Диссертация (1102167), страница 36
Текст из файла (страница 36)
За души гибнущих К Тебе стремящихся,
Без искупления; Тебя не знающих! (IV, 13)
Сплошные дактилические окончания воспроизводят впечатление затухания, следующего за речевым ударением - что реально распространено в практике церковного чтения, являясь, впрочем, не правилом, а скорее недостатком, поскольку проглатываются не только окончания, но и целые слова и часть речевого отрезка на
Эта рифма отмечена В.Ф. Марковым, впрочем, при старомосковском произношении слова «дождь» она звучит почти точной.
323
слух не улавливается. Но деление речи на такты с логическим ударением на
значимых словах - это правило, препятствующее проникновению в чтение ненуж-
ной аффектации.
Довольно рано появляются у Лохвицкой опыты безрифменного стиха. В начале это вариации античных размеров, фольклорные стилизации. Один из первых опытов традиционного белого стиха - стихотворение 1894 г. «Покинутая»:
Опять одна, одна с моей тоской
По комнатам брожу я одиноким,
И черным шлейфом бархатное платье
Метет за мной холодный мрамор плит.
О, неужели ты не возвратишься? (I, 101)
Со временем интерес Лохвицкой к белому стиху только возрастает - воз-
можно, это явилось результатом работы над драматическими произведениями. Из
произведений позднего периода интересна небольшая поэма «Сон», в которой, в отличие от классического белого стиха, отсутствуют мужские окончания. Обычной регулярной рифмы нет, но в изобилии представлены эпизодически возникающие рифмы - как точные, так и приблизительные:
И со стен суровые портреты На меня приветливей смотрели. Между ними был один старинный На заклятом дереве портретик, -Черный, злой, горбатый человечек:
Дикий профиль, волосы щетиной... Страшных снов таинственный гадатель, Черных дней зловещий прорицатель,
Он висел в моей опочивальне
Прямо, прямо против изголовья. (V,55)
Частично рифмованны, частично нерифмованным пятистопным ямбом написано стихотворение того же периода «Союз магов». Начинается оно без рифмы, но постепенно рифма появляется, сначала как будто случайно, потом - регулярно:
. Над ним легко, из перьев ястребиных, Незримою вращаемы рукой, По воздуху качались опахала.
Ср. «Боже Праведный и Хвальный, / Боже великий и крепкий, / Боже Превечный, / услы'ши грешного мужа молитву в час сей, / обещавый услы'шати / во и'стине Тя призывающих...» Помеченные ударения фактически могут быть единственными в речевом такте.
Так он стоял. И жертвенник пред ним Струил благоуханье киннамона И ладана, и красного сандала. Так он стоял, - служителем добра, Пред алтарем всерадостного Солнца, -И светел был, и дивен лик его!
II.
Но в час, когда слабеет дня влиянье,
К нему вошла я жрицею Луны,
Как дым мое белело одеянье...
Был бледен лик... Шаги - едва слышны. (V, 47) Вместо рифмы может использоваться диссонанс (в данном случае точнее называть его консонансом):
С высот неразгаданных
Небес заповеданных Слетают к нам ангелы - вестники дня. («Горные видения»^, 37) Из семи разностопных строк каждой строфы обычную точную рифму имеют только две. Так, «дня» рифмуется с «огня» в конце строфы. В остальных строках гармонию поддерживают разнообразные ассонансы и консонансы.
Нередки у Лохвицкой и рифмы в необычных местах строки. Они могут встречаться эпизодически в пределах одной строки, в соседних строках или через строку:
«Приблизь свое лицо, склонись ко мне на грудь, Я жажду утонуть в твоем прозрачном взоре, В твои глаза хочу я заглянуть...»
«Отгорел усталый день...
Почернел, как уголь, лес...»
«Вихри, сомните махровые венчики роз,
Бури, несите им громы сверкающих гроз!
Жгите их молнии, чистым небесным огнем...»
«Вьется грива, хвост клубится, блещет золото удил. Поперек седла девицу королевич посадил...»
«Жизнь - упованье незнающих... Жизнь - испытанье страдающих...»
