Зубов В.П. Леонардо да Винчи (1124016), страница 69
Текст из файла (страница 69)
с.123).Это не мешалоему самому писать о средствах получать отравленные плоды.«Если сделать сверлом отверстие в молодом дереве и вогнатьтуда мышьяку и реальгару, сублимированных и растворенных вводке(acqua arzente),то это имеет силу сделать ядовитымиего плоды или его иссушить. Но следует названному отверстиюбытьнымбольшим и доходить до сердцевины и быть сделанвпорусозреванияплодов,аназваннуюядовитуюводуследует впускать в такое отверстие при помощи насоса и затыкатькрепкимкускомдерева.Тожесамоеможетбытьсделано, когда молодые деревья находятся в соку» (С. А.,с.l2a,635).Здесьhomo faber(а может быть,homo pictor)с ледяным спокойствием вносил в тетради своих зеркальных записей рецепты,которым суждено было остаться неприметными и неизвестными.Это были проекты экспериментов «для себя»,- разумеется, недля Александра Борджа или его сына Чезаре, которые, конечно,15 Содержательный обзор военных изобретений Леонардо см.
в:DibnerВ.Leonardo da Vinci military engineer. N.Y., 1946.303J)!J. ВМJL 1 ТГравюра из сочинения ВальтуриоЛ«0R1LlB.:х.военном деле» (Париж,*1580)не остановились бы перед тем, чтобы найти им «полезные применения», то, что Леонардо называлgiovamenti.Ведь Леонардо писал: «Почему не пишу я о своем способе оставаться под водою столько времени, сколько можно оставатьсябез пищи? Этого я не сообщаю и не оглашаю из-за злой природылюдей, которые такой способ использовали бы для убийств надне моря, проламывая дно кораблей и топя их вместе с находящимися в них людьми; и если я учил другим способам, то это потому, что они не опасны, так как над водой показывается конец тойтрубки, посредством которой дышат и которая поддерживаетсякожаным мехом или пробками»(Leic., 22об.).
Или в другом месте: «Чтобы сохранить главный дар природы, то есть свободу, яизобрел наступательные и оборонительные средства для государств, осаждаемых тщеславными тиранами, и прежде всего скажу о расположении стен, а также посредством чего народы могут304сохранить добрых и справедливых своих правителей» (В.л.N. 2037,10).По наивному суждению Вазари, который с такой настойчивостью акцентировал «незавершенность» леонардовекого творчества (см.
с.310), Леонардода Винчй «достиг бы великих итогов внауках и письменности, не будь он таким многосторонним и непостоянным». «Потому что,- продолжал Вазари, -он принималея за изучение многих предметов, но, приступив, затем бросалих»1б. Нужно ли указывать, что «незавершенность» научноготворчества Леонардо объясняется не его личными качествами идаже не одними лишь внешними препятствиями? Сама наука вцелом не доросла до решения тех многочисленных и сложных задач, которые он ставил не только широко, но и целеустремленно.Леонардо прекрасно знал эту опасность: «Так же, как всякоецарство, разделившееся в себе самом, разрушается, так всякийум, разделяясь на различные занятия, теряется и слабеет» (В.
М.,180об.). Эту мысль он развивал многократно по-разному, в самых различных областях и на самых различных примерах. «Есличрезвычайная многоводность рек повреждает и разрушает морские берега, нужно, коль скоро нельзя направить их течение вдругие места, разделить их на мелкие ручейки». Свое утверждение Леонардо пояснял примерами колокола и веревки:«...
еслиты переделаешь этот колокол в маленькие колокольчики, ты неуслышишь его и на1/8 мили, хотя бы весь металл в этих колокольчиках и звучал одновременно» и хотя бы раньше колоколбыл слышен на расстоянии б миль17. Точно так же, если веревкавыдерживаетна100 000100 000унций, то после того, как ты ее разделишьниточек, каждая нить не выдержит и1/8 унциии т.д. вслучае всех разъединенных сил»си Леонардо писал:«...
еслибы(1, 111, с. 392). В другой рукопиты взял 10 000 голосов мошек, соединенных вместе, их нельзя будет слышать на таком большомрасстоянии, как голос одного человека» (А,нец:«... свет23, с. 653). Или накозвезд равен по силе свету Луны, если бы возможнобыло соединить свет всех их, образовав тело, гораздо более крупное, чем тело Луны; тем не менее, хотя погода и ясная и все онисветят, если нет Луны в нашем полушарии, наша часть мира остается темной» (А,3 об.,16 Вазари.
Т. I. С. 90.Аналогично в Forst. П,17стоянии2 миль,32с.652).об., с.653;«Если звук колокола слышится на раса затем этот колокол разбить и переделать во много мелкихколокольчиков, то, конечно, даже если бы звонить во все сразу, их никогданельзя будет услышать на таком же расстоянии, на каком они были слышны,когда являлись одним-единственным колоколом>>.20Зубов В. П.305Машива для стрижки сукнаОблик Леонардо-естествоиспытателя во всей его цельностизамечательно очерчен в отрывке, который можно с полным правом назвать «литературным автопортретом». С точностью реалиста-художника Леонардо запечатлел не только чувства, но ивыразительнуюпозучеловека,пытливовсматривающегосявтемноту грозной пещеры: «И увлекаемый жадным своим влечением, желая увидеть великое множество разнообразных и странных форм, произведенных искусной природой, блуждая средитемных скал я подошел ко входу в большую пещеру.
