Автореферат (1101895), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Луков). В отношении же Ростана наиболее глубокуютрактовку неоромантической эстетики предложил Вл.А. Луков. Рассуждая об14особенностях французского неоромантизма в связи с произведениямидраматурга, он выделил следующие его черты: эклектичность, стремление ксинтезу (соединение художественных принципов романтизма, символизма,натурализма, реализма и т. д.), оптимистический, жизнеутверждающий пафос (вотличие от мрачности романтизма), восприятие мечты и иллюзии какнеотъемлемой части действительности (вера в то, что возвышение отдельногочеловека влечет за собой преображение всего мира), особую концепциюисторизма, соединяющую историю и легенду (что вызвано стремлениемизбежать создания фантазийного мира в чистом виде), выдвижение на первыйплан героической личности прошлых эпох.
И хотя подобное пониманиенеоромантизма не получило повсеместного распространения, данная трактовкапомогает вскрыть природу этого течения, ставшего ведущим в творчествеРостана.Практическим аспектам работы Щепкиной-Куперник над переводамипьес Э. Ростана «Романтики», «Принцесса Греза, «Сирано де Бержерак»,«Шантеклер» и анализу путей дальнейшего функционирования образов исюжетов произведений Ростана в России посвящена вторая глава работы −«Роль Т.Л.
Щепкиной-Куперник в возникновении “театра русскогоРостана”», занимающая основную часть данного исследования.В первом параграфе – «Знакомство Т.Л. Щепкиной-Куперник сэстетикой неоромантизма и поиск стратегии художественного перевода(“Les Romanesques” − “Романтики”)» – в ходе сопоставительного анализафранцузского и русского текстов, применяемого при исследовании ипоследующих пьес Ростана, выявляются основные переводческие стратегииЩепкиной-Куперник, которые эволюционируют и отчасти видоизменяются взависимости от характера произведения и времени работы над ним.«Романтики» оказались особенно важными потому, что они стали первымпроизведением Ростана, попавшим на русскую сцену, и явились первойпереведенной Щепкиной-Куперник пьесой драматурга.
Именно при работе надэтим произведением переводчица знакомится с эстетикой неоромантизма и15пытается отыскать ключ к созданию удачного художественного перевода,«канон» которого к тому времени у нее еще не сложился.Название пьесы было в некоторой степени вольно переведено ЩепкинойКуперник. Литературовед П.Р. Заборов пишет по этому поводу: «Это было несовсем точно: “les romanesques”, скорее, “фантазеры”, даже “чудаки”; впрочем,в русском речевом обиходе тех лет слова эти являлись почти синонимами»16.Но подобное предложение Щепкиной-Куперник относительно названияотвечалоширокомураспространениювозвышенногопредставленияоромантизме в России в те годы. Примером другого, более серьезногопреобразования оригинального текста стал монолог Персинэ о беломбатистовом шарфе Сильветы. Переводчица меняет его формальное устройство:нет деления на четверостишия, некоторые строки отсутствуют, однако это неменяет общего настроения.
А вот технической неудачи ей избежать не удается:сочетание слов «боюсь ласкою» является труднопроизносимым сближениемсогласных. В русской версии шарф оказывается «простым», «простеньким»,что не вяжется с возвышенностью образа его обладательницы. Поэтичнее иоригинальнее оказывается французский текст, в котором батист сравнивается с«дуновением», «крылом». Можно утверждать, что в итоге у ЩепкинойКуперник важный в идейном смысле «Монолог Персинэ» получилсяневыразительным, что доказывает сопоставление даже первых строк:SylvetteC’est du linon.Это батист.Percinet, s’agenouillant (преклоняя колени)Je l’aime et suis tremblant que mon baiser lesouille,Он мне нравится, и я трепещу, как бы мойпоцелуй его не осквернил,Car ce voile devant lequel je m’agenouille...Ибо это прозрачная ткань, перед которой япреклоняю колени…Ce léger linonЭтот легкий батист,Qui vous emmitoufle,Который вас окутывает,Mais à la façon16СильветаПростой и скромный шарф из белогобатиста!..Персинэ (становясь на колени)Боюсь ласкою его я запятнать.Склоняюсь перед ним, смиренный ивлюбленный;Сильвета, милая, коленопреклоненныйЕго я должен лобызать!..Этот белоснежный,Простенький батист –Так же свят и чист,Как и ты, друг нежный.Как твои мечты,Нежностью он веет,Символ чистоты,Заборов П.Р.
