Диссертация (1105895), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Особое внимание следует уделить норме указа 23 июня 1794 года, разрешавшей евреям, не способным к регулярной уплате повышенной подати, уплатить подать за три года вперед и затем выехать за границу, т.е. выйти из российского подданства. Эта норма стоит особняком в ряду законодательных установлений XVIII века, которые закрепляли «вечный» характер подданства и рассматривали отъезд за границу без специального разрешения императора как преступление698. Таким образом, норма, дозволяющая евреям выход из российского подданства, хотя бы и под условием материальной компенсации, представляет собой исключение из общего правила. Аналогичная норма встречается еще в одном документе екатерининской эпохи – манифесте от 22 февраля 1784 года, которым гарантируются различные права и привилегии подданных, направленные на заселение недавно присоединенного Крыма и развитие там хозяйства. В частности, этим манифестом подтверждается право иностранцев, поселившихся на крымских землях с принятием российского подданства, пользоваться «всеми теми выгодами и преимуществами, кои прочим подданным Нашим равного ему состояния присвоены, удовлетворяя токмо подати, которою он по состоянию своему наравне с теми подданными Нашими обложен будет». Статус лиц, получивших подданство на основании нормы манифеста, должен был отличаться от статуса остальных подданных тем, что «каждый из них, разумея их и потомков их, будет свободен оставаться в подданстве Нашем, доколе в том пользу свою собственную находит; а если пожелает выйти из оного, то по заплате трехлетней дани, каковою он обложен был, беспрепятственно получит увольнение» 699.
Однако разрешения на выход из российского подданства, дававшиеся иностранным колонистам и евреям, имеют только внешнее сходство, при этом их цели различны. Для иностранцев возможность в любой момент выехать обратно из страны, хотя бы и при условии уплаты значительной суммы в казну, была дополнительной привилегией, призванной увеличить количество людей, согласных переселиться на плохо приспособленные для освоения территории Новороссии. При этом очевидно, что аналогичная норма, касающаяся евреев, не имеет никакого отношения к проблеме колонизации южных губерний, поскольку распространялась на все еврейское население вне зависимости от рода занятий и конкретной территории проживания. Учитывая контекст указа 1791 года, разрешение на выход из подданства, вероятно, следует признать мерой, призванной снизить недовольство, которое неизбежно должно было возникнуть вследствие установления двойной подати, путем предоставления возможности избежать ее уплаты. Вместе с тем, необходимо признать, что разрешение на выход из подданства даже само по себе, вне связи с явно дискриминационным удвоением налогов, выражает отношение российского правительства к евреям как к не вполне полноценным подданным, менее ценным для государства, чем все остальное население.
Следует отметить, что применительно к евреям Курляндии (чье правовое положение, как уже отмечалось выше, формально регулировалось особо, однако фактически во многом копировало положение евреев бывших польских губерний) это правило было несколько изменено. Указом от 14 марта 1799 года, установившим статус курляндских евреев, среди прочего предписывалось высылать за границу тех из них, кто окажется не способным к уплате трехгодичной подати. Очевидно, что эта норма восходила к указу о введении двойной подати 1794 года, однако сама ее формулировка отражала изменение отношения правительства к выезду евреев из страны: в екатерининском указе это преподносилось как дозволение, в павловском – как кара. Под действие нового указа подпадали в основном неимущие бродяги, которые – тем более что они принадлежали к столь неодобряемой нации – не были нужны в качестве подданных никому из монархов сопредельных государств. Неудивительно поэтому, что, как докладывал в 1800 году курляндский гражданский губернатор, король Пруссии распорядился высылать таких евреев обратно в Россию700. Император Павел I вынужден был найти другой способ избавить Курляндию от евреев, не способных к уплате податей: сохранился черновик письма, адресованного Курляндскому губернатору и написанного, очевидно, генерал-прокурором П.Х. Обольяниновым, в котором он, передавая решение императора, предписывает впредь поступать с такими евреями, как со всеми бродягами, т.е. отправлять их на казенные рудокопные заводы701.
