Диссертация (1105895), страница 24

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 24)

При этом можно заметить, что, например, в Киевской губернии немощные евреи вносились в ревизские сказки как «не приемлемые кагалами» ⁷⁴⁴. Исследователи указывают на то, что в среде ашкенази и в других странах имели место случаи принуждения беднейших членов к выходу из общины⁷⁴⁵. В России также существовала конкуренция между кагалами за избавление от неимущих и не способных к работе. Это происходило потому, что подушная подать уплачивалась российскими подданными, в т.ч. и евреями, с правом раскладки внутри общины. Этот факт в зависимости от субъективных факторов мог как позволить наиболее справедливым образом распределить налоговое бремя, так и, наоборот, дать почву для злоупотреблений. Разумеется, исходя из фискального аспекта, наименее ценными членами общины считались те, которые не только не могли взять на себя уплату налогов за неимущих соседей, но и не способны были самостоятельно выплатить подать, причитающуюся с них самих. Вследствие этого, вполне объяснимо, хотя и сомнительно с точки зрения иудейской этики взаимопомощи, что некоторые кагалы стремились избавиться от больных, стариков и прочих членов общины, которые представляли собой своеобразный балласт.

Такая практика была выявлена правительством в ходе проведения переписей, когда отдельные евреи подавали о себе ревизские сказки напрямую в казенные палаты, объясняя, что «подачу сию делают сами по причине непринятия их кагальными в свои сословия». Сенатским указом от 28 февраля 1819 года было предписано таких евреев приписывать к общинам, к которым относятся их родственники, а не имеющих родственников – поровну ко всем кагалам губернии⁷⁴⁶. Именно подобные проблемы имел в виду М.Г. Моргулис, замечая, что предоставление кагалам фискальных функций означало возложение на них не только прав, но и обязанностей, и они оказались вынуждены приурочивать к государственным интересам свое внутреннее устройство и численный состав⁷⁴⁷.

Разумеется, реализация этой меры не могла не вызвать споров и возражений. Так, в 1821 году 35 еврейских семей города Ушани Киевской губернии обратились в казенную палату с прошением о причислении их к городскому кагалу, ссылаясь на то, что, хотя они и числятся членами сельского еврейского общества, однако давно уже живут в городе. Свое желание они мотивировали тем, что городской кагал из средств коробочного сбора мог бы платить за них подати, которые до того они были вынуждены уплачивать сами; из этого можно сделать вывод, что, хотя просители и утверждали, что имеют в городе промыслы, фактически они были нищими. Неудивительно поэтому, что сельский кагал охотно дал согласие на их увольнение из общества, а городской кагал, наоборот, не соглашался на их причисление⁷⁴⁸. После долгих обсуждений спор был в конечном итоге разрешен Сенатом, который воспользовался формальным основанием – просители были причислены к городскому кагалу, поскольку Положением 1804 года евреям запрещалось проживать в селах и деревнях⁷⁴⁹.

Обременение кагалов евреями, не способными участвовать в общинной раскладке, не могло не сказаться на результатах уплаты податей. Подольский гражданский губернатор докладывал Сенату о возросшей в его губернии недоимке с евреев, отмечая, что кагалы ходатайствуют перед ним об освобождении от ответственности за евреев, приписанных к ним против их воли, или хотя бы об отсрочке выплаты недоимки. В связи с этим, были отменены все штрафы и пени за несвоевременную уплату податей, а выплата недоимки была рассрочена на три года. При этом, однако, не было принято предложение подольского губернатора об освобождении беднейших кагалов от неспособных к платежу податей евреев с причислением тех к состоятельным кагалам. Министр финансов Е.Ф. Канкрин находил, что смена места приписки нецелесообразна, поскольку «могла бы открыть повод к произвольным действиям и вообще не содержит в себе справедливой меры уравнения» ⁷⁵⁰.

