Диссертация (1102013), страница 24

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 24)

Ноконфликт происходит: в ходе ночной ссоры из-за ключа и запертой двериВера не выдерживает и ударяет девочку, и на некоторое время их отношениясовершенно прерываются. Учительница переживает драму — и личную, ипрофессиональную. Зина после произошедшего заболевает, но своей вины нечувствует. Завучу она объясняет поступок Веры следующим образом:«Просто она очень нервная... Ее жизнь до этого довела» 230. На что получаетрезкий ответ: «Жизнь?! — Ангелина Григорьевна изумленно покосилась.Взяла Зину за подбородок.

— А может быть, ты? Зиночка Бегункова?»231. Длядевочки потрясением стало не то, что ее ударили, а то, что сделать это смоглата, которая раньше была добрее и мягче всех, казалась на бунт совершенноне способной. В конце, когда две героини, кажется, помирились, остается227Зайцева Л.А. Эволюция образной системы советского фильма 60-80-х годов. М., 1991. С. 45.Рязанцева Н. Голос: [киносценарии]. СПб.: Сеанс; Амфора, 2007.

С. 597.229Там же. С. 596.230Там же. С. 617.231Там же.228117напряжение — мы понимаем, что эта история не изменила в Зине ничего: онаберет на себя любимую и привычную роль организатора по сбору вещей, аучительнице только остается наблюдать всю суматоху со стороны. Позиция,которую Рязанцева (сама шестидесятница) занимает по отношению кмладшему поколению, достаточно четко определена — интеллигентнаяучительница все-таки смогла дать отпор своей воинственной ученице.Мнение на этот счет Миндадзе, нашедшее отражение в сценарии«Плюмбум», не так однозначно, как менее однозначны и его оценки образоввзрослых и подростка.Руслан Чутко, главный герой, по прозвищу которого и названкиносценарий, — послушный сын, отличник, который успевает за времяодного урока решить сразу оба варианта контрольной.

Вместе с родителямион ходит на лыжах, катается на коньках, по вечерам смотрит бардовскиеконцерты и даже подпевает, когда отец играет что-нибудь из бардов же нагитаре. Барды появляются не случайно — как знак того, что родителиРуслана если и не остались верны идеалам своей шестидесятническойюности, то точно ностальгируют по ней. Сына-отличника, судя по егоуспехам в школе, они также воспитывали на идеалах своей юности. НоРуслан, как точно замечает влюбленная в него одноклассница Соня, живетдвойной жизнью. Он не удовлетворяется ролью примерного сына иотличника-активиста, он хочет защищать добро и рвется в дружинныйоперотряд — помогать ловить преступников.

Получается успешно: благодаряРуслану задерживают грабителей киоска, находят прячущихся бомжейтунеядцев,арестовываютпреступников,промышляющихнезаконнымсбытом испорченных фруктов. И вроде бы Руслан молодец, но только мерыего борьбы не самые честные: чтобы поймать бомжей, он втирается к ним вдоверие, становится настоящим другом («Мы даже подружились! —похвастался Плюмбум.

— Вот сейчас за пивом меня послали. Я им пивонесу!»232), а затем раскрывает их местонахождение оперативникам. Чтобы232Миндадзе А. Отрыв: [киносценарии]. СПб: Сеанс; Амфора, 2007. С. 314.118выследить преступника, шантажирует его невесту — манекенщицу Марию,после получения всей необходимой информации, пусть непреднамеренно, нопредает. Зачем все это необходимо Плюмбуму, мы понимаем только ксередине повествования: однажды хулиган забрал у него магнитофон, забралне силой, а: «Наглостью взял. Я не ожидал.

Я на скамейке сидел с этимкассетником. Была у меня одна вещь любимая, я, когда ее слушал, обо всемзабывал, с ума сходил. А он подошел и забрал!» 233, и мальчик пообещал себе,что, когда вновь ему придется, столкнуться со злом, он будет готов датьотпор.Руслан —человекдействия,анеслова,ужевэтомонпротивопоставлен шестидесятническому типу личности. Он постоянно просебя, как стихотворение, твердит глаголы-исключения: «Гнать, дышать,держать, обидеть…».

Родители Руслана совершенно другие: особенноинтересен и символичен эпизод на катке, когда изображается его мать,красиво летящая на коньках в разбитых очках, — символ человека, наивно ибессмысленно сохраняющие надежды шестидесятых, уже развенчанные(«разбитые») даже в его собственных глазах.Список сходных черт обоих сценариев, предложенный выше,необходимо продолжить: и там и там действует подросток, характер ипоступки которого едва ли можно оценить как положительные; и там итам — предательство и абсолютное непонимание своей вины; и там и там —взрослые, которые при столкновении с юным героем осознают свое бессилие.И там и там, наконец, сами взрослые особенно интересны (их-то, кажется, инадо считать главными героями киносценариев, а вовсе не подростков) — в«Чужих письмах» это тридцатилетняя учительница, в «Плюмбуме» —сорокалетние: родители и дружинники из оперотряда, бомжи, преступники.Если учесть, что появление «Чужих писем» и «Плюмбума» разделяетпримерно десять лет, то получается, что взрослые персонажи обоихкиносценариев — ровесники.

