Диссертация (1100973), страница 26

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 26)

Экспрессивность достигается за счёт,прежде всего, коннотативных элементов значения слов. Слова “vulgar” (“rudeand offensive” – LDCE) и “meretricious” (“something that is meretricious seemsattractive but has no real value or is not based on the truth” – LDCE) имеютотрицательную ингерентную коннотацию. Кроме того, автор прибегает каллитерации (“vast, vulgar”), что усиливает выразительность текста иподчёркивает, насколько всепоглощающим стал материализм в современномавтору обществе.Сочетание однородных определений, состоящих изувеличивающегося количества слогов (“vast, vulgar, meretricious”), представляет134собой пример нарастания, что, в свою очередь, усиливает напряжённость итрагизм, заложенные в тексте.Для Гэтсби успех и счастье синонимичны материальному успеху. Так,яхта Дэна Коди является для юного Джея Гетца воплощением всего самогопрекрасного и удивительного в мире: “To the young Gatz, resting on his oars andlooking up at the railed deck, the yacht represented all the beauty and glamor in theworld” [Fitzgerald, 2013: 133].

Слова “beauty” (“a quality that people, places, orthings have that makes them very attractive to look at” – LDCE) и “glamor” (“theattractive and exciting quality of being connected with wealth and success” – LDCE)обозначают весьма сложные и широкие понятия. Однако же, для юного Гэтсбиони сводятся к атрибуту роскоши и богатства.Мечта Джея Гетца о богатстве, успехе и славе описывается как “a universeof ineffable gaudiness” [Fitzgerald, 2013: 131]. Словосочетание “ineffablegaudiness” выполняет воздействующую, экспрессивную функцию.

Оба слова(ineffable: “too great to be described in words” – LDCE; gaudiness: “clothes, coloursetc. that are gaudy are too bright and look cheap – used to show disapproval” –LDCE) имеют оттенок значения «слишком». Части данного словосочетанияобладают противоположным ингерентными коннотациями (“ineffable” –положительная, “gaudiness” – отрицательная). Таким образом, словосочетаниепредставляет собой оксюморон («фигура речи, состоящая в соединении двухантонимических понятий») [Ахманова, 1966: 276].

Кроме того, слово“gaudiness”, обозначающее слишком яркие и крикливые цвета, может вызыватьассоциации с рекламными объявлениями.Таким образом, можно утверждать, что в романе противопоставлены дваварианта «американской мечты» и, соответственно, два варианта материализма.В связи с линией Ника Каррауэя материализм рассматривается в руслепротестантской трудовой этики – как свойственное американцу стремление клучшей жизни через усердие, честный и упорный труд, постепенноепродвижение вверх по социальной лестнице, соблюдение правил и законов. Что135же касается линии Гэтсби, к которой в данном случае примыкают остальныеобитатели Лонг-Айленда, материализм обретает отрицательные коннотации,рассматривается как стремление к быстрой наживе и выставленной напоказроскоши, как нарушение общественных правил и законов для достиженияматериального успеха, превращение материальных ценностей в цель и смыслжизни.

Примечательно, что вторая линия получает в романе гораздо болееполное освещение, в ней задействовано большее количество персонажей, чтоотражает широкое распространение такого мировоззрения в эпоху «ревущихдвадцатых».3.3.2. Материализм как фактор разложения общества.В романе «Великий Гэтсби» затрагивается также социальная сторонаконцепта «материализм» и описываются явления, к которым приводитнеограниченное стремление к приобретению материальных благ: коррупция,общественное неравенство, большой имущественный разрыв между разнымислоями населения.Разрыв между социальными группами показан через противопоставлениеЛонг-Айленда, с его беззаботностью, нарочитой роскошью, показным блескоми громкими вечеринками, и «Долины Шлака» – гипертрофированного образагигантской свалки, находящейся между Уэст-Эггом и Нью-Йорком.

Если вописании жизни на Лонг-Айленде используются яркие, броские цвета (“gaudycolours”), то Долина Шлака (“the valley of ashes”) представлена как областьсерого цвета, символизирующего в романе бедность и тоску:“About half way between West Egg and New York the motor-road hastily joinsthe railroad and runs beside it for a quarter of a mile, so as to shrink away from acertain desolate area of land. This is a valley of ashes – a fantastic farm where ashesgrow like wheat into ridges and hills and grotesque gardens where ashes take theforms of houses and chimneys and rising smoke and finally, with a transcendenteffort, of men who move dimly and already crumbling through the powdery air.Occasionally a line of grey cars crawls along an invisible track, gives out a ghastly136creak and comes to rest, and immediately the ash-grey men swarm up with leadenspades and stir up an impenetrable cloud which screens their obscure operations fromyour sight.But above the grey land and the spasms of bleak dust which drifts endlesslyover it, you perceive, after a moment, the eyes of Doctor T.

J. Eckleburg. The eyes ofDoctor T. J. Eckleburg are blue and gigantic – their retinas are one yard high. Theylook out of no face but, instead, from a pair of enormous yellow spectacles whichpass over a nonexistent nose. Evidently some wild wag of an oculist set them there tofatten his practice in the borough of Queens, and then sank down himself into eternalblindness or forgot them and moved away.