На мгновение остановясь перед ней пораженный, не зная, что там, изогнувдугою свой стан и оперев усталую руку о колено, правой я затенил опущенные и прикрытые веки».После такого описания «извне» Леонардо переходит к анализу охвативших его чувств: «И когда, много раз наклоняясь то туда, то сюда, чтобы разглядеть там в глубине, но мешала мне втом великая темнота, которая там внутри была, пробыл я так некоторое время, внезапно два пробудились во мне чувства-страхи желание; страх перед грозной и темной пещерой, желание-увидеть, не было ли чудесной какой вещи там в глубине» (В.
М.,155,с.407-408)18.18 Невозможно искать источник глубоко личного отрывка о пещере где-либокроме внутреннего мира самого Леонардо. Возможны в крайнем случаелишь внешние параллели. На такой параллельный отрывок указал недавно306Итак, два чувства, равно близкие душе: страх, заставляющийвспомнить слова Паскаля - le silence etemel de ces espaces infinisт' effraie - «вечное молчание этих бесконечных пространств меня страшит»-и желание(desiderio ),жадное влечение(bramosaБез такого «жадного влеченnя», без такой страсти наукаvoglia).рассыпается на бессвязную эмпирическую мелочь. «Так же, какеда без удовольствия превращается в скучное питание, так занятие наукой без страсти(voglia)повреждает память, которая становится неспособной удерживать то, что она схватывает»12349,с.(W.,12).Леонардо был уверен: «Приобретение любого познания всегда полезно для ума, ибо он сможет отвергнуть бесполезное и сохранить хорошее.
Ведь ни одну вещь нельзя ни любить, ни ненавидеть, если сначала ее не познать» (С. А.,226об. а, с.12).«Всеядность», распыленность блуждающего любопытства,бесплодное прожектерство были органически чужды Леонардо.Справедливо, что он был «в большей мере изобретателем машин, чем конструктором их»I9, если под конструированием понимать реализацию проекта и если учесть, что большинство проектов леонардовых машин осталось погребеиным надолго в его рукописях.
Но нельзя согласиться, что почти ни одна из машин, изобретенных Леонардо, и ни одна из наиболее важных «Не смоглабы работать, даже если бы он сумел найти достаточно денег, чтобы их сделать»zо. Модели машин Леонардо работают и в Музеенауки и техники в Милане, и у нас в Москве в Политехническоммузее. Мне вспоминается посещение города Винчи в дниVIIIждународного конгресса историков науки осеньюг., когда1956Мемодели таких машин были приведены в действие, неотразимосвидетельствуя, что технические идеи Леонардо жизненны, продолжают жить и сейчас.Е.
Гарин (Garin Е. ll proЬ!ema delle fonti del pensiero di Leonardo // Atti deiConvegno di studi vinciani ... Р. 170). Это письмо 57 Сенеки к Людилию о Неаполитанском гроте, которое могло быть известно Леонардо в старом итальянском переводе. Сенека говорил о мраке пещеры и о «некоем потрясениидуши»(ictus animi), которое не было страхом, будучи вызываемо одновременно «Новизной и вместе с тем отталкивающим видом необычного предмета>>(insolitae rei novitas simul ас foeditas).
Две «противоположные беды>> (incommoda), о которых вслед за тем говорит Сенека, не имеют, однако, ничего общего с теми двумя «чувствами», о которых говорил Леонардо, а потому здесь параллель оказывается уже совсем внешней.19 См. заключительное слово А. Койре на парижеком симпозиуме204--7 июля1952 г.
(Leonard de Vinci et 1'experience scienti:fique au XVIe siecle. Р., 1953. Р. 242).Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956. С. 215.307Памятник Леонардо да Винчи в МиланеработыП.МаиьиСовременники Леонардо да Винчи и его биографы играли созвучиемVinci и vincere,побеждать. Лука Пачоли говорил о «Леонардо да Винчи, нашем флорентийском земляке, который оправдывает свое прозвище в сравнении с любым ваятелем, лепщикоми живописцем»21. Сын Антонио Сеньи, друга Леонардо, Фабионаписал следующую эпиграмму с тем же непереводимым созвучием:21 Pacioli L. Divina proportione.
Р. 33.308Pinxit Virgilius Neptunum, pinxit HomerusDum maris undisoni per vada fluit equos.Mente quidem vates illum conspexit uterque,Vincius est oculis; jure vincit eos22.Почему же мы не только вправе, но и обязаны называть Леонардо да Винчи победителем-в том самом смысле, в каком победителем был герой античной трагедии, боровшийся с велениями Рока? Потому, что детерминизм своего натурализма и механицизма, обрекавший действительность на вечный круговорот,он преодолевал в идееhomo faber,человека- творца новых орудий, новых вещей, которых не было в природе. Это не героическое «идеальничанье», не противопоставление человека природеи ее законам, а творческая деятельность на основе тех же самыхзаконов, ибо человек- «величайшее орудие» той же самой природы,с.massimo strumento di natura (W. An.
В, 28 об.,123). В застывшей, вечно себе подобной природебыла природа в глазах естествоиспытателей дажетехническое(respectiveер. выше,(а таковаXVII-XVIIIвв.),художественное) творчество пробивалодля Леонардо первую брешь. Разливам рек могут быть противопоставлены плотины, искусственным крыльям суждено поднятьчеловека в воздух.