Архетип грешницы в русской литературе конца XIX – начала XX века (1100526), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Всеэто противопоставлено эстетически совершенным танцам (прекрасно танцует случайнаяспутница героя рассказа Б. Лазаревского «Без выхода»), «хорошим» песням, задушевным,серьезным разговорам, которые чаще возникают по мере «удаления» героев от«бордельного пространства», погружения в себя.Неряшливость, неуютность и, главное, греховность «бордельного пространства»усиливаетсяпалитройцарящих здесьзапахов,которыевбольшинствесвоемассоциируется с низменными человеческими желаниями, интимной стороной жизничеловека.

Запах здесь приторный, «развратный», концентрированный, «густой», воздухспертый, обволакивающий, дразнящий («Ночь» И.А. Новикова, «Барыни» А. Чапыгина).Атмосфера «бордельного пространства» назойлива: оглушающие звуки, ослепляющийсвет, яркие краски, от которых рябит в глазах, доводящие до головокружения запахи – всенацелено на то, чтобы одурманить героев, опьянить их видом полуобнаженных тел,разжечь похоть откровенными запахами и словами, внушить ощущение веселья ипраздника и, в конечном итоге, соблазнить грехом.В третьем параграфе «Девиантное поведение личности в рамках “бордельногопространства”. Маргинальность его статуса» автор, напоминая, что для русскойкультуры XIX – начала XX в.

нормой сексуального женского поведения являлся законныйбрак, семья, указывает, что отступление «порядочной» девушки от одобренных обществоми традицией норм воспринимается как непоправимая трагедия, приобщающая ее ксубкультуре «падших» созданий и превращающая в девиантку и маргиналку, носительницудевиантного эроса, т. е. в грешницу.

Таким образом, «бордельное пространство»,сосредоточивая в себе «отклонения» в сексуальной сфере: измену, проституирование,лесбиянство, извращения, инцест и т. д., аккумулирует и другие виды негативногодевиантного поведения. Это разного рода преступления: насилие над грешницей –физическое (побои, надругательство, драки, нанесение вреда самой себе, как, например, в«Маскараде чувства» М. Криницкого или в рассказах М.

Горького «Однажды осенью» и«Женщина с голубыми глазами») и моральное (психологическое манипулированиегрешницей с целью решения собственных проблем и удовлетворения личных амбиций,например, «В тумане» Л.Н. Андреева); ответное причинение «травмы» герою (пощечина,даваемая лжеспасителю, избиение неверных любовников,сознательное заражениесифилисом, вымогательство). Моральное насилие над героем, в широком смысле,проявляется в специфическом «травматическом» характере его знакомства с грешницей, восознании им своей неспособности спасти «падшую», что приводит к печальнымпоследствиям: психологическое потрясение становится причиной краха личных иллюзий,вызывает у героя слезы, рыдания, припадки, нервные срывы и даже безумие / сумасшествие(безумие гоголевского Пискарева, припадок чеховского Васильева). В то же времяболезненно воспринимается героем и общение с грешницей с целью сексуальнойинициации («Святочная ночь» Л.Н. Толстого, «Итальянки» С.

Городецкого и др.). Также«приметами» «бордельного пространства» становятся убийство (как героя, так и героини;этот мотив часто встречается в текстах И.А. Бунина: «Петлистые уши», «Барышня Клара»)и воровство / обвинение в воровстве.Предельной степенью насилия героев над собой выступает самоубийство и егоразновидности: попытка самоубийства и доведение до самоубийства. Суицид грешницы –это всегда ситуация знаковая, манифестационная, хотя и определяется разными причинами,из которых самая распространенная – желание освободиться (самоубийство Любки вкупринской «Яме»).

Самоубийство, по сути, является единственным свободным поступкомпроститутки по отношению к своему телу, которым она, по сути, не распоряжается. Особойформой вызывающего поведения в «бордельном пространстве» предстает пьянство.Большинство героинь-грешниц, осознав гибельность выбранного «пути», невозможностьвернуться к честному труду и в семью, начинают пить, чтобы заглушить стыд и обрестизабвение (Сашка в «Погибшем, но милом созданьи» А.И.

Левитова). Вовлекаясь в«бордельноепространство»,систематическиначинаютупотреблятьалкогольилинаркотики и герои (такая ситуация чаще всего объясняется их «реакцией» на неудачнуюпопытку «возрождения» грешницы или решение в первый раз воспользоваться услугамипродажной женщины).В «бордельном пространстве», таким образом, девиация порождает девиацию, т. е., соднойстороны,сексуальнаягреховностьженщиныусугубляетсяновымиеепреступлениями, что еще больше погружает героиню в «тьму» и «бездну», с другой –причиняемые ей телесные и нравственные «увечья», возможно, в то же время являютсяспецифической формой «наказания» за совершенный грех, и «страдание» таким образомдолжно вести к искуплению. Кроме того, важно отметить, что «путь» героя,приближающегося к «падшей» и к «бордельному пространству» в поисках правды огрешнице, также «искривляется», уводя «спасителя» от разгадки, познания истины.

Номожно выделить и позитивную девиацию: феномен героизма, актуализирующийся с рамкахсюжета о «спасении» «падшей».Четвертый параграф «“Бордельное пространство” как пространство игры»посвящен трем важнейшим характеризующим героя категориям – поведению, речи икостюму / макияжу / прическе. В текстах о грешницах они представлены в видемаскарада, ложных иллюзий, ролевых сексуальных / социальных игр и сопровождаютсямотивами маски, ряженья, шутовства, притворства, обмана / самообмана.

Важную рольиграет смена имен, возникновение кличек, псевдонимов и т. п. Поэтому можноутверждать, что «бордельное пространство» русской литературы конца XIX – начала XXв. – это во многих параметрах пространство игровое, а его основными маркерамивыступают ролевое поведение персонажей и дискурс маскарадности.

Поскольку«бордельное пространство» принципиально ненормативно, оно, как и пространствомаскарада, свободно от иерархичности и этических норм. Герой, выпадая из нормы, раноили поздно надевает маску (ее элементами являются, в частности, грим, костюм, имя,жесты, слова, прическа), т. е. перестает означать самого себя, быть равным самому себе.В зависимости от опыта общения с грешницей герой, переступающий границу«бордельного пространства», обманывается или намеренно стремится к самообману.Наивный юноша может до последнего момента иметь ложное представление о личностиочаровавшей его девушки (Вахлюков в «Погибшем, но милом созданьи» В. Крестовского).В то же время «начитанный», погружаясь в «бордельное пространство», ориентируется на«штампы», почерпнутые им из литературы или из рассказов старших товарищей иобнаруживает значительное несоответствие между закрепившимися стереотипами иреальностью.

«Горизонт ожидания» такого героя не оправдывается, поскольку егопредставление о «падших» женщинах является набором клише, апеллирующих как ксоциально-этической трактовке феномена «греха», так и к авторитету религии и агиографии(ср. представления о «падшей» женщине Васильева в чеховском «Припадке»). Последнее, всвою очередь, предполагает литературность в поведении мужского персонажа поотношению к грешнице. Отметим, что если герои первой группы в силу своей неопытностипринципиально не могут осознать греховности женщины, то другие могут строитьпредположения, в чем им, помимо прочего, помогает игра воображения.

Наконец,«опытный» герой зачастую сознательно ищет иллюзию романтических отношений. В этомслучае речь может идти об эротической игре, в которой истинным объектом мужскогожелания является чистая, но недоступная девушка, а в реальности герой имеет возможностькупить всего лишь «пародию любви» (так происходит с Павлом Рыбаковым в рассказе Л.Н.Андреева «В тумане»).«Литературность» характеризует и поведение грешницы. Например, «блудницы»1870–1880-х гг.

(чья роль уже вторична, т. е. отсылает не к христианскому праобразу, а клитературному интертексту)готовыувидетьвкаждомгероепотенциального«спасителя» (такова Катя в рассказе А.П. Чехова «Слова, слова и слова»). Героине,которая прибегает к «украшательству» своей жизни, опираясь на бульварные романы,присуще фантазирование, уход в царство мечты, реализующиеся в тексте нередко в формесентиментально-пошлого китча (рассказы Насти в пьесе «На дне»).Грешница, интуитивно отвечая на «запрос» и «ожидания» героя, невольностановится актрисой (так определяет герой знакомую девушку в рассказе «Клотильда»).«Актерское мастерство» «падшей» заключается, прежде всего, в умении искусноразыгрывать«бордельномвеселье,создаватьпространстве»атмосферугероипраздника.толькоОднакопритворяютсявмаскарадномвеселыми,асмехтрансформируется в соответствии с законами маскарадного произведения, т.

е.превращается вусмешку,ухмылку,гримасу,становясьгорьким,вымученным,саркастическим, истерическим, неестественным и т. д. Другой задачей героини являетсясоздание непринужденной обстановки, для чего ей требуется немало выдержки.Стремление к непринужденности заставляет и героя прибегать к напускной веселости,развязности, шутовству и театрализации своего поведения, к созданию балаганныхситуаций (ср. поведение героев при посещение публичного дома в чеховском«Припадке»).Маркером маскарадности особенно ярко выступает мотив сокрытия имени /присваивания псевдонима.

Как герои, так и героини, вступающие в область «бордельногопространства», изменяют имена. Причина – страх быть узнанными, стыд и т. д. (Ванда в«Знакомом мужчине» А.П. Чехова в жизни – Настасья Канавкина, Груша в «Христианах»Л.Н. Андреева – Пелагея Караулова, Верочка в «Травле» Н.И. Тимковского – Анна).Проституток в публичных домах наделяют «благородными» именами, поскольку «товар»нуждается в разнообразии, наличии элементов экзотики. Также грешницам нередко даютсяклички, указывающие на то, что они пересекли границу «домашнего». Попадая в«бордельное пространство», утаивает свое настоящее имя и герой.Такие устойчивые художественные детали в описании внешнего вида «падшей», какяркая, аляповатая, вызывающая, но часто дешевая и небрежно носимая одежда (огромныебанты, шляпы с перьями, костюмчики «бэбэ», «мужские» наряды), нарисованные брови,подкрашенные губы, использование белил, пудры и румян, как бы выполняют роль«печати греха», обеспечивая возможность моментального «узнавания» читателемгрешницы и нередко облегчая герою общение с ней (если же речь идет о соблазненнойдевушке,томаркерамиявляютсянеестественнаябледность,болезненность,«растерзанность» и т.

Характеристики

Список файлов диссертации