Эпизодически могут возникать цепные рифмы в соседних строках: «Юный мой сад и цветущ и богат, / Розы струят в нем живой аромат...» «Я стою у окна, / Я больна, я одна...»
Прекрасна я, как лилия долин, / как сельский крин, наряд богини прост...» «Сны, таинственные мстители / И вершители судеб...» «Ты поди к нему, поди, / Припади к его груди...»
Может создаваться устойчивый дополнительный ряд рифмовки внутри строки:
«Шмели в черемухе гудят о том, - что зноен день,
И льет миндальный аромат нагретая сирень.
И ждет грозы жужжащий рой, прохлады ждут цветы.
Темно в саду перед грозой, темны мои мечты...» (IV, 79)
«Свежей дыханье берез и роз / Вольней порханье вечерних грез...»
«Следят теченье ночных светил / И внемлют пенью небесных сил...»
Рифмоваться могут слова соседних строф:
а) 1.Слыхал ли ты, как плачет ветер Юга...
-
Видал ли ты, как вянут в полдень розы...
-
Знавал ли ты бесплодное страданье...
б) 1.В моем незнанье - так много веры...
3. В моем молчанье - так много муки...
В последней строфе рифмующиеся слова сводятся вместе:
Но щит мой крепкий в моем незнанье
От страха смерти и бытия,
В моем молчанье - мое призванье...
Наконец, могут быть одновременно цепные и внутренние рифмы: День Духа Святого блюдите, избранники, Суровые странники с бледным челом. Живыми молитвами, всечасными битвами, Боритесь, боритесь с ликующим злом. (ПЗ, 40)
Внутри строк могут возникать приблизительные рифмы и консонансы:
«Где купается розовый лотос в отраженной лазури небес, / Есть преданье о нежной Родопис, приходившей тревожить волну.»
«Вздымают горы к огням зари / Свои престолы и алтари...» «Тоской тревожной, печалью нежной. »
«Словно колокольчики манит звон гитары, / В тонкие бубенчики манят злые чары...» «Ни собачки, ни овечки / не уронит невзначай...»
Таким образом, сознательно или интуитивно Лохвицкая стремилась лишить рифму ее первенствующего формообразующего положения в поэзии и вернуться к тому, из чего, собственно, и произошла рифма - античному риторическому приему гомеотелевтон - «подобие окончаний».
4) Строфика
Господствовавшая во второй половине XIX в. тенденция к уподоблению стиха прозе в целом привела к оскудению строфики. Основной строфической единицей стало четверостишие. В начале XX в. общее обновление русского стиха затронуло и строфику. Появились многочисленные новые сложные модели, начали возрождаться забытые твердые формы прошлого.
В поэзии Лохвицкой отразилось начало этого процесса. С первых шагов на поэтическом поприще она уже дает довольно разнообразные строфические образования, иногда копируя существующие формы - например, в стихотворении 1892 г. «Астра» воспроизведена форма строф «Коринфской невесты» Гете в переводе А.К. Толстого.
В день ненастный астра полевая К небесам свой венчик подняла, И молила, солнце призывая, В страстной жажде света и тепла: - «О, владыка дня, Оживи меня! -Я твоим сиянием жила... (I,61) В дальнейшем поэтесса пользовалась шести-восьмистрочными строфами почти так же часто, как четверостишиями, встречаются у нее и более пространные образования. Однако характерно то, что твердые формы прошлого крайне редко воспроизводились ею в точности. В классическом виде у нее можно встретить только сонет и триолет - и то в очень небольшом количестве.
В 1890 -1891 Лохвицкая пишет упрощенные сонеты (с рифмовкой АБАБ+ВГВГ+ДДЕ+ЖЖЕ, ААББ+ВГГВ+ВГГД+ЕЕД и т п.), составившие отдельный цикл в I томе. После этого сонет надолго исчезает из ее репертуара и появляется лишь один раз в V томе. Сонет «Магический жезл» - французского типа, с рифмовкой АБАБ+АБАБ+ ВВГ+ДДГ.
