А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 90
Текст из файла (страница 90)
Платоновский «афинянин» констатирует наличие людей, которые «не верят сказаниям, слышанным ими с детсгва» и реализуемым «в молитвах и жертвоприношениях» (887 Е). «Афинянин» насчитывает три нисходящие ступени атеизма: 1) отрицание существования богов; 2) признание существования богов, но отрицание их вмешательства в дела людей; 3) признание существования богов и их вмешательства в дела людей, но допущение того, что богов можно склонить на свою сторону подкупом: жертвоприношениями и молитвами. (Платон не замечает, что запрешение умилостивления богов, дабы извлечь из этого выгоду, лишает религию смысла).
В «Законах» подробно описываются наказания для атеистов. Их или казнят, или заключают пожизненно в тюрьму, расположенную в дикой местности посредине страны, к ним никто из свободных не допускается, пишу им приносят рабы, после смерти их тела выбрасываются непогребенными за пределы государства. Лишь для тех, кто впал в нечестие невольно, а не по злому побуждению, Платон устанавливает пятилетнее тюремное заключение, однако при рецидиве атеизма и их следует предавать казни.
Такова мрачная картина господства идеалистов-теистов в проектируемом Платоном государстве в «Законах». В своем государстве Платон предвосхищает религиозно-идеологическую нетерпимость Средневековья, инквизицию, сожжение еретиков и ведьм. Как и в китайском государстве Шан Яна и Цинь Ши-Хуана, в платоновском государстве обязательны слежка за воззрениями друг друга и доносительство.
Если кто-нибудь выскажет или совершит что-либо нечестивое, всякий присутствующий должен этому воспрепятствовать и донести властям. Таким образом, тезис о том, что Платон — воинствуюший идеалист, отнюдь не надуман. Платону только не удалось, несмотря на трехкратные попытки повлиять на сиракузских тиранов, реализовать свои проекты, как это удалось китайским «законникам» из школы фа-цзя. «Пещера». Психологическое обоснование идеализма. Создавая доктрину идеализма, Платон, по-видимому, понимал ее несовместимость 331 не только с материализмом, но и с обыденным сознанием и со здравым смыслом, с его стихийной уверенностью в том, что человек живет в реальном мире и что его чувства дают ему в общем правильную картину этого мира.
Поэтому Платону важно было убедительно подорвать наивно-реалистическую непосредственную веру в реальность чувственного и вещного мира. В этих целях в начале седьмой книги «Государства» Платон сравнивает наивных реалистов, верящих в реальность чувственной картины мира с людьми, которые с рождения находятся в пещере и видят при слабом свете лишь тени вещей, а не сами вещи. Они убеждены, что, кроме их пещеры, проникающего в нее слабого света и бледных теней, ничего нет.
Такие узники совершенно не верят тому из них, кто, сумев вырваться за пределы пещеры и увидев реальные вещи при реальном освещении, возвращается к ним и говорит им о мире за пределами пещеры. Теперь подставим под тени вещей сами вещи, под слабый источник света — само Солнце, под пещеру — весь чувственный мир, всю природу, под узников — всел,людей, а под человека, выбравшегося из пещеры, — философа-идеадиста. Он-то и говорит людям, что они живут в мире теней, в призрачном, нереальном мире, что есть другой, истинный мир и что они должны стремиться увидеть его очами разума. Но люди не верят философу-идеалисту и смеются над ним. Между тем такой философ, по Платону, желает людям только добра.
Такова аллегория ( не миф) Платона. Идеальный мир. Чувственному миру как кажущемуся и нереальному Платон противопоставляет идеальный мир как действительный и реальный. Зтот мир описывается Платоном в разных диалогах разными словами и по-разному, но всегда не очень ясно. Он говорит, например, что это некая «занебесная область», которую «занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность» (Федр, 247 С) и что это и есть «подлннное бытие» (249 С). Однако идеальный мир не может быль «областью», потому что он существует вне пространства. Далее, идеальный мир вечен и неизменен.