Особо в 1821 году рассматривался вопрос о том, можно ли требовать от иногородних приезжих евреев участия в раскладке податей тех обществ, к которым они не приписаны⁷⁵¹. Министерство духовных дел и народного просвещения выяснило, что сами кагалы в разных губерниях решают этот вопрос по-разному. Сам министр А.Б. Голицын полагал, что иногородние евреи должны участвовать в раскладке, поскольку это не только позволит собрать недостающие суммы казенных податей, но и будет способствовать уменьшению числа евреев-бродяг, которые не смогут надеяться избежать взыскания с них податей, удаляясь от места приписки⁷⁵². Аналогичной позиции придерживался и управляющий министерством внутренних дел⁷⁵³. Министр финансов граф Д. Гурьев, однако, считал иначе, ссылаясь на ст. 12 Городового положения, которая предполагает участие иногородних купцов и мещан только в городских повинностях, налагаемых в порядке самообложения, но не в казенных⁷⁵⁴.

Оценивая данную проблему, нужно иметь в виду, что, вполне возможно, часть евреев, числящихся приезжими, на самом деле таковыми не являлись. Так, когда Комитет о переписи евреев обнаружил в соседней Витебской губернии несколько тысяч душ, не числящихся по ревизским сказкам 1795 года, кагалы пояснили, что большинство «лишних» евреев – «иногородние и прибылые разными случаями» ⁷⁵⁵. Можно предположить, что кагалы, желая уменьшить причитающуюся с общины сумму подушных податей, называли иногородними принадлежащих к их общине евреев, утаенных от переписи. При этом вполне естественно, что кагалы считали, что такие евреи, поскольку фактически они являются членами местного еврейского общества, все же должны участвовать в общинной раскладке, а сами псевдо-приезжие евреи, апеллируя к официальному статусу, стремились этого избежать. Во всяком случае, имеются сведения о подобных злоупотреблениях кагалов: так, в 1822 году еврей Иосель Чержеский жаловался Виленскому губернскому правлению на кагальных старшин, которые взыскивали в свою пользу подати с 210 евреев, не записанных в ревизию⁷⁵⁶.

1. Организация внутриобщинного перераспределения налогов среди евреев.

Как уже было отмечено выше, государство не настаивало на том, чтобы каждый из евреев, положенных в подушный оклад, лично уплачивал точную сумму подушной подати и иных налогов. Необходимым считалось только, чтобы еврейская община в целом передавала в казну денежные средства в размере, соответствующем сумме податей, следующих к уплате со всех членов этой общины. Таким образом, признавалось право общины на раскладку налогов между ее членами. Литовский губернатор И.Г. Фризель в 1800 году с неодобрением отмечал, что подати с евреев собираются кагалами «без малейшего уравнения» ⁷⁵⁷. На самом деле, отрицательное отношение чиновника к подобной практике нельзя признать оправданным, поскольку она была выгодна как самим общинам, так и властям, предполагая, с одной стороны, возможность перераспределения налогового бремени с возложением более высоких платежей на более обеспеченных ее членов, а с другой стороны – коллективную ответственность за уплату подати.

Также нельзя утверждать, что подобное право ставило еврейские общины в особое положение. Как уже упоминалось, перераспределение казенных податей практиковалось в России многими представителями податных сословий, в частности, мещанскими и казачьими обществами. Типичным для правового строя того времени выглядит даже тот факт, что право раскладки податей было сохранено за кагалом и после приписки евреев к общим сословиям. Как сообщал И.П. Руновский, в губерниях, присоединенных от Польши, горожанам одного города было разрешено образовывать особые участки для раскладки податей в зависимости от занятий, вероисповедания и национальности⁷⁵⁸.

Изучение системы распределения налогов между членами еврейских общин крайне затруднено из-за того, что внутренняя документация кагалов практически не переводилась с иврита, не издавалась и поэтому находится вне поля зрения большинства исследователей. Некоторое представление о принципах распределения податей внутри еврейских общин может дать анализ решений литовских ваадов. При этом, однако, нужно иметь в виду, что в пинкосы (актовые книги) ваадов заносились в основном решения ad hoc. Соответственно, все нормы, касающиеся налогов, изложены там разрозненно, бессистемно, часто казуистично, без разъяснения смысла терминов; вполне вероятно, что многие обычные нормы вообще не нашли там отражения, поскольку они считались общеизвестными по умолчанию. Вследствие этого, любые (в т.ч. и приведенные ниже) суждения относительно налогообложения внутри еврейских общин могут излагаться только с осторожностью и с указанием на их почти неизбежную неполноту.

