Диссертация (1137535), страница 13
Текст из файла (страница 13)
156 Жмудьотрицает, что теория о четных и нечетных числах может быть неким образомскептик по поводу раннепифагорейских математических достижений был Буркерт[Burkert 1972: 427ff]. Не так давно все было наоборот: см. напр. [Van der Waerden1961: 92–105]. Мы рассмотрим «математику» пифагорейцев в 2.3.2–2.3.4.154 [Schibli 1996: 117]: «Even if we take a more guarded approach, nothing forbids us fromsupposing a “correspondence” (as even Huffman allows) between his basic principles ofunlimiteds and limiters and the odd and even kinds of number» (ср.
[Huffman 1993:179ff]). О «математических ошибках» Филолая: [Burkert 1972: 399].155 [Schibli 1996: 115]. В конце своей статьи Шибли демонстрирует полнуюсолидарность с интерпретацией Аристотеля: вещи и числа действительно являютсяодинаковыми у ранних пифагорейцев, а центральный огонь есть число «1» [127]. Ср.[Zhmud 1998: 256].156 [Жмудь 2012: 342].61связана с размышлениями Филолая, т. е. что даже «параллелизм» Хафмена неимеет смысла: «Филолай трактовал свои начала, ἄπειρα и περαίνοντα,отдельно от четных и нечетных чисел и вообще всякой апелляции кматематике».157Как справедливо отмечал Кан, «Филолай колеблется между утверждением,что все вещи есть “либо ограничивающие, либо безграничные, либо иограничивающие и безграничные”, и утверждением, что все вещи сутьрезультаты сложения ограничивающего и безграничного (B 2; ср.
B 6).Похожую вариацию можно выявить и в тексте Аристотеля, где пифагорейцамприписывается, с одной стороны, утверждение, что “элементы чисел сутьэлементы всего существующего”, а, с другой стороны, что “все небо естьгармония и число” (Met. 981a1–21).»158 Кан считает, что в обоих случаях речьидет о двух способах высказывания одной и той же мысли.Несомненно, безграничные и ограничивающие в философии Филолаяявляются ясно выраженными началами. Однако и у единого тоже особыйстатус, — даже не нужно доказывать, что не найти других досократическихкосмогоний, в которых бы одна вещь занимала почетное «первое» место, таксказать, сразу у самых начал. Не нужно искать противоречия в том факте, чтосамо единое, «первое в космосе», уже является результатом некоейгармонизации, т.
е., что безграничное и ограничивающее в определенномсмысле предшествуют возникновению мира. По нашему мнению, совсемубирать «единое» из фрагмента 7 преждевременно, и поэтому мы показадержим корректуру Дильса и перевод Лебедева. В дальнейшем мы ещеприведем аргументы в пользу такого решения (прежде всего, в 2.3.5 и 2.4.1).Мы попытаемся показать, что, несмотря на тенденциозную интерпретациюАристотеля, отрицать «числовую онтологию» как таковую не стоит,поскольку концепт числа существенно изменяется именно на рубеже V–IV вв.Описание этого перехода мы дадим в подразделах 2.3.3 и 2.3.4.157 [Жмудь 2012: 380, 381 сн.
132].158 [Kahn 1974: 173]. Аристотель процитирован из [Аристотель 1976: 76].62Как раз этого крайне проблемного положения (либо мы верим Аристотелю,либо никакой «числовой онтологии» нет) коснулся Хафмен: как он отмечал,все три фрагмента 1, 2 и 6 говорят именно о безграничных иограничивающих, а не о четном, нечетном или о числе. Более того, вфрагменте 5 четно-нечетное — это не начало вещей, а число.159 Из этого онделает вывод о сугубо эпистемологическом статусе числа и затем вводитконцепт «символизирования», чтобы связать две части философии Филолая,которые в противном случае остаются отделенными друг от друга.Нам кажется, что ответ на вопрос о статусе числа у Филолая отчастинайдется в фрагменте 8, и что фрагменты 5 и 8 представляют собой егополную параллель, которую Хафмен не мог проследить, потому что у неговиды чисел (четное и нечетное) в совокупности образуют толькоэпистемологическое начало:Единица (монада), согласно Филолаю, начало (архэ) вещей; разве он неговорит: «Одно (ἕν) — начало всех [вещей]» (ἀρχὴ πάντων).160В свете всего вышесказанного, фрагмент 8 Филолая не должен приниматьвид опровержения фрагментов 6 и 7.
Никто в современной науке не признаетаутентичность фрагмента 8 целиком, — хотя ранее у предположения о егоподлинности было больше сторонников.161 Хафмен отбрасывает этотфрагмент одновременно как неоплатонический и как противоречащийфрагментам 6 и 7 вместе взятым.162Аргументы Хафмена следующие: фрагмент 8 выглядит подозрительно всилу того, что доктрина единства (unity) стоящего над всеми оппозициямиприсуща неоплатонизму; в текстах Аристотеля о пифагорейцах и в159 [Huffman 1993: 181].160 DK 44 B 8 [Iamblichus, in Nic. 77.8]. Примечательно, что Хафмен [Huffman 1993: 346]«ἕν» здесь переводит как «one».
