Диссертация (1137597), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Однаконеобходимо помнить: интенциональное и рефлексирующее человеческоесознание, а не внутренняя логика развития и внешняя функциональностьсообщает институтам статус объективности.Благодаря тому, что социально определенная реальность воплощенав конкретных индивидах и группах, она может быть подвергнутаизменениям.Специализированныесистемызнания,рождающиесяблагодаря разделению труда, поддерживаются и воплощаются различнымиэкспертами, между которыми возникает конкуренция.
С появлением болеесложного и сегментированного знания повышается статус экспертов. Вконечном счете появляются эксперты, претендующие на универсальностьсвоих интерпретаций: «они претендуют на экспертизу относительноконечных определений реальности как таковой» [Бергер, Лукман 1995:204].Такогородауниверсалистскиепретензии,сопровождающиесясоциальными привилегиями, могут вызывать отторжение в среде практиков,что в свою очередь может привести к появлению альтернативныхопределений реальности и поддерживающих их экспертов.Принятие одного из конкурирующих определений реальности можетпроисходить в результате как проверки практической применимости32интерпретации,такииспользованиямеханизмоввласти.Такиеопределения не будут менее убедительными, так как «власть в обществевключает власть над определением того, как будут организованы основныепроцессы социализации, а тем самым − и власть над производствомреальности» [Бергер, Лукман 1995: 204].Конкуренция между различными определениями реальности всегдаимеет под собой социально-структурное основание, и часто именновнетеоретические интересы определяют исход этого соперничества.
Однакосуществует тип эксперта, которого можно назвать маргинальным благодарязанимаемой им позиции и экспертиза которого не является желательной длявсего общества в целом. Это интеллектуал, «социальная маргинальностькотороговыражаетотсутствующуютеоретическуюинтеграциювуниверсум его общества» [Бергер, Лукман 1995: 205]. Интеллектуалпредлагает определения социальной реальности в целом, как и эксперт,позиция которого легитимирует господствующие институции; но в отличиеот позиции «официального» эксперта, проект интеллектуала получает своюобъективацию в лучшем случае (при наличии в обществе достаточнойтолерантности) в подобществе таких же интеллектуалов.
Однако же приналичии поддержки девиантная позиция интеллектуала может привести креволюции, так как «любые определения реальности имеют потенциалсамоосуществления» [Бергер, Лукман 1995: 206].Итак, с точки зрения Бергера и Лукмана, любое знание причиннообусловлено различными социальными факторами.
Содержание этогознания,включаяидоминирующиеобщественныесоглашенияиликонсенсусы, является независимым как от некоей бесконечной иерархиипредустановленных истин, так и от стандартов рациональности, которыесамипосебесоотносятсяссоциальнымиустановлениями.Детерминированность знания проистекает из законов, указывающих накаузальный и социально детерминированный характер когнитивныхпроцессов. Эти законы показывают, каким образом различные социальные33факторы – классовые интересы или властные иерархии – продуцируютсоциальное познание.Именно каузальный характер связи между социальными факторами ипринятыми в обществе концепциями отличает теорию Бергера и Лукмана отгегельянской и марксистской традиции [Collin 1997: 64-65].
С точки зренияБергера и Лукмана, социальная реальность порождена актуальными ипревалирующимивданномобществемыслительнымипривычками,поддающимися эмпирическому обнаружению. В свою очередь этимыслительные привычки являются продуктом социальных институтов,действующих в данном обществе.Сильная конструктивистская программаВыше уже говорилось о том влиянии, которое оказала работа Бергераи Лумана как на формирование конструктивистской парадигмы, так и насоциологию знания в целом. Стоит, однако, отметить два ключевыхмомента, отличающих теорию знания Бергера и Лукмана от большинствасовременных конструктивистских теорий. Во-первых, позиция Бергера иЛукмана может быть соотнесена с позицией критического реализма[Barbour 1974]: потенциально любое человеческое знание являетсяистинным, но любая достигнутая истина носит частичный характер.
Вовторых, предметом рассмотрения являются те знания, которые членамиобщества рассматриваются как истинные.Символическим ядром новой конструктивистской программы можетбыть названа «Сильная программа социологии знания» Дэвида Блура. В1976 г., когда была впервые опубликована работа «Knowledge and SocialImaginary»,Блуррасполагаллишьнезначительнымколичествомэмпирических данных, подтверждающих его методологические требования,что не помешало книге стать общим местом в библиографических спискахисследований по социологии знания. Сам Блур утверждает, что некоторые34элементы «сильной программы» можно найти уже в работах Дюркгейма,Мангейма и Знанецкого.Сила «сильной программы» заключается в том, что она отказаласьсчитать науку особой областью, которой присущ «абсолютный итрансцендентальныйхарактер»рациональностиобоснования».илиилиБлур«специфическийвыступаетхарактерпротивдвухклассических позиций, которые обозначаются им как телеологическая(истинные представления не требуют объяснения) и эмпирическая(истинныепредставлениятребуютобъяснений,ноособогородаобъяснений, отличающихся от объяснений ложных представлений) [Блур2002: 7−15].
