Диссертация (1100522), страница 14
Текст из файла (страница 14)
И уже в прямой связи с Дьяволомнаходятсямуки,повелителемкоторыхиздавнасчитаетсяВельзевул,упоминаемый в ветком и Новом заветах, где он считается «главой злых духовили демонов»61.ГнетущейобстановкепоследнегопристанищаСвидригайловасоответствуют и преследующие его «всю ночь» кошмарные видения, в которыхреальное и фантастическое сплетено неразрывно и неразличимо. Сначала «емувообразился прелестный пейзаж: «В светлый, теплый <...> праздный день» и«роскошный деревенский коттедж, в английском вкусе», с «большой, высокойзалой», заполненной и окруженной цветами».
А среди нее «гроб» с летавшей внем девочкой, «в белом тюлевом платье» и с распущенными волосами «светлойблондинки». «Строгий и уже окостеневший профиль ее лица был <...> как бывыточен из мрамора, но улыбка на бледных губах ее была полна какой-тоскорби и великой жалобы» (с. 391). «Свидригайлов, — комментирует романистданное видение, — знал эту девочку. Это <...> была самоубийца-утопленница.Ей было только четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце, и оно6061Мифы народов мира.
Энциклопедия. Т. 2. М., 1992. С. 190.Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 1. М., 1993. С. 350.69погубило себя, оскорбленное обидой, ужаснувшею это молодое, детскоесознание...» (там же).В мертвой девочке, «нагло поруганной в темную ночь, во мраке, в холоде,в сырую оттепель, когда выл ветер» (там же) Свидригайлов узнает одну изжертв своего разврата. И даже его омертвелой душе, видимо, не хватает того«воздуха, воздуха, воздуха», который и следователем Порфирий Петрович, и онсам«преждевсего»рекомендовалиРаскольниковукакчеловеку,совершившему нравственное преступление.
«Свидригайлов, — говоритроманист, — очнулся, встал с постели и шагнул к окну» (там же).Окно еще один сквозной символ “Преступления и наказания”. Егопоминает в связи с страшной духотой в комнате-гробе РаскольниковаПульхерия Александровна. В него «упорно смотрел» (с. 383) Свидригайлов втот момент последней встречи с Дуней Раскольниковой, когда он отдал ей ключот запертой им комнаты. Вот и здесь он «нашел задвижку и отворил окно» (с.391). Но вместо воздуха на него неистово хлынул ветер «и как бы морозныминеем облепил ему лицо и прикрытою одной рубашкой грудь» (там же).
А светром к Свидригайлову подступала и вода: «Вода прибывает, — подумал он,— к утру хлынет, там, где пониже место, на улицы, зальет подвалы и погреба,всплывут подвальные крысы, и среди дождя и ветра люди начнут, ругаясь,мокрые, переталкивать свой сор в верхние этажи...» (с.
392).Одна из четырех стихий мироздания вода — и древний символ жизни. НоСвидригайлов «никогда <...> не любил <...> воды, даже в пейзажах» (с. 389), исейчас он видит в ней знамение чуть ли не нового всемирного потопа, которымБог некогда покорил человечество за забвение его моральных заветов.И еще одно жуткое видение открывается Свидригайлову в фигуре«ребенка — девочки лет пяти», обнаруженной им «в темном углу»гостиничного коридора, где она, спрятавшись «за шкафом», «просидела <...>всю ночь» (с.
392). Раздетая, и уложенная Свидригайловым в его постель, она«тотчас заснула». Но скоро «ему вдруг показалось, что длинные черные70ресницы ее как будто вздрагивают и мигают <...>, и из-под них выглядывает<...> какой-то недетски-подмигивающий глазок... Да, так и есть: ее губкираздвигаются в улыбку; кончики губок вздрагивают...
Но вот уже она совсемперестала сдерживаться; это уже смех, явный смех; что-то нахальное <...>светится в этом совсем не детском лице; это разврат, это <...> нахальное лицопродажной камелии из француженок» (с. 393).Сцена с возможной малолетней жертвой Свидригайлова, смеющейся надсвоим растлителем, параллельна видению старухи-процентщицы из жуткогосна Раскольникова, в котором старуха, ударенная Раскольниковым топором,«сидела и смеялась» над ним (с. 213).
