Влияние политических традиций на механизмы функционирования политических систем (1098715), страница 32
Текст из файла (страница 32)
В России доля293См.: Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. №4. С. 124125.294См.: Федоркин Н.С. Лидирующая роль государства в формировании гражданского общества впереходных странах // Пространство и время. 2012. №1. С. 33-34.295См.: Общественное мнение - 2012 / сост. Н.А. Зоркая. М., 2012. С.29.296См.: Седова Н.Н.
Модернизация в контексте гражданского участия // Мониторинг общественногомнения. 2011. №1. С.90.297См.: Там же. С.86.147граждан, которые знают, как трансформировать свой интерес в конкретноеполитическое действие (т.е. сделать так, чтобы их голос был услышан) запериод 2005-2012 гг. увеличилась с 16% до 20%298. В Европе этот показательнаходится на уровне 50-60%, поэтому актуальной задачей для нашей страныостается разработка и реализация специальных программ гражданскоговоспитания молодежи и повышения политической компетентности широкихслоев населения.Помимо слабой политической эффективности препятствием на путиформированиягражданскойкультурыявляютсянизкиепоказателисоциального доверия.
Как пишут Г. Алмонд и С. Верба, «в рамкахгражданской культуры нормы межличностных отношений, общего доверия идоверия по отношению к своему социальному окружению пронизываютполитические позиции и смягчают их»299. В отличие от межличностногодоверия, которое структурирует отношения с лично знакомым партнером,социальное доверие касается любого потенциального партнера, каким бысоциально далеким он не был.В России преобладает короткий радиус социального доверия, котороенераспространяетсязапределысемейно-родственногокруга300.Напротяжении 1990-х гг. имело место постепенное снижение общего доверия и,соответственно, рост недоверия: в 1991 г. о социальном недоверии заявили42% опрошенных, в 1998 г.
– 74%. В 2000-е г. эта тенденциястабилизировалась и общее недоверие сохранялось на уровне 65-70%301.Социальные298контактыроссиянограничиваютсяпреимущественноСм.: Петухов В.В. Демократия и участие: новые вызовы // Свободная мысль. 2013. №2. C.120.Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. №4. С. 129-130.300Исследователи посткоммунистических стран обращают внимание на такое наследие тоталитарныхрежимов, как дихотомическое разделение общественной жизни на две сферы: частную сферувзаимоотношений между членами семьи и близкими друзьями и публичную сферу, в которой преобладаетнедоверие.
М. Ховард отмечает, что в советские времена отношения в частной сфере были чрезвычайнозначимыми по двум причинам. Во-первых, из-за компенсационной роли личных связей в системе тотальногодефицита (феномен «блата»). В-вторых, из-за жесткого контроля над публичной сферой, вследствиекоторого открытость выражений и обсуждение политики были возможны только в узком кругу близкихдрузей и семьи (феномен «кухонных разговоров»). См.: Ховард М. Слабость гражданского общества впосткоммунистической Европе.
М., 2009. С. 42-43.301В целом доверяли людям около 25% респондентов. См.: Общественное мнение – 2010 / сост. Н.А. Зоркая.М., 2011. С. 33-34.299148традиционными – семейными и дружескими – связями, что затрудняетформирование дифференцированных групп интересов и структурированиесреды гражданского общества.Главным социальным противоречием и препятствием для ростагражданского потенциала политической культуры в современной Россииостается колоссальный разрыв между богатыми и бедными, возникший врезультате кризиса распределения 1990-х гг. О масштабах социальногонеравенства свидетельствует следующая статистика: около 700 сверхбогатыхсемей контролируют более $500 млрд, т.е. более 1/3 всего богатства страны, ав совокупности с еще 100 тыс. семей с состоянием более $1 млн ониконтролируют 70% всего национального богатства302.
Несмотря на некоторыеуспехи действующей власти в социальной сфере, децильный коэффициент встране продолжает расти: согласно официальным данным, в 2000 г. онсоставлял 13,9; в 2005 г. – 15,2; в 2010 г. – 16,6. По неофициальным оценкам,разница в доходах 10% самых богатых и 10% самых бедных россиянсоставляет 1:30 и даже больше303. Следствием этого среди граждан являетсяобостренное чувство несправедливости происходящего в стране: больше 80%россиян считают несправедливой существующую глубину дифференциациив распределении доходов304.В социальной структуре российского общества, даже после попытокгосударствапреодолетьзапредельнуюимущественнуюидоходнуюдифференциацию, порожденную приватизацией и разгосударствлениемэкономикив1990-егг.,59%населенияотносятсяксостояниюмалообеспеченности и бедности305. Очевидно, что у бедного населения,основной целью которого остается выживание, нет ни времени, ни сил, ниресурсов для отстаивания своих интересов: как пишет С.
