравственное освящение, и наоборот, нравственный закон получает принудительную силу, насколько он осуществляется вгосударственном организме, представляющем высший нравственныйпорядок», – отмечает ученый.2.1Чичерин Б.Н.Общее государственное право / под ред.

В.А. Томсинова. – М.:Зерцало, 2006. С. 26.2Там же. С. 26.60Тем не менее, Б.Н. Чичерин считает, что общая цель, которуюпреследует государство, не есть чистое выражение нравственного закона: нравственный закон представляет отвлеченное начало, содержание которого определяется жизнью. В государстве к отвлеченномунравственному требованию присоединяется начало пользы: разнообразное, изменчивое, распространяющееся и на удовлетворение физических потребностей, вытекающее из области личных целей, которые,соединяясь, образуют цели общественные. Поэтому Б.Н. Чичеринприходит к выводу, что общественные цели, с одной стороны, получают нравственный характер (так как личное начало подчиняется общему, а в этом и состоит требование нравственного закона), но с другой стороны, сюда вносится элемент изменчивый и случайный, который может породить уклонения от чистых требований нравственногозакона.Так, И.В.

Михайловский в статье «Философия права и политикиБориса Чичерина»1 акцентирует внимание на том примере, что юридический закон признает за человеком право собственности; однакохорошо или дурно он своим правом пользуется, нравственно или безнравственно, в это юридический закон не вмешивается. Нравственныйже закон не только воспрещает человеку обращать свою собственность на безнравственные цели, но и делать из нее такое употребление,которое противоречит нравственным требованиям. И действительно,юридической закон признает за кредитором право взыскивать долг сдолжника, не входя в рассмотрение его имущественного положения;нравственный закон воспрещает взыскивать долг с бедняка, которыйможет быть повергнут этим в нищету.

Справедливо и то, что нравст-1Михайловский И.В. Философия права и политики Бориса Чичерина // Наука ирелигия / Б. Н. Чичерин. – М.: Республика, 1999. С. 458.61венный закон идет еще дальше: он налагает на человека и положительные обязанности; он требует, чтобы человек помогал ближним.В связи с вышеизложенным возникает вопрос: как должен поступать гражданин при столкновении нравственного закона и государственного? Должен ли он подчинить свою совесть государственному закону или, наоборот, отказать государственному закону в повиновенииво имя совести? Разрешение данной коллизии видится Б.Н. Чичеринуследующим образом: «Когда государственный закон определяет то,что входит в собственно ему принадлежащую область, именно, общественные отношения людей, то нет сомнения, что никто не вправе отказать ему в повиновении.

Государство есть союз, владычествующийнад всеми, и все общественные отношения подлежат определению государственной власти»1.Конечно, человек по совести может считать известный закон несправедливым и безнравственным, но как член государства, обязанповиноваться ему. Б.Н.

Чичерин утверждает, что пока нравственныйзакон остается отвлеченным правилом, толкователем его являетсяличная совесть каждого. Когда же он становится положительным законом человеческого союза, личное толкование должно уступить толкованию общественному, законный орган которого есть государственная власть.

Это требуется самим нравственным законом, которыйподчиняет личную волю человека воле целого союза. Поэтому, «еслимы во имя совести отказываем в повиновении государственному закону, хотя бы он был несправедлив, то тем самым мы преступаем высший нравственный закон, на котором держится человеческое общест-1Чичерин Б.Н.Общее государственное право / под ред.

В.А. Томсинова. – М.: Зерцало, 2006. С. 28.62во и который поэтому всегда должен иметь преимущество перед законом личной совести»1.Однако Б.Н. Чичерин считает, что это подчинение имеет пределы:когда государство распоряжается в собственно ему принадлежащейобласти общественных отношений, то повиновение должно быть полное, и ссылки на совесть быть не может. Но когда оно, выходя из пределов, поставленных ему собственной его природой и существомюридического закона, хочет насиловать совесть человека в той области, в которой она не может сложить с себя ответственность за совершенное дело, тогда безусловная обязанность повиновения прекращается.Нравственный закон требует, чтобы совесть не отказывалась отсвоих прав и от своей ответственности. Б.Н.

Характеристики

Список файлов диссертации