Эта ситуация дает ключ к определению политики государства по еврейскому вопросу, проводившейся в самом конце XVIII века – в последние годы правления Екатерины II, а также в период правления Павла I. С одной стороны, в это время проявлялось как никогда отчужденное отношение к евреям, которые воспринимались как иностранцы: им разрешалось практически свободно (под условием только уплаты трехгодичной подати) покидать страну, подчеркнуто запрещалось служить в армии, и даже названный указ 14 марта 1799 года проводил аналогию между евреями и «бродягами иностранной нации». С другой стороны, государство благоволило к евреям в тех ситуациях, когда сталкивалось с другими проявлениями их жизни в России и имело возможность убедиться, что они приносят пользу. Этим объясняются, например, систематически накладываемые Павлом I запреты на высылку еврейских купцов из крупных городов: когда христианские магистраты этих городов жаловались на конкуренцию, император, вероятно, рассматривал это как довод в пользу евреев, служащих развитию торговли в империи. Таким образом, от «бесполезных» евреев государство стремилось избавиться, а «полезным» оказывало покровительство (неслучайно и в данном случае, убедившись в невозможности высылать неимущих неплательщиков за рубеж, император прибег к последнему способу извлечь из их существования хотя бы какую-то пользу для государства – использовать их на тяжелых работах). В следующий период отношение к евреям несколько изменилось, государство уже начало осознавать, что обязано заботиться об интересах евреев, в правительственной риторике отчуждение сменилось строго-снисходительными воспитательными нотами: если в 1794 году государство демонстративно пренебрегало мнением евреев, предлагая недовольным взысканием повышенной подати покинуть страну, то уже 10 лет спустя в Положении 1804 года встречается обещание со временем понизить налоги с евреев. Однако идея о том, что евреи обязаны приносить пользу, хотя бы даже ценой насильственного слома их образа жизни, при этом все равно сохранилась, пусть и сменив тональность: уравнение в податном статусе с остальными подданными ставилось в зависимость от того «прилежания», которое продемонстрируют евреи «в земледелии, мануфактурах и купечестве».
Двойная подать с евреев и связанные с ее взиманием правовые последствия просуществовали сравнительно недолго. Положением 1804 года от двойной подати сразу же были освобождены наиболее желательные с точки зрения государства классы евреев – земледельцы, фабриканты и ремесленники. Еще более значительные налоговые льготы вводились для евреев-колонистов, желавших водвориться на незаселенных землях Новороссии: поселившиеся на помещичьих землях освобождались от всех податей, за исключением земских повинностей, на 5 лет, на казенных землях – на 10 лет, по истечении же этих сроков уплата повинностей должна была осуществляться «наряду с другими подданными одинакового с ними состояния», т.е. без применения правил относительно двойной подати. Кстати, в Речи Посполитой в последние годы ее существования также действовали фискальные меры, стимулирующие занятие евреев земледелием и особенно освоение ими новых территорий: конституцией, принятой польским сеймом в 1775 году, устанавливалось, что «жиды, в случае поселения их на пустопорожних пахотных землях, освобождаются от поголовной подати навсегда, от прочих же податей на 6 лет» 702.
В отношении остальных евреев – купцов и мещан – в Положении 1804 года содержалось обещание, что правительство «приимет меры уравнять их подати со всеми другими подданными» позже, когда все вообще евреи в земледелии, мануфактурах и купечестве окажут постоянное направление и прилежание» (п. 29).
В качестве первой меры в этом направлении в 1805 году последовала отмена взыскания двойного почтового сбора с евреев. Суть дела состояла в том, что с 1794 по 1797 гг., на основании указа от 1 июля 1794 года о двойной подати, сборы на содержание почт уплачивались евреями в двойном размере – по 24 копейки с души по сравнению с 12 копейками с христиан703. В начале 1797 года почтовая система в империи была реорганизована – если ранее ее организация была возложена на государство, то теперь дворяне и городские обыватели вместо уплаты почтового сбора должны были самостоятельно за свой счет содержать почтовые станции, почтовых лошадей и пр.704 При этом подданным было предоставлено право выбирать, будут ли они выполнять эту обязанность лично или нанимать вместо себя других людей. По инициативе Белорусского губернского правления, предводителей дворянства и маршалов городов, в Белоруссии было решено повсеместно осуществлять почтовую повинность по найму, для чего продолжить взимать действовавший ранее 12-копеечный почтовый сбор. При этом, однако, возник спор о том, какую сумму должны при этом уплачивать евреи – 24 копейки, поскольку двойная подать была установлена указом 1794 года, или 12 копеек, поскольку указом 1797 года почтовая повинность была возложена на всех обывателей в одинаковой степени, без различия состояния и закона.