Связь двух этих эпизодов “Преступленияи наказания” подкрепляется и тем обстоятельством, что и появлениеСвидригайлова в комнате Раскольникова происходит в тот момент, когдаглавный герой романа видит этот свой сон, бывший для него одним из акта егонравственной самоказни.Иначе обстоит дело с последним кошмаром Свидригайлова. Это несамонаказание Аркадия Ивановича, божеская душевная часть которого давноуступила место части дьявольской, антихристовой.
Это сам нравственныйпорокСвидригайлова,облекшисьвпротивоестественнуюемуличинумаленького ребенка (ибо, напомним еще раз, «дети-образ Христов...») выступилпротив своего, видимо, в первые потрясенного им носителя: «Как! пятилетняя!— прошептал в настоящем ужасе Свидригайлов, — что... что ж это такое?» (с.393. Курсив наш. — М. В.). А увидев, что девочка «поворачивается к нему всемпылающим личиком, простирает руки», вскричал в ужасе «А, проклятая!»,«занося над ней руку...» (там же).В отличие от Раскольникова при его встрече с мертвой, но смеющейся надним старухой Свидригайлов в этой сцене карается как бы высшими силамисамой жизни, которую он столь долго осквернял и оскорблял.
Проснувшись вконце последнего видения окончательно, он, нащупав в кармане пистолет ипоправив капсюль, выходит их гостиницы и на «унылой и грязной» окраине71Петербурга совершает самое большое из богопротивных деяний человека —самоубийство.Но и этот человек, как показывает Достоевский, не был оставленпроявлением бесконечного милосердия Творца. Ибо раньше, чем описаниероманистом кошмары Свидригайлова, перед ним возник и «давешний образДунечки», которой он, по его словам, «столько <...> наобещал» в их последнейвстрече. «А ведь, пожалуй, и перемолола бы меня как-нибудь», — подумалАркадий Иванович.
«... Образ Дунечки, — продолжает романист, — появилсяперед ним точь-в-точь, как была она, когда, выстрелив в первый раз, ужасноиспугалась, опустила револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он двараза успел бы схватить ее, а она и руки бы не подняла в защиту, если б он ей ненапомнил. Он вспомнил, как ему в то мгновение точно жалко стало ее, как бысердце сдавило ему...» (с. 390. Курсив наш. — М. В.).Последние слова романиста подтверждают наше предположение, что вэтой сцене порядочный человек победил в Свидригайлове развратника. НоСвидригайлов, видимо, и сам не поверил в это и даже не пытался уверить всвоем обновлении любимую девушку.
Вот и сейчас, в гостинице, он тут жеоставил такое намерение: «Э! К черту! Опять эти мысли, все это надо бросить,бросить!..» (там же. Курсив наш. — М. В.).С изгнанием и мысли о девушке, в которой «все божественно», дляСвидригайлова исчезал и малейший шанс хотя бы «воображением» «кчему-нибудь особенно прилепиться» в живой жизни, а, следовательно, и шансна малейшее духовное оздоровление (с. 389). Существовать этому герою сталонечем и незачем.Как и с другими двойниками, у Раскольникова есть определенное сходствои со Свидригайловым. Они оба в своих деяниях идут до конца, неостанавливаясь перед той чертой, которую никогда не переступит, например,Пульхерия Александровна. Оба — преступники не против собственности иликаких-то юридических и гражданских прав людей, а против христианской72морали и нравственности и тем самым против божеского начала как в нихсамих, так и в их жертвах.
И Раскольников, и Свидригайлов в ровной мересложны в причинах и мотивах их главных деяний не только для другихперсонажей “Преступления и наказания”, но и для читателей и исследователейэтого романа. Им обоим дорога Авдотья Романовна, — сестра с родственнымему человеколюбивым началом, а Свидригайлову как единственно возможныйспаситель его омертвелой души.
Каждому из них присущ известный интерес кдругому (а со стороны Свидригайлова порой и почтение к Родиону Романовичу,который, по словам Свидригайлова, «много на себя перетащил». С. 390).Наконец, они оба участвуют в судьбе маленьких детей Мармеладова иКатерины Ивановны, а также Сони Мармеладовой.На этом фоне рельефнее проступает и радикальное отличие РаскольниковаотСвидригайлова,решительнонесхожисаминатурыэтихгероев.Раскольников, еще ребенком потерявший отца, был утешителем своей матери, апотом образцом человечности и благородства для сестры Дуни.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