Зто бытие, сущее, и это сущее представляется Платоном как вечное и неизменное. Сущее, по Платону,— это то, что всегда есть и никогда не порождается. Такое понимание сущего, бытия, антидиалектично. Платон принципиально противопоставляет сущее, бытие, и изменение, становление. Идеализм Платона глубоко метафизичен. Идеи. Бытие Платона своей неизменностью и вечностью похоже на бытие Парменида.
Однако бытие. Платона — не нерасчленное единое бытие, как у Парменида, а некое сугубо духовное множество, органическими элементами которого являются идеи. Зто слово Платон взял из обыденного языка своего народа. Слово «идея» означало «внешний вид, наружность, видимость, вид, род, тип, качество, образ, форма».
Философский смысл данному слову впервые придал, по-видимому, Демокрит, который иногда называл свои атомы 332 идеями, подчеркивая, что их главное внешнее свойство — пространственная форма. Однако у Демокрита зтот термин употреблен как бы мимоходом. Систематически и всерьез его вводит именно Платон. Праиаа, для обозначения члена духовного множества Платон чаше употребляет другой термин — ейдос.
Он произведен от глагола «ейдо»вЂ” «вижу, созерцаю». В обыденном языке «ейдос» имел те же значения, что и «идея»: вид, внешность, образ, способ, облик и т. д. Платоновский ейдос, или платоновская идея (некоторые ученые находят у Платона тонкое различие между идеями и ейдосами, но мы, не обладая тонким аналитическим умом Продика и продиков, будем понимать ейдос и идеа как синонимы),— фактически объективированное понятие, это та же самая умственная идея, но только вынутая из человеческого сознания и помещенная в некий вымышленный идеальный мир — совокупность всех подобных идей. Например, идея прекрасного — не просто прекрасное как качество вещей и явлений видимого мира, а «прекрасное само по себе», (Федон 100 В).
Вообще идея, ейдос — «существующее само по себе» (78 Д). Как и сущее вообще, каждая идея вечна и неизменна. Идея всегда себе равна, она есть нечто вечное, т. е. «не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения» (Пир 21! А). Употребляя термин гегелевского идеализма, можно сказать, идея — «бытие-в-себе». В диалоге «Тимей» сказано: «Есть один вид — тождественный, не рождающийся и не разрушающийся, не принимающий в себя ниоткуда иного и сам нигде не входящий в иное».
'Или: «идея не рождается и не умирает, не воспринимает в себя что-либо другое, не переходит сама во что-нибудь другое» (51 Š— 52 А). Надо запомнить зту основополагающую мысль, потому что у Платона имеется и другой вариант, согласно которому идеи переходят друг в друга, так что содержание идей раскрывается не в их изолированности, а в их противостоянии, в их взаимосвязи и в их взаимопревращаемости. Число идей велико, но не бесконечно. В принципе идей должно быть столько же, сколько множеств существенно-сходных вещей, явлений, процессов, состояний, качеств, количеств, отношений и т.
п. Однако и здесь у Платона нет полной ясности. И зта неясность осознавалась самим Платоном. В диалоге Платона «Парменид» Парменид ставит Сократа в тупик вопросом: что же все-таки имеет свою идею, а что не имеет? Сначала Сократ твердо отвечает, что само по себе ясно, что в качестве идеи существуют единое и многое, подобие и неподобие, справедливое и прекрасное, но начинает колебаться, когда Парменид спрашивает Сократа, есть ли идея человека, идея огня, идея воды, и совсем теряется при вопросе о том, есть ли идея грязи, идея мусора. Из седьмого письма Платона (которое считается подлинным) можно понять, что есть идеи математических объектов и нравственных явлений, естественных и искусственных тел, четырех стихий 333 (элементов) и видов живых существ, действий и аффектов (эмоций) (См.
342 Е). Но все же, по-вищимому, не всякое нравственное явление, не всякое действие, не всякий аффект„не всякий предмет и т. и. будут иметь идею, ибо у Платона идеальный мир — не просто царство сущностей, а царство благих сущностей. Идея блага.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