Этот факт важен еще и потому, что «Чужие233Там же. С. 316.119письма» создавались тогда, когда в кинодраматургии четко обозначиласьтенденция изображать именно тридцатилетнего героя, а «Плюмбум» — когдаэтот тридцатилетний «постарел» ровно на десять лет и остался главнымгероембольшинствафильмовтоговремени.Юностьобоихэтихперсонажей — тридцатилетних в 1970-е и сорокалетних в 1980-е — как ужебыло сказано выше, пришлась на 1960-е, и применительно к двумкиносценариям это особенно важно. Юные герои — Зина и Руслан — ненаходят взаимопонимания с взрослыми не потому, что бунтуют, как бунтуютвсе подростки.

Процитированная критиком234 по поводу картины И. Авербахастрока из пьесы «Строитель Сольнеса» Генрика Ибсена «Юность — этовозмездие» равно подходит и к картине Вадима Абдрашитова: имеется ввиду возмездие за идеалы 1960-х гг., которые взрослые так и не смогливоплотить. Зина говорит Вере Ивановне: «Вы были для меня, Вера Иванна…Вы были моим идеалом. Я даже в сочинении написала, а потом, когда вы сэтим художником познакомились, я вас просто возненавидела!»235. Своивосторженные слова девочка подтверждает искренними поступками — здесьособенно интересна сцена в ванной: «Ой, Вера Иванна! — Зина залиласьсмехом от щекотки.

Потом вдруг повернула голову, ткнулась Вере в ладонь ипоцеловала выше кисти, в ненамыленное место!»236. Девочка горячо любитучительницу, но совершенно не понимает эту странную историю схудожником, кажущуюся ей почти неприличной. Может быть, еще поэтомуона так грубо врывается в нее, становится третьим лишним, читает письма,так как не видит в ней настоящей любви. На вопрос, сколько же ему лет,Руслан Чутко все время отвечает: «Сорок», — как и его родителям.

Это,конечно, шутка, но показательная: идеалы шестидесятников, на которыхвоспитывали его родители и которым, кажется, остались верны сами до сихпор, заставляют мальчика ощущать себя значительно старше. Он перерос эти234«Зинка Бегункова — дитя истории, но, право, что-то и вечное есть в этом нервном упрямстве, в этомэнергетическом таране, в этой силе желания прорваться сквозь любые условности — “юность — этовозмездие”». (Москвина Т. [«Чужие письма»] // Сеанс. 1993. № 8.)235Рязанцева Н.

Голос: [киносценарии]. СПб.: Сеанс; Амфора, 2007. С. 603.236Там же. С. 612.120идеалы, разочаровался в них из-за неприятной истории с кражеймагнитофона. Именно после нее он вдруг понял, что родители его не самыедобрые и честные на свете люди, а после того, как задержал отца-браконьератолько убедился в этом, потому-то даже удивления не последовало —хладнокровно повел на допрос: «Идем, я буду тебя допрашивать»237. Кличка,которуюРуслансебепридумал —Плюмбум(«мягкийжеметалл,свинец»238) — очень точно характеризует его: он выкован по образу иподобиюсвоихродителей,носсущественнойкорректировкой.Макабрические подростки потому особенно страшны, что их бунт страшнеевечного на все времена бунта типичных подростков: он не пройдет свозрастом.

Эти герои и интересны прежде всего тем, что не выполняютглавного закона драматического произведения — в начале и в концепроизведения они остаются равны себе же, история ничего в них не меняет.Изменятся только взрослые герои — осознают свое бессилие («Чужиеписьма») и почувствуют необъяснимый ужас («Плюмбум, или Опаснаяигра»).Именнов«Чужихписьмах»Рязанцевойвпервыепоявляетсямакабрический тип подростка — юный герой, который не просто вызывает увзрослых безотчетный страх (появившийся гораздо раньше, еще в 1968 годуБатищев из «Доживем до понедельника» Полонского, обнаруживает с нимиродство, но очень дальнее, так как его позиция развенчивается авторомбезапелляционно), но действует активно, посягает на какие-то права.

Важноотметить, что образ этот найдет продолжение не только в «Плюмбуме», но ив пьесе Любови Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна» (1980) и целом рядекартин второй половины 1980-х гг.237238Миндадзе А. Отрыв: [киносценарии]. СПб: Сеанс; Амфора, 2007. С. 338.Там же. С. 294.1213.6.

Характеристики

Список файлов диссертации