Архетип грешницы в русской литературе конца XIX – начала XX века (1100526), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Мотив пути (героя и героини-грешницы)представляется одним из важнейших, когда речь идет о связях между «домашним» и«антидомашним» пространствами. Путь героя чаще всего соответствует схеме «дом ↔антидом». Другими словами, он лишь временно пересекает границу между «домашним» и«бордельным» пространствами, чтобы познать суть «антидомашнего» (путем наблюденийи рефлексии, из исповеди грешницы, через сексуальное познание женщины, участвуя в«спасении» «падшей» и т.
д.). Количество таких «вылазок» героя в «бордельный» мир неограничено, но и небезопасно, поскольку всегда есть риск не только потерять телеснуючистоту и здоровье, но и рассудок, свободу, даже жизнь. Иначе строится путь героини. Егоусловно можно обозначить как «дом → антидом». Перешагнув границу «домашнего» (=ситуация «падения»), героиня принципиально не может вернуться в «дом». В редкихслучаях, когда грешница снова переступает (в том числе и в буквальном смысле) порог«дома», ее «возвращение» интерпретируется, как возможность вновь участвовать в жизнисемьи, обсуждать семейные проблемы, радоваться удачам родственников и т.
д. Однако вцелом дальнейшее движение грешницы, сколько бы разнонаправленным оно ни было,совершается исключительно в пределах «бордельного пространства». Показательнымоказывается то, что для большинства текстов о грешницах сюжетообразующим началомвыступает как раз эта гипотетическая возможность возвращения (воскрешения,возрождения, спасения) героини в рамки нормы3.В заключении формулируются основные выводы диссертационного сочинения.Результаты, полученные в ходе работы, убеждают в перспективности дальнейшейразработки проблемы архетипа грешницы в русской литературе.
Оно может носитьэкстенсивный характер. Например, расширение хронологических границ исследования,обеспечивающее, с одной стороны, сопоставление сюжета о спасении «падшей» смотивами «блудной дочери» / «погибшей овцы» (Е.А. Сурков), широко представленными3Когда мы говорим о переходе героини из «домашнего» в «бордельное» пространство и невозможностивозращения оттуда, речь, разумеется, необязательно идет о буквальном перемещении из семейного гнезда впритон разврата или о материальной кабале, в которую попадают обитательницы дома терпимости. Девушкапосле ситуации «падения» может продолжать жить в семье своих родителей или внешне принадлежать к«приличному обществу», но при этом мыслить себя обитательницей «антидома».в русской нравоописательной и сентиментальной прозе конца XVIII – начала XIX века, а сдругой – постановку вопроса о значительных изменениях в воплощении топоса женскойгреховности в 1920-е годы и позже, а также значительное усиление компаративистскогоаспекта, способствующего обозначению не только западного (общехристианского), но имирового контекста темы.
В то же время исследование может вестись и более интенсивно,т. е. с акцентом на амбивалентности женского начала в культуре, что предполагает анализтого, как «работают» и соотносятся в русской литературе образы «святых» и «грешниц» икаким образом это соотношение определяет представления той или иной эпохи об идеале.Библиография является самостоятельной значимой частью данной работы и включает1011 наименований.Полный объем диссертации составляет 343 страниц.По теме диссертационного исследования также были опубликованы следующиестатьи (в том числе в изданиях, одобренных ВАК):1.МельниковаН.Н.Архетипгрешницыврусскойлитературе:ктеоретической постановке проблемы // Филологические науки.
М., 2011. № 3. С. 26–35.2.Мельникова Н.Н. Метаморфозы образа падшей женщины в русской илатиноамериканской литературах // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9: Филология. М.:Изд-во Моск. ун-та, 2009. № 6. С. 113–122.3.Мельникова Н.Н. Миф о возрождении грешницы в русской литературеXIX – начала XX века // Вестн. Томск. гос. пед. ун-та. Сер. Литературоведение.Томск, 2011. Вып.