Хантингтон,«большинство бедных обществ останутся недемократическими до тех пор,302См.: Гаман-Голутвина О.В. Метафизика элитных трансформаций в России // Полис. 2012. №4. С.27.См.: Горшков М.К. Российское общество как оно есть: (опыт социологической диагностики). М., 2011. С.322-323.304См.: Там же. С.330.305См.: Там же. С.159.303149пока будут оставаться бедными»306. Запрос на политические права и свободыв России находится в прямой зависимости от материального положения исоциального статуса (рост от 7% в низшей страте до 35% в высшей)307.Обратную зависимость демонстрирует показатель приверженности «сильнойруке»: доля сторонников «ручного управления» снижается с 79% в низшейстрате до 52% в высшей308.Опираясь на опыт западных стран, можно сказать, что социальную базудля формирования активного гражданского общества составляет среднийкласс, представители которого хорошо обеспечены материально, имеютвысокийуровеньобразованияипрофессиональнойквалификации,достаточно информированы и независимы от государства.
Именно среднийкласс является основным носителем ценностей гражданской культуры. Поданным ИС РАН, в 2000-е гг. численность российского среднего классасоставляла около 26-36% населения (11-15% - ядро среднего класса и около15-21% его ближняя периферия), причем среди городского населения докризиса 2008 г. доля среднего класса доходила до 40%309.Но внутренняя структура российского среднего класса качественноотличается от его западного понимания, где «традиционную» основусреднего класса составляют представители малого и среднего бизнеса.
ВРоссии в структуре среднего класса доля малых предпринимателей невелика– около 10%, хотя потенциально именно они наиболее заинтересованы всоблюдении таких демократических принципов, как неприкосновенностьчастнойсобственности,экономическая306свободаподконтрольностьдляразвитиясвоегогосударствабизнеса,обществу,независимоеХантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX в.
М., 2003. С.338.См.: О чем мечтают россияне: идеал и реальность / под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н.Е. Тихоновой.М., 2013. С.115.308См.: Там же. С.118.309Используются следующие критерии: нефизический характер труда; наличие, как минимум, среднегоспециального образования; показатели среднемесячных душевых доходов и количество имеющихся товаровдлительного пользования; интегральная самооценка своего положения в обществе. См.: Горшков М.К.Российское общество как оно есть: (опыт социологической диагностики). М., 2011. С.228.307150судопроизводство и т.д.310 В структуре российского среднего классазначительна доля государственной бюрократии и занятых в государственномсекторе экономики, причем в его ядре госслужащих более 60%311.
Этимможно объяснить низкую степень автономности среднего класса отгосударства, его слабое стремление к самоорганизации и отстаиванию своихинтересов.В то же время по ряду установок средний класс, особенно его ядро,существенно отличается от остального населения: например, положительнымотношением к конкуренции, предпочтением равенства возможностей надравенством доходов и др.312. Преобладание среди представителей среднегокласса ориентаций на собственную активность и инициативность создаетпочвудляразвитиягражданскойкультуры,однаконеобходимораспространение этих установок из экономической и на общественнополитическую сферу313.
Пока процессы защиты интересов у среднего классанаходятся не на групповом, а на индивидуальном уровне, и осуществляютсяпреимущественно через неформальные практики (знакомства, взятки и т.д.).Наряду с масштабами социального неравенства, одним из ключевыхпрепятствий для развития гражданской культуры выступает правоваянезащищенностьроссийскихграждан.Всовременныхгосударствахинтеграция политической системы и социальной среды происходит на основеравенства перед законом власти и общества, симметрии прав и обязанностейсоциальных и политических субъектов.
В России, как показываютмониторинговые исследования, в период 1995 – 2005 гг. подавляющеебольшинство граждан были уверены, что государство не обеспечивает310См.: Огородова Б.В. Политическая культура российского среднего класса / Политическая культурасовременной России: состояние, проблемы, пути трансформации.
М., 2009. С. 108-111.311См.: Горшков М.К. Российское общество как оно есть: (опыт социологической диагностики). М., 2011.С.232.312См.: Там же. С.236.313Н.Н. Седова отмечает, что важным стимулом для включения в деятельность гражданского общества«может служить функция участия как «социального лифта» - когда субъект участия … получаетопределенные личные дивиденды (делает карьