Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Это воздержание он не распространял на противоположность между верой и "естественнымсветом". Но в сферу, на которую не распространяется скепсис этого философа, входит не только Писание. Ни в одной из своих работ Бейль не допускает и тени сомнения в абсолютной истинностисамоочевидных (в его глазах) аксиом математики и логики. Стольже абсолютную истинность он приписывает интуиции нравственного сознания ("совести"). Но круг неопровержимо истинного знания, по его мнению, шире. Выходя за пределы гносеологии Декарта, он обращается к теории познания Гассенди, согласно которойнеочевидное познается как ощущениями, так и разумом. Первыедают знание вещей через их отношение к познающему субъекту;второй устраняет ошибки чувственного восприятия посредствомопыта, позволяющего узнать, что представляют собой эти вещи сами по себе.
Логический вывод о существовании пор в коже позднеебыл подтвержден с помощью микроскопа, а вывод о том, чем является Млечный путь, — с помощью телескопа. Опытная проверка,по Бейлю, гарантирует истинность знаний.Положения истории невозможно дедуцировать из идей, прирожденных уму. Поэтому картезианцы отрицали возможность достоверности в познании истории. Отдав немало сил историческимисследованиям, Бейль тоже пришел к выводу, что из сочинений,сообщающих об исторических событиях, легче-узнать о целях, симпатиях и антипатиях их авторов, чем о том, как в действительностиописанные события происходили. Тем не менее он был убежден,что, тщательно сопоставляя и взвешивая свидетельства различных,даже противоположных лагерей, исследуя сцепления фактов, можно и в области истории достичь точной и достоверной истины.
Ведьмы убеждены в существовании Римского государства или, скажем,Цицерона, — это достоверное знание в собственном смысле слова.Бейль даже заявляет, что нередко исторические истины метафизически могут быть доведены до степени достоверности, едва ли непревышающей степень достоверности истин геометрических. Болеедостоверно, говорит этот скептик, что вне сознания людей существовал Цицерон, чем то, что вне сознания существуют объекты математики. Ведь абсолютно прямые линии, лишенные толщины, абсолютно гладкие площади и другие идеальные объекты, которымиоперирует математика, в реальной действительности не существуют. Подчеркивая, что он единомышленник греческих пирроников,Бейль пишет: "Они предполагали возможность отыскания истиныи не заявляли о том, что истина недостижима.
Вы найдете у АвлаГеллия, что они осуждали тех, кто утверждал, что истина непостижима" 74 .85_Бейль был одарен способностью всюду отыскивать и остроформулировать противоречия и, подобно Сексту, усматривал важную заслугу греческих скептиков в том, что они распространялискептическую оценку и на свою собственную доктрину. Он находитпротиворечия и в окружающей действительности и в философскихкатегориях пространства, времени, движения.Историческое значение Бейля не в меньшей, а скорее в большейстепени определяется той критикой, которой он подверг системыДекарта, Спинозы, Лейбница*. В этой области он стал пионером.Вейлевская трактовка "естественного света" и врожденных идей ясно свидетельствует о влиянии, которое оказал на Бейля картезианский рационализм.
Но именно исходя из требований "естественногосвета", этот философ доказывал, что системы Декарта и Лейбница,несмотря на отстаиваемый ими рационализм, отнюдь не освободились еще от иррациональной веры, которой эти системы, казалосьбы, должны были положить конец. Он доказывал, что Декарт иЛейбниц, борясь за то, чтобы все вопросы были представлены насуд разума, были крайне непоследовательны, ибо сами оставалисьв плену реляционизма и догматизма. Но Бейль этим не ограничился. Он подверг острой скептической критике не только использование Декартом и Лейбницем философской аргументации длязащиты религии, но и основные принципы рационалистическихспекулятивных систем этих мыслителей и особенно Спинозы, принципы, выдвинутые ими в борьбе против унаследованного от средневековья фидеистического мировоззрения.Указывая, что в картезианской доктрине нет рационального выяснения понятия движущегося тела, Бейль доказывает, что данноеявление здесь лишь описывается, сущность же его не раскрывается.Утверждая, что движение — это переход тела из одного места вдругое, Декарт то, что нам непонятно, объясняет тем, что еще более непонятно.