Триолеты встречаются во II томе: «В моем аккорде три струны.» и стихотворение из двух триолетов «Она и он». А.И. Урусов в письме Лохвицкой отмечает похвалой «грациозно-наивные образцы этой милой формы, которую любят Фофа-
324
нов и Бальмонт» . Содержание обоих стихотворений (особенно второго) так или иначе связано с вошедшими в жизнь Лохвицкой отношениями с Бальмонтом, но видеть в этой форме подражание бальмонтовскому стилю было бы неправомерно. В основе триолета лежит рефренный повтор - любимый прием Лохвицкой.
В дальнейшем эта форма более не появляется. Отсутствуют у Лохвицкой и другие формы романской поэзии, построенные на рефренах, широко распространившиеся в скором времени в поэзии серебряного века: рондель, рондо, вилланель и
др.
Воспроизведение твердых форм восточной поэзии тем более ей не свойственно. Однако в построении четверостиший стихотворения «Зимнее солнце свершило серебряный путь» из цикла «В лучах восточных звезд» можно увидеть попытку воспроизвести форму «персидских четверостиший» - рубаи - хотя для точности рифма должна быть ААБА, а не ААББ, как у Лохвицкой:
Полночь безмолвна, и Млечный раскинулся Путь. Счастлив - кто может в любимые очи взглянуть, Глубже взглянуть, и отдаться их властной судьбе. Счастлив - кто близок тебе. (III, 83) Нельзя не заметить, что форма рубаи в то время была еще фактически не-
РО ИРЛИ, ф. 486, № 61, л. 1 об. См. Приложение.
известна в русской поэзии.
Равнодушие к твердым формам при общем внимании к стилистическим приемам древней поэзии свидетельствует о том, что Лохвицкая ставила целью не столько правдоподобие стилизации, сколько умение выражать собственные чувства языком древней поэзии. Очевидно, твердая форма стесняла ее, казалась ей несколько искусственной и потому использовалась редко.
5) Звуковое оформление
Звуковому оформлению своих стихотворений Лохвицкая придавала большое значение и эта сторона ее лирики всегда оценивалась положительно. И. Ясинский, вспоминая свою первою встречу с 19-летней поэтессой, говорит о впечатлении, которое произвели на него ее стихи: «Действительно, стихи сверкали, отшлифован-
325
ные, как драгоценные камни и звонкие, как золотые колокольчики» Тонкий ценитель поэзии, А.И. Урусов, в цитированном выше письме восклицает: «Да! только у Вас и есть такие звуки». Эффект мелодичности достигался сочетанием разных средств. «Перезвон хрустальных созвучий», которым она восхищалась у раннего Бальмонта был изначально присущ ей самой, причем, пожалуй, в большей степени, чем ему, - не случайно он, в свою очередь, говорил в стихах о «певучей душе» Лохвицкой . Характерно, что она никогда не пользовалась известным и несколько одиозным бальмонтовским приемом игры на одном согласном звуке.326 Ее аллитерации построены, как правило, на сонорных звуках, но не на одном, а на нескольких. В стихотворении чередуются звуки «л», «м», «н», «р», к ним могут присоединяться сочетания смычных и сонорных - «дн», «гр», «кл» и т.д., звонкие аффрикаты - например «в». Бывает, что в стихотворении повторяются звуки какого-то определенного слова или даже нескольких слов. Например, в стихотворении «Нереида»
325
«Роман моей жизни», с. 259. 326 Эпизодическое употребление Лохвицкой подобных сочетаний тоже может играть роль скрытого посвящения Бальмонту. Например, в стихотворении «Лесной сон» повторение нехарактерного для Лохвицкой звука «ч» в строках: «Не царевич он, поверь, / Черных чар на нем печать» - вызынаиболее часто повторяющиеся звуки - в порядке убывания: н, л, д/т, с/з, в, п/б,
р. Из них складываются ключевые слова, с одной стороны - «нереида», «волна»,
«пена», «дно», с другой - «свобода», «плен», «воля», «власть», «страсть».
1. Ты - пленница жизни, подвластная, И песней моей истомленные
А я - нереида свободная. В исканьях забвения нового,
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