Блур переформулировал традиционную дихотомию «знание –мнение»: в качестве знания рассматривается все то, «что человек за негопринимает». Знание – это «институционализированные представления илипредставления, облеченные авторитетом тех или иных социальных групп»[Блур 2002: 3]. Под мнением понимаются любые индивидуальные илиидиосинкразические представления. Таким образом, исследование знаниядолжно состоять в исследовании связей между всем тем, что считаетсязнанием в определенной культуре, и социальными характеристиками этойкультуры.Полнота и легитимность исследования обеспечивается следующимметодологическими принципами:1.
Принцип причинности 1 : предметом исследования являются условия,вызывающие те или иные представления.2. Принципбеспристрастности:исследованиюподлежаткаксчитающиеся истинными и рациональными, так и считающиеся ложными ииррациональными представления.1Принцип причинности сочетает в себе некоторые классические моделисоциологического объяснения, например, веберовскую метафору стрелочника илимодель социальной обусловленности знания Мангейма.353. Принцип симметрии: одни и те же объяснительные модели должныиспользоваться для объяснения всех типов представлений.4. Принципрефлексивности:исследованияврамках«сильнойпрограммы» должны объясняться исходя из собственных принциповпрограммы.Д.Блуриспользуетфилософскипротиворечивопонятие«причинность» только для того, чтобы обозначить предмет исследования,но не проясняет, какую именно форму должно иметь социологическоеобъяснение.Принципыбеспристрастностиисимметриимогутрассматриваться как имплицитно утверждающие отсутствие какого-либопрогресса в отношении научного знания, а также привилегированногоположения научного знания относительно любого паранаучного.
Однакосам Блур в «Послесловии», опубликованном во втором издании своейработы(1991),настаивает,чтоприменениеоднихитехжеметодологических инструментов и объясняющих моделей в исследованиикак истинных, так и ложных суждений, не означает равенства различныхтипов знания [Bloor 1991: 163−5]. Принципы беспристрастности исимметрии, по мнению Блура, отрицают применение ненатуралистическихформобъяснения,противопоставляемыхэмпирическойреальности.Поэтому разделяемое обществом знание должно объясняться при помощипринятых в этом обществе эмпирических фактов биологии, психологии,социологии и политологии. В то же время в некоторых случаях (например, вистории развития химии в XIX в.) социальные факты могут быть«нерелевантными или малозначащими» [Bloor 1991: 37].Блур не поясняет, каким именно образом можно определить«нерелевантные» факторы.
К тому же, в соответствии с определениемзнания в «Сильной программе», процесс принятия знания как истинногосостоит в определении баланса между социальными и психологическимифактами, которые в этом случае не могут быть «нерелевантными».36Блурпримененияпосвятилотдельнуюнатуралистическогоглавусвоейподходакработы 1обсуждениюматематике,таккактрадиционно именно области математики и логики считаются наиболеенезависимыми от социальных факторов. С одной стороны, вслед за Дж. С.Миллем, Д. Блур полагает, что математические утверждения основаны наобобщениях,усвоенныхврезультатеманипулированияобъектамифизического мира.
С другой стороны, используя аргументацию, сходную с«аргументом от странности» Макки 2 , Блур отрицает определение числа как«объекта Разума» (идеального объекта) – определения, данного ФрегеЧисло, по мнению Блура, не может обладать неопределенным «третьимстатусом» – не психологическим и не материальным – так как невозможноопределить содержание этого статуса и его доступность для обыденногоупотребления.
Однако Блур не отрицает, что понятия, подобные числу,обладают особым статусом: «…этот особый третий статус, занимающийсреднее положение между статусами физическими и психологическими,является социальным» [Bloor 1991: 97]. Утверждая социальный характертретьего статуса, Блур, с одной стороны, восстанавливает симметриюпричинности утверждений, а с другой − избегает необходимости умножатьмиры, как это было сделано Поппером. Феномены, обладающие третьимстатусом, как и феномены физические и психологические, могут бытьобъяснены в натуралистических терминах.Кроме того, социальный характер третьего статуса помогаетобъяснить процесс развития знания. Идеи, понятия и теории непроизводятся индивидуально, а являются результатом человеческоговзаимодействия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