But his eyes, dimmed a little by manypaintless days under sun and rain, brood on over the solemn dumping ground.The valley of ashes is bounded on one side by a small foul river, and when thedrawbridge is up to let barges through, the passengers on waiting trains can stare atthe dismal scene for as long as half an hour.

There is always a halt there of at least aminute and it was because of this that I first met Tom Buchanan’s mistress”[Fitzgerald, 2013: 32 - 33].В данном отрывке серый цвет обозначается как напрямую (“grey cars”,“the ash-grey men”), так и вводится косвенно, через упоминание предметов,традиционно ассоциирующихся с данным цветом (“ashes”, “chimneys”, “risingsmoke”, “leaden spades”, “bleak dust”). Многочисленные упоминания серогоцвета создают безрадостную картину гигантской свалки, обратной сторонылёгкой и беспечной жизни на Лонг-Айленде.Отрывок также изобилует эмоционально-экспрессивно окрашеннойлексикой, имеющей отрицательные ингерентные коннотации: “desolate” (“aplace that is desolate is empty and looks sad because there are no people there” –LDCE), “grotesque” (“unpleasant, shocking, and offensive; extremely ugly in astrange or unnatural way” – LDCE), “ghastly” (“very bad or unpleasant; making youvery frightened, upset, or shocked” – LDCE), “foul” (“very unpleasant; very dirty” –LDCE), “dismal” (“if a situation or a place is dismal, it is so bad that it makes you137feel very unhappy and hopeless” – LDCE).

Само слово “ashes” может являтьсядостаточно экспрессивным и коннотативным, так как в форме множественногочисла оно сопровождается следующими дефинициями: “the ash that remainswhen a dead person’s body is burned”; “a situation in which something is completelydestroyed”.

Таким образом, само название данного места вызывает ассоциации сразрушением и смертью.Как уже отмечалось выше, если жизнь обитателей Лонг-Айлендаописывается с помощью ярких, насыщенных красок, то Долина Шлакапредстаёт перед читателем областью сплошного серого цвета, из которойвыделяются только глаза доктора Т. Дж. Эклберга (“blue and gigantic”) нарекламном объявлении. Ощущение размытости и сюрреалистичности этойместности создаётся, в том числе, с помощью лексики с более общимзначением «неясный, бесцветный, смутный»: “dimly”, “powdery”, “invisible”,“impenetrable”, “obscure”, “paintless”, “nonexistent”. Важную экспрессивнуюфункцию выполняет в данном контексте словосочетание “eternal blindness”. Сточки зрения пяти категорий, оно может быть охарактеризовано какконнотативное, неклишированное, неидиоматическое, социолингвистически необусловленное, концептуально обусловленное.

Данное словосочетание, вкупе сдругими лексическими единицами, обладающими значениями «неясный»,«смутный», помогает изобразить духовную слепоту общества неограниченногоматериализма.В конце второго абзаца приведённого выше отрывка Долина Шлакаобозначается как “a solemn dumping ground”. Данное словосочетание можносчитать примером оксюморона, поскольку лексическое значение слова“solemn” (“very serious and not happy, for example because something bad hashappened or because you are at an important occasion” – LDCE) противоречит какденотативному, так и коннотативному значениям лексической единицы“dumping ground” (“a place where people get rid of waste material” – LDCE).Таким образом, в тексте реализуется метафорическое изображение обратной138стороны беспечной и лёгкой жизни, ориентированной исключительно наматериальные блага и ценности, как большой свалки.

Джим Куллен отмечает,что образ Долины Шлака может рассматриваться как модернистская метафора:“a kind of modernist metaphor for the wasteland of humanity in a godless age”[Cullen, 2003: 181].Гигантские глаза доктора Т. Дж. Эклберга также несут в тексте романаэкспрессивную и символическую нагрузку. Абстрактный, символическийхарактер данного образа усиливается тем фактом, что они лишенычеловеческого лица: “They look out of no face but, instead, from a pair of enormousyellow spectacles which pass over a nonexistent nose.”Примечательно, что после внезапной гибели Миртл Уилсон, любовницыТома, её муж Джордж смотрит на глаза доктора Эклберга и говорит о Боге:“Standing behind him Michaelis saw with a shock that he was looking at theeyes of Doctor T.

J. Eckleburg which had just emerged pale and enormous from thedissolving night.‘God sees everything,’ repeated Wilson.‘That’s an advertisement,’ Michaelis assured him. Something made him turnaway from the window and look back into the room. But Wilson stood there a longtime, his face close to the window pane, nodding into the twilight” [Fitzgerald, 2013:212].Глаза Т. Дж.

Эклберга описываются как «гигантские», «огромные»(“gigantic”, “giant”, “enormous”). Трансцендентальный характер этого образаусиливается метафорой “emerged <…> from the dissolving night”.Обращение Джорджа Уилсона к рекламному объявлению как к Богуотражает отсутствие правильных нравственных ориентиров в обществе,охваченном материализмом и жаждой наживы. В эссе, посвящённом роману«Великий Гэтсби», Фредерик Миллет (Frederick C. Millett) утверждает, чтоглаза доктора Т. Дж. Эклберга меняют свою смысловую нагрузку по мереразвития сюжета романа.

Характеристики

Список файлов диссертации