Диссертация (1137571), страница 14
Текст из файла (страница 14)
44), –восхищение Гегелем сменилось «критикой диалектического разума», но даже те мыслители, что выражалинеодобрительное отношение к диалектике, не могли быть свободны от нее потому, что были связаны с нейпредметными узами (Гаспарян Д. Э. Введение в неклассическую философию. М., 2011. С. 90).202Кожев А. Диалектика реального и феноменологический метод у Гегеля // Идея смерти в философииГегеля. М., 1998. С. 68.53 тождеством»203. Я считаю аргумент Декомба вполне обоснованным204, однаковне зависимости от того, как называть онтологию Кожева, следствием из нееявляется возвышение человеческого над природным, ведь именно человек –эта «дыра в бытии» (Ж.-П. Сартр), – способен к отрицанию, чем отличается,скажем, от мухи205.
Будучи отрицанием сущего, человек отрицает в том числеи себя самого: он полностью погружен в движение, отрицающее основы206.Подобноедвижениевонтологиинехваткистановитсясинонимомосвобождения: «Свобода не содержится в выборе между двумя данностями –она есть негация данного: как того, чем оно является само-в-себе (в качествеживотного или в качестве “воплощенной традиции”), так и того, чем оно неявляется (природный и социальный Мир)»207.
Более того, негативность как«двигатель»диалектическогостановленияявляетсясвоеобразным«пропуском» в мир творчества. Привилегия человека как существа«ничтожащего в бытии» заключается в способности созидать историю. Эта 203204Декомб В. Современная французская философия. М., 2000. С. 39.Эта мысль подтверждается следующим пассажем Кожева: «Отрицающая сущность отрицает своюидентичность с самой собой и переходит в свою противоположность, но остается себе тождественной.
И этоее единство в оппозиции к самой себе есть ее утверждение вопреки ее же отрицанию, то есть “разложению”или “изменению”. Именно в качестве этого негативного самоутверждения, в качестве постоянногоутверждения своей первичной идентичности с самой собой, она существует как “спекулятивная” или“позитивно-рациональная” сущность. Таким образом, Бытие, вновь утверждающее себя в качествеидентичного себе Бытия, прежде чем в таком качестве подвергнуться отрицанию, не является ниИдентичностью, ни Негативностью, но представляет собой Тотальность.
Именно в качестве ТотальностиБытие на деле и полностью является диалектическим. Таким образом, оно есть не тавтологическаяИдентичность, а диалектическая Тотальность, поскольку оно также является Негативностью. Тотальностьпредставляет собой унифицирующее-единство Идентичности и Негативности: она есть утверждение черезотрицание» (Кожев А. Диалектика реального и феноменологический метод у Гегеля // Идея смерти вфилософии Гегеля.
М., 1998. С. 51). Тем не менее дуализм принципиально важен для Кожева, т. к. именноонтологическим ирредукционизмом человека и природы обусловлено получение опыта; более того, дуализмстал основой его лекционного курса еще и потому, что здесь Кожев видел точку заблуждения Гегеля, чеймонизм он оспаривает (Геруланос С. Александр Кожев: происхождение «антигуманизма», или «конецистории» // НЛО. 2012. № 116. URL: http://magazines.russ.ru/nlo/2012/116/g7-pr.html).205Батай комментирует идеи Кожева следующим образом: «Несомненно, что какая-нибудь муха какиндивидуальное бытие умирает, но чем отличаются вот эти мухи от прошлогодних? А прошлогодние –умерли ли они по-настоящему? Возможно, умерли, но ведь ничего не исчезло в природе.
Мухи пребываютсебе спокойно, всегда самотождественны, как волны на море» (Батай Ж. Гегель, смерть ижертвоприношение // Танатография Эроса: Жорж Батай и французская мысль середины ХХ века. СПб., 1994.С.253).206Геруланос С. Александр Кожев: происхождение «антигуманизма», или «конец истории» // НЛО. 2012. №116. URL: http://magazines.russ.ru/nlo/2012/116/g7-pr.html207Кожев А. Диалектика реального и феноменологический метод у Гегеля // Идея смерти в философииГегеля. М., 1998.
С. 78-79. То же отождествление негативности и свободы без особого труда можнообнаружить и у Сартра, который заявляет, что свободными мы становимся только в доведенном до пределаотрицании (Сартр Ж.-П. Картезианская свобода // Проблемы метода. Статьи. М., 2008. С. 208).54 идея напрямую связана с прагматической концепцией истины как отрицания:«Сегодняшнее заблуждение обернется завтрашней истиной: “диалектическимподвигом”, который осуществит действие»208. Иначе говоря, истина притакомподходепонимаетсявкачестветождественнойрезультатуосуществленного действия, что открывает своего рода террористическоеизмерение кожевианской мысли, т.
к. философский поиск истины становитсячрезвычайно близок деятельности тирана, который занимается не простотеоретическими построениями, но буквально реализует истину в мире, негнушаясь никакими средствами, разрушая все препятствия на пути истины209.Отрицание позиционируется как «грех», но «грех» этот будет оправдан вслучае успешного воплощения истины, ее становления реальностью. Но какузнать об этом успехе? Ведь, согласно Кожеву, признание рабом господинаявляется вынужденным, а значит по необходимости неполным. Здесь яподхожу к важному аспекту концепции Кожева: полное признание возможнолишь в конце истории210, которая является продуктом «ничтожащей»деятельности – войны и труда, ведь для того, чтобы приводить механизмистории в движение, ее колесо необходимо смазывать кровью. Такимобразом, успех действия может быть подтвержден лишь с остановкойотрицательной деятельности, но тут перед нами возникает неожиданнаяпроблема: если человек – по необходимости существо отрицающее, неозначает ли конец истории как диалектического процесса его исчезновения?Полагаю, этот вопрос стал одним из центральных для Жоржа Батая –философа, писателя, экономиста, мистика, «лучшей мыслящей головыФранции»211.*** 208Декомб В.
Современная французская философия. М., 2000. С. 22.Эту особенность истины как отрицания в емкой формуле выразил Артемий Магун: «самая достоверная исамодостаточная истина предполагает работу разрушения. Необходимо разрушить все, что можно, чтобыобнаружить то, что разрушить нельзя» (Магун А. Отрицательная революция: к деконструкции политическогосубъекта. СПб., 2008.
С. 135-136). 210Декомб В. Современная французская философия. М., 2000. С. 21.209211Как говорил о нем Хайдеггер (Бунтман Н. Нарушение границ: возможное и невозможное // Батай Ж.Литература и зло. М., 1994. С. 11).55 Интерес к Гегелю оказался основополагающим для возникновения иразвития собственного учения Батая212, который отмечал, что его концепция,как, впрочем, и мысль Кожева, являются развитием некоторых гегельянскихидей, т.
е. они отнюдь не чужды философии Гегеля, а их противопоставлениесовершенно неуместно. Замысел Батая, по его собственному признанию,связан с гегелевской волей к автономии. Несмотря на то, что расхождениемежду его теорией и философией Гегеля (в интерпретации Кожева)сформулировать нелегко, т. к. в идеях последнего отсутствуют неприемлемыедля первого элементы213, различие, несомненно, все-таки есть. Дело в том,что гегелевская автономия абсолютного знания является автономиейразвивающегося во времени рассуждения. Но если у Гегеля речь идет одостигаемом в рассуждении тождестве субъекта и объекта, то Батайзаинтересован в идее возобновляющегося исчезновения объекта как такового.Для Батая абсолютное знание как рассуждение, в котором происходитотождествление субъекта с объектом, в конечном счете «растворяется в ничтоне-знания, а сама мысль не-знания исчезает в мгновении»214.
В сущности,отличие батаевской идеи не-знания от абсолютного знания сводится к тому,что если последнее является замкнутым, то батаевская «исчезающая мысль»открыта.Исчезающая мысль — это мысль суверенная. Полагаю, это и есть тасамая мысль, что претендует на «схватывание» момента преодолениянепреодолимой границы, т.
е. трансгрессии, напрямую связанной со смертью,эротизмом, эпифанией, праздником. Это момент встречи с невозможным215, 212Философская биография Жоржа Батая началась со случайного знакомства с Анри Бергсоном, книгукоторого «Смех» он просмотрел перед званым обедом, куда был приглашен. Работа известного мыслителя непоказалась Батаю достаточно интересной, но впоследствии он увлекся изучением Ницше и Фрейда, аобщение с русским философом Львом Шестовым подтолкнуло его к чтению Платона, Паскаля, Кьеркегора иДостоевского.