Буркерт [Burkert 1972: 257 n. 90] придерживаетсяварианта «unity».161 См. [Böckh 1819: 147].162 [Huffman 1993: 346].63фрагментах 1–7 такого взгляда нет; основные начала у Филолая —ограничивающие и безграничные, без намека на к какое-то начало над ними.Хафмен к фрагменту 8 добавляет и 8b, которого нет в собрании Дильса, —свидетельство Сирияна (in Metaph. 165.33), содержащее следующие слова:«[…] Philolaus who says that god established limit and unlimited». На фоне этоготекста все его аргументы выглядят еще более убедительно.163Буркерт отмечал, что идея о том, что «unity is the first principle of all things»,может относиться к первому гармонизированному (описано в фрагменте 7), апотому фрагмент 8 мог бы оказаться подлинным.164 Однако, отвечает Хафмен,«τὸ ἕν» из фрагмента 7 — это что-то, что гармонизировалось (сладилось), ипоэтому сложно представить, как Филолай мог назвать его первым началом,более того, первым началом всех вещей, хотя он уже назвал элементы, изкоторых все сладилось, первыми началами (ἀρχαί) в фрагменте 6.
Другимисловами, фрагмент 8 логически противоречит фрагментам 6 и 7 вместевзятым.В аргументации Хафмена, по нашему мнению, есть два слабых места.Первое: на наш взгляд, вопросы о числовой природе единого и о том, как«1» («unit») может быть связано исключительно с ограничивающим (хотя этоможет идти вразрез с некоторыми другими фрагментами), напоминаютвопросы типа: «что является первым у Филолая: пара безграничноеограничивающее или единое?». Не существует никакого закона, который быговорил, что философ-досократик должен верить в одно начало (или в однупару противоположных начал), а его философия должна представлять собойимманентно непротиворечащую систему.
Более того, вопрос о том, являетсяли пифагорейское τὸ ἕν арифметическим, кажется нам анахроническим, тоесть точного позитивного ответа на него дать нельзя, — а значит, делатьзаключение об их разнородности не стоит.Если посмотреть на фрагменты 7 и 1 вместе, не руководствуясь163 [Huffman 1993: 345–6].164 [Burkert 1972: 257 n. 90].64предзаданной целью отыскать четко определеные ἀρχαί, как, скажем, уионийцев, то мы увидим, что фрагменты Филолая, на первый взгляд, рисуютдвусмысленную картину того, что есть «первое» — единое или парабезграничные-ограничивающие.
Да, «природа (φύσις) в космосе образовалась[~ гармонически сладилась] из безграничных и ограничивающих», нонаделениеэтойпарыначалстатусомпервенствапопричинеееонтологического, но не космогонического первенства, подразумевает некуюиерархию первенств, которая вряд ли была свойственна мышлениюдосократиков. Вероятно, именно это и заметил Шибли, назвав их«предсуществовавшими» («pre-existing») ἀρχαί.165Второе, что привлекает внимание в аргументации Хафмена, — это то, чтоон считает потенциальное ἕν-начало началом над ограничивающими ибезграничными. Нам кажется, что подобного утверждения в тексте фрагмента8 просто нет, — поэтому фрагмент 8b, где эксплицитно говорится о «боге»,«установившем границу и безграничное» представленный как продолжениеидей фрагмента 8, — выглядит подозрительно.
Фрагмент о «боге», в такомслучае, обозначается как 8b одновременно с целью доказательстванеподлинности фрагмента 8166, и продолжения интерпретации, на основекоторой выводится само предположение неподлинности. Интерпретация,предложенная Хафменом в отношении фрагмента 8b, только усиливает егоотличия от текста фрагмента 8. Хафмен отмечает, что «бог» в форме165 Конфорд [Cornford 1923: 2–3] считал, что раннепифагорейская «монада» («originalundifferentiated unity») предшествует, а не является последствием пары «Odd or Limit,and Even or Unlimited». Это, по его мнению, является правдоподобным, потому чтосоответствует схемам других досократических учений, прежде всего учениюАнаксимандра.
Нужно признать, что это утверждение довольно привлекательно и чтов силу недвусмысленно досократического характера философии Филолая мы дажебольше склоняемся к космологическому аспекту его философии, нежели кметафизическому. Впрочем, этот вопрос выходит за рамки задач, поставленных вданной диссертации.166 Как намекает Хафмен [Huffman 1993: 346], возможно, что Сириян (V век н. э.)пользовался текстом Ямвлиха. Его перевод: «Witness Philolaus who says that godestablished limit and unlimited (πέρας καὶ ἀπειρίαν ὑποστῆσαι).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