Кроме того, необходимо заметить, что большинство изложенных сведений, касающихся принципов и порядка распределения налогов внутри общин, относится к XVII веку. Однако, учитывая, что традиционный уклад жизни в еврейских общинах сохранялся неизменным по крайней мере до середины XIX века, можно с большой долей уверенности экстраполировать эти данные на рассматриваемый нами период конца XVIII – начала XIX вв. В частности, это подтверждается тем, что, как отмечал П. Марек, в кагальных пинкасах последние упоминания об общинных раскладчиках податей встречаются в записях от 1796 года.⁷⁵⁹ Следовательно институты перераспределения сохранялись несмотря на то, что к этому времени ваады, решениями которых был введен институт раскладчиков, уже несколько десятилетий как не созывались, а Великое княжество Литовское, на территорию которого ранее распространялись эти решения, перестало существовать.

Плательщиками налогов считались женатые мужчины, вне зависимости от того, были ли они главами семейств либо жили в доме своего отца или тестя⁷⁶⁰. Однако если такой мужчина занимался изучением Торы «не покидая шатра» (т.е. в качестве основного занятия, посвящая этому все свое время), он получал значительные льготы (снижение уплачиваемой суммы податей вдвое или вчетверо)⁷⁶¹, а в некоторых общинах совсем освобождался от уплаты налогов⁷⁶². Это объяснялось, вероятно, не только понятным снисхождением к ученым, практически не имевшим источников дохода, но и тем, что религиозные нормы иудаизма предписывают евреям посвящать богословским занятиям все время, кроме необходимого для снискания пропитания. Далеко не все евреи были готовы буквально исполнить это требование, но все они стремились как-то компенсировать недостаточное внимание к талмудическим штудиям, и финансовая поддержка знатоков Торы была формой такой компенсации.

Кроме того, от налогов освобождались бедные евреи; бедняками при этом считались те, кто получал денежные вспомоществования от кагалов или от благотворительных обществ⁷⁶³. Для сирот размер причитающихся с них налогов также уменьшался, в зависимости от ситуации, вдвое или вчетверо⁷⁶⁴. Вопрос об уплате налогов кагальными служителями, вероятно, разрешался неодинаковым образов в разных общинах: так, М. Балабан приводит норму статута Краковской общины, в соответствии с которой члены кагала уплачивают налог первыми (вероятно, для того, чтобы в условиях внутриобщинного перераспределения они не стремились уклониться от уплаты за счет остальных членов общины); в то же время, постановлением Литовского ваада кагальные служители были вообще освобождены от налогов. Размер налога, взимаемого с остальных членов общины, зависел от величины их доходов – ваад указывал на то, при раскладке налогов должна оцениваться действительная прибыль, получаемая плательщиками от их промыслов⁷⁶⁵.

В Речи Посполитой, где на евреев не распространялось сословное деление, не мог возникнуть вопрос касательно участия представителей различных сословий в общинной раскладке. В Российской империи ситуация была иной: проблема перераспределения налогов могла осложняться тем, что купцы-евреи с 1780 года, когда им было разрешено вступать в гильдии, были обложены гильдейскими сборами с капитала, которые взимались без участия кагалов. Таким образом, официально они были выведены из-под кагальной фискальной юрисдикции. Тем не менее, фактически купцы (по крайней мере, в значительной части общин) продолжали участвовать в кагальной раскладке мещанских податей, к которым они формально не имели никакого отношения⁷⁶⁶. Исследователи приводят архивные сообщения о взыскании с богатых купцов значительных денежных сумм в счет уплаты податей за неимущих евреев⁷⁶⁷. Это подтверждает и тот факт, что позже, когда в 1831 году кагалам было частично передано право взыскания купеческих сборов с капитала, эта мера была мотивирована тем, что она соответствует «существующему уже между большей частью еврейских обществ обычаю» ⁷⁶⁸.

Характеристики

Список файлов диссертации