Театр Эдмона Ростана в России // На рубеже XIX и ХХ веков: Из историимеждународных связей русской литературы. Л.: Наука, 1991. С. 217.16ПодобноD’un souffle ;Дуновению;Ce linon légerЭтот легкий батист,Dont la candeur frêleХрупкая чистота которогоA le voltigerРазвевается,D’une aile <…>17.Подобно крылу <…>.Лилии цветыПеред ним бледнеют.Жизни на землеОн не тронут прозой, –Вьется легкой грезойНа твоем челе <…>18.Эффектнее прозвучал финальный «рондель», где Щепкиной-Куперникудалосьобнаружитьиакцентироватьпризнакивозникновениянеоромантического движения в России:СильветаЛегких платьев шелест,Легкой рифмы прелестьИ картин Ватто изящные тона.ПерсинэЛегкие мотивы, нежно шаловливые…ПаскиноПарочка влюбленных, два отца ворчливые…ПерсинэВся в плюще, вся в розах старая стена.СильветаЛегких платьев шелест,Легкой рифмы прелесть,И конец счастливый, как сама весна!...19В дальнейшем стремление Щепкиной-Куперник найти выразительный,ударный фрагмент принесет свои плоды, подарив русской поэзии дваблестящих стихотворения, явившихся кульминациями пьес «Принцесса Греза»и «Сирано де Бержерак».
Это соответственно «Любовь – это сон упоительный»и «Гимн гасконцев». Однако «Романтики» обозначили в какой-то мере важнуюособенность литературного процесса рубежа веков – такое явление, какжизнетворчество, построение своей жизни по определенному, раз и навсегда17Цит. по: Rostand E. Les Romanesques. Comédie en trois actes, en vers. Paris: LibrairieCharpentier et Fasquelle, 1910. Р. 149.18Ростан Э.
Полн. собр. соч.: В 2 томах / Пер. с фр. Т.Л. Щепкиной-Куперник. Т. 1 (ДваПьеро, или Белый ужин; Романтики; Принцесса Греза; Самаритянка; Сирано де Бержерак(Поэт)). СПб.: Издательство Т-ва А.Ф. Маркса, 1914. С. 75.19Там же. С. 77.17избранному сценарию. В творческой биографии многих поэтов-модернистовжизнетворчество займет важное место, а его привлекательные и опасныестороны, пожалуй, точно предсказаны в этой пьесе Ростана.«Освоение избранного переводческого метода в пьесах “ПринцессаГреза” (“La Princesse Lointaine”) и “Сирано де Бержерак” (“Cyrano deBergerac”)» – так назван второй параграф, в фокусе исследования которогонаходятся два оказавшихся наиболее популярными и востребованными вотечественной культуре произведения Ростана, где закрепляются принципыработы Щепкиной-Куперник, что приводит к созданию блистательныхпереводов, восторженно встреченных критикой и не потерявших своегозначения до настоящего времени.Подпараграф 2.