"Что вы понимаете под словом "место"? Есть ли этопространство, отличное от тел? Но это противоречит картезианскому тезису, что пустоты нет. Есть ли это положение тела среди нескольких других, его окружающих? Но в таком случае вы даетедвижению такое определение, что оно тысячи и тысячи раз будетподходить для всех тел, находящихся в покое"75.
Все, что картезианская концепция говорит о движении, сводится к перечислениюнаблюдаемых нами явлений. "Задача же заключается в объяснениисамой природы находящихся вне нас вещей"76. А эту задачуДекарт решить не сумел.Посредством весьма отвлеченных рассуждений Бейль обнаруживает противоречия не только в построениях Декарта, но и вфилософии Лейбница. Последний постулировал единство мира, согласованность, "предустановленную гармонию всех материальных* Здесь нам приходится немного забежать вперед. Читателю мы рекомендуемснова обратиться к идеям Бейля после того, как он ознакомится с учениямивеликих философов XVII в.и духовных явлений в нем".
Но лейбницевские монады не могутвоздействовать друг на друга, "они не имеют окон" в окружающиймир. Вскрывая это и другие противоречия философии Лейбница,Бейль доказывает: если последовательно рассуждать, исходя излейбницевских принципов, то и во Вселенной, и в философскойсистеме, адекватно ее изображающей, обнаружатся не согласованность, не гармония, а одни только противоречия.
Обстоятельновскрывает Бейль глубокое противоречие между утверждениемЛейбница, что наш мир — это лучший из возможных миров, ицарящими в этом мире несправедливостями и злом.Особенно обстоятельно философ критикует спинозовскую систему, а в ней ее самое слабое, по мнению Бейля, положение — приписывание субстанции абсолютной неделимости, а ее бесчисленнымсостояниям, модусам, — различных, даже противоречащих другдругу свойств.
К тому же Спиноза в одних случаях отрицает, чтомодусы — это части субстанции, в других — заявляет, что все тела — части природы, субстанции, которая есть единый, неделимыйиндивидуум. Таким образом, "Спиноза все время противоречит самому себе"77. Все это приводит Бейля к выводу, что учение Спинозы есть теория, противная разуму, "диаметрально противоположная самым ясным представлениям нашего разума"78. Скептицизмпозднего Возрождения углубил критику средневекового образамышления, предпринятую гуманистами "героического" периодаРенессанса.
Вместе с тем была подчеркнута недостаточность и непоследовательность этой критики. Бейль существенно усилил развернутую великими мыслителями XVII в. критику традиционныхфидеистических, антиавторитаристских и догматических идей.Популярность бейлевских работ была велика. Только за период1697—1741 гг. «Исторический и критический словарь» был изданодиннадцать раз на французском языке и дважды на английском.Скептицизм Бейля сыграл исключительную роль в подготовкепочвы для распространения самых смелых идей французских философов XVIII в.ПРИМЕЧАНИЯ1Эразм Роттердамский. Похвальное слово Глупости.
М.; Л.,1932. С. 119.2Эразм Роттердамский, Философские произведения. М., 1986.С. 263.3Castellion S. De l'art de douter et de croir, d'ignorer et desavoir. Geneve, 1953. P. 78. * Ibid. P. 77. 5 ibid. P. 8. в Ibid. P. 73.7Цит. по: Bussen H. Le rationalisme dans la litterature francaisede la Renaissance. P., 1957. P. 8. 8 Ibid. 9 ibid.l» Монтенъ M. Опыты.
M.; Л., 1954. Кн. 1. С. 203. и Там же.М.; Л., 1958. Кн. 2. С. 244. 12 Там же. С. 268. 13 Там же. С. 244.5l* Там же. С. 246. * Там же. С. 297. 16 Там же. С. 244. n Там же.87_M.; Л., 1960. Кн. 3. С. 185. *»Там же. Кн. 2. С. 206. «Там же.С. 213-214.20 Gide A. Les pages immortelles de Montaigne, choisies etexpliquees par Andre Gide. P., 1948. P. 29.21 Монтень M. Указ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