Любопытно, что этот вопрос был поднят только в 1804 году, спустя семь лет после проведения почтовой реформы, причем в течение этих лет белорусская администрация взимала с евреев почтовые деньги в двойном размере705, а соответствующее положение дворянских маршалов Белорусской губернии, которым был установлен двойной почтовый сбор с евреев, было утверждено в 1797 году Сенатом706. Сенат, одобряя в 1797 году маршальское положение, вероятно, просто не учел того, что оно противоречит законным интересам евреев, и обратил на это внимание только тогда, когда евреи подали подробно аргументированное прошение707. В 1804 году было установлено, что евреи не только не должны впредь платить двойные почтовые сборы, но могут требовать возврата сумм, излишне уплаченных за предыдущие 7 лет; сенатский доклад, содержащий это мнение, получил Высочайшее утверждение708.
В ситуации со взысканием почтовых денег наглядно проявилась непоследовательность государственной политики в отношении евреев, причем особенно примечательно то, что причиной такой непоследовательности в данном случае были, скорее всего, даже не политические причины, а просто недостаточная осведомленность государственных органов относительно положения дел.
Довольно скоро, однако, последовала и более значительная реформа – как и было обещано Положением 1804 года, государство прекратило удваивать подушную подать с мещан и процентный сбор с купеческих капиталов. В литературе нередко встречаются указания на то, что фактически это было предпринято в 1817 году709. Действительно, указ от 19 апреля 1817 года предписывает «избавить в уважение бедного состояния евреев от взыскания двойной подати» 710. Однако из контекста очевидно, что в этом документе имелось в виду не понижение подати вообще, а налоговая амнистия – освобождение евреев, не внесенных в ревизские сказки, от уплаты повышенной подати, которая иначе была бы назначена в качестве штрафа за укрывание от переписи.
На самом деле, двойная подать была отменена несколькими годами ранее. Исследователи отмечают, что никакого особого указа, соответствовавшего значению произошедшего, по этому поводу издано не было711. В 1807 году в последнем пункте указа, касающегося прежде всего повышения размера капиталов, которые должны были объявлять купцы для приписки к каждой из гильдий, устанавливалось, что «[евреи], вместо двойного процентного оклада, имеют платить с капиталов одинакой, наравне со всем купечеством» 712.
Соответствующей нормы, касавшейся евреев-мещан, в законодательстве вообще не встречается. Тем не менее, двойная подать с них фактически перестала взиматься вскоре после ее отмены для купцов. Об этом свидетельствует, в частности, отчет третьего Еврейского комитета, подготовленный в 1812 году и сообщавший, что «по сведениям, доставленным из департамента министра финансов, оказывается, что евреи ныне в платеже податей сравнены уже со всеми прочими» 713. В том же 1812 году Экспедиция о государственных доходах, поясняя положения манифеста от 25 января 1811 года, которым жители Литовских губерний были уравнены с прочими подданными в вопросах взимания податей714, сообщает: «находящиеся в Литовских губерниях евреи и караимы сравнены податью с мещанами, платящими во всех губерниях подушных с каждой души по восьми рублей» 715. Это разъяснение представляет собой крайне расширительное толкование манифеста, в котором ни о евреях, но о размере податей вообще не упоминалось, а только предписывалось собирать подати в Литве медной монетой и ассигнациями вместо серебряной монеты; именно поэтому данный вопрос не был очевиден для чиновников: разъяснение было дано в ответ на запрос государственной канцелярии по Департаменту государственной экономии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