1 озаглавлен «Принцесса Греза как инвариантПрекрасной Дамы». В нем перевод Щепкиной-Куперник рассматривается кактекст, где предложен более сложный образ главной героини, чем это имеетместо в оригинале. Название пьесы «La Princesse Lointaine» по-французскиозначает буквально «Далекая Принцесса». Найденное переводчицей название«Принцесса Греза» изменило общую тональность пьесы, лишив образ героини«материальности» (далекое можно приблизить) и усилив ее недостижимость(греза – нечто романтически-приподнятое, возвышенное, призрачное). Этоособенно ярко проявилось в «Стансах Рюделя», в которых главный геройвоспевает возлюбленную. Их начало выглядит так:JoffroyC'est chose bien communeЭто дело весьма заурядное –De soupirer pour uneВздыхать по какой-нибудьBlonde, châtaine ou bruneБлондинке, шатенке или брюнеткеMaitresse,Возлюбленной,Lorsque brune, châtaine,Когда брюнетку, шатенкуOu blonde, on l'a sans peine.Или блондинку, ее добьешься без труда,– Moi, j'aime la lointaineА я, я люблю далекуюPrincesse!Принцессу!ЖофруаЛюбовь – это сон упоительный,Свет жизни, источник живительный.В ней муки, восторг, в ней весна;Блаженства и горя полна,И слезыИ грезыТак дивно дарит нам она.Но чужды мне девы прекрасные,Объятья безумные, властные,И шелковых кос аромат,И очи, что жгут и томят,И лепет,И трепет,И уст упоительный яд.Люблю я любовью безбрежною,Нежною,18C'est chose bien peu belleЭто дело действительно малоприятное –D'être longtemps fidèle,Быть долго преданным,Lorsqu'on peut baiser d'ElleКогда можно целовать только ЕеLa traîne,Шлейф,Lorsque parfois on presseИногда пожиматьUne main, qui se laisse...Руку, которая поддается…Moi, j'aime la PrincesseЯ, я люблю ПринцессуLointaine! <…>.Далекую!20.Как смерть безнадежною;Люблю мою грезу прекрасную,Принцессу мою светлоокую,Мечту дорогую, неясную,Далекую21.
<…>В русском тексте кульминацией становится преклонение перед такойлюбовью, которая является «упоительным сном», то есть не чем-то«вещественным», чем можно обладать, не чем-то конкретным, что можнообъяснить томлением по «брюнетке, шатенке или блондинке», как этопредставленовпервоисточнике,ачем-тонаходящимсязаграньючеловеческого воображения. В данном случае переводческая смелостьТ.Л.
Щепкиной-Куперник, выразившаяся в изменении смысла и нарушениисинтаксического строя оригинала, выявила и усилила заключенные в образахгероев переживания и придала облику героини неземные черты. Такимобразом, смысловые нюансы, возникшие в результате нового «прочтения»пьесы переводчицей (вольного с точки зрения соответствия переводного текстаоригиналу), позволили создать полноценное произведение, которое вошло всокровищницу русского языка, обогатило русскую культуру и создалопредпосылки для формирования национального варианта символистского мифао Поэте и Прекрасной Даме и вышедших за рамки литературы фактов20Цит.
по: Rostand E. La Princesse Lointaine. Pièce en quatre actes, en vers. Paris: LibrairieCharpentier et Fasquelle, 1898. Р. 33.21Цит. по: Ростан Э. Сирано де Бержерак: Пьесы / Пер. с фр. Т. Щепкиной-Куперник;предисл. и примеч. А. Михайлова. М.: Эксмо, 2007. 800 с. (Библиотека всемирнойлитературы). С. 50.19обращения к образу Принцессы Грезы. «Чудные стихи»22 Щепкиной-Куперникв русском переводе, о которых положительно, хотя и с долей иронии, отзывалсяА.П.
Чехов, вдохновили М.А. Врубеля на создание одноименного панно.М. Горький назвал произведение «призывом к возрождению, симптомом новыхзапросов духа, жаждой его к вере», иллюстрацией «силы идеи и картиныстремления к идеалу»23. Самым ярким средоточием и раскрытием идей,заложенных в пьесе, явилось творчество символистов. Так, можно говорить овлиянии прозвучавшего мифа о Поэте и его поклонении Прекрасной Даме наформирование образности А.А. Блока, у которого в драме «Роза и Крест» (19121913) также фигурирует Рыцарь-Несчастье Бертран де Борн, в образе которогоугадываются черты поэта Бертрана де Борна и Сирано де Бержерака, а мотивлюбви «издалека» возникает в сборниках «ANTE LUCEM» (1898-1900), «Стихио Прекрасной Даме» (1901-1902), «Распутья» (1902-1904).В подпараграфе 2.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