11 (113) (в печати).4.Мельникова Н.Н. Образ падшей женщины в русской и испаноязычнойлитературе Латинской Америки XIX – начала XX века // Юность. М., 2008. № 8. С. 42–50(За данную работу редакцией журнала «Юность» автору присуждена премия им. В.Лакшина в области критики и литературоведения).5.Мельникова Н.Н. Философия любви и брака в романе «Маскарад чувства»М. Криницкого // Международный молодежный научный форум «Ломоносов-2008»:Материалы XV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодыхученых «ЛОМОНОСОВ».Секция «ФИЛОЛОГИЯ».Москва.МГУ имениМ.В.Ломоносова. 7–11 апреля 2008 г.
М.: Изд-во Моск. ун-та. 2008. С. 577–580.6.Мельникова Н.Н. «Бордельное пространство» русской литературы (квопросу о художественном воплощении локуса публичного дома) // Литературная учеба.М., 2010. № 1. С. 181–194.7.Мельникова Н.Н. В поисках собственного голоса… (Рецензия на книгу Женскаядраматургия Серебряного века / сост., вступ. ст. и коммент. М.В. Михайловой. СПб.:Гиперион, 2009. 568 с.) // LiteraruS – Литературное слово: Историко-культурный илитературный журнал. М., 2010. № 4 (29). С. 96–98.Мельникова Н.Н. «Вечная Сонечка» и методологические аспекты изучения8.архетипа грешницы в литературе // Русская литература XVIII–XXI вв.: В диалоге слитературным и культурным наследием: Материалы Междунар.
науч. конф. «Русскаялитература XVIII–XXI вв.: Диалог идей и эстетических концепций» (Лодзь, 21–23сентября 2010 года) / Под ред. О. Гловко, Е. Садзиньской. Лодзь: PRIMUM VERBUM,2010. С. 69–78.Мельникова Н.Н. «Воскресение» Л.Н. Толстого: латиноамериканский вариант //9.Социально-гуманитарный вестник Юга России. Краснодар, 2010. № 2 (май). С.
142–165.Мельникова Н.Н. Культурный код в изображении «падшей женщины» в10.прозе В.М. Гаршина и А.П. Чехова: традиции и новаторство // Актуальные проблемыгуманитарных и естественных наук. М., 2010. № 1. С. 167–173.Мельникова Н.Н. От локуса публичного дома к топосу проституции в11.русской литературе // Коды русской классики: «Дом», «домашнее» как смысл, ценность икод.
Материалы III Международной научно-практической конференции, посвященной 90летию со дня основания и 40-летию со дня возрождения первого классическогоСамарского государственного университета в Самарском крае (19–20 ноября 2009 года): В2 ч. Ч. 1. Самара: СНЦ РАН, 2010. С.
88–96.Мельникова Н.Н. «Падшая женщина»: архетип? неомиф? «вековой» образ? //12.«Архетипы и архетипическое в культуре и социальных отношениях»: Материалымеждународной научно-практической конференции (Пенза, 5–6 марта 2010 года) / Подред.Б.А.Дорошина.Пенза; Ереван; Прага:ООО Научно-издательскийцентр«Социосфера», 2010. С. 95–101.13.Мельникова Н.Н. Специфика изображения эротического в русской литературеXIX – начала XX века (на примере сюжета о «падшей женщине» и молодом человеке) //Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Статьи иматериалы Второй международной научной конференции (Санкт-Петербург, 25–27февраля 2010 года): Электронная книга. СПб.: Государственная полярная академия, 2010.С. 762–768.14.Мельникова Н.Н.
Феномен «падшей женщины» как проблема сравнительноголитературоведения (к постановке вопроса) // Литературная учеба. М., 2010. № 6. С. 114–123.15.Мельникова Н.Н. «Погибшее, но милое созданье»: лики Женственности врусской литературе XIX – начала XX века // Чтение: рецепция и интерпретация: Сб. науч.ст.: В 2 ч. Ч. 1 / Редкол.: Т.Е. Автухович и др. Гродно: ГрГУ, 2011. С. 222–227.16.Мельникова Н.Н. К вопросу о заглавиях произведений о грешницах и «падших»в русской литературе XIX – начала ХХ века // Долг и любовь: Сб.
науч. ст. к юбилею М.В.Михайловой. М., 2011. С. 138–151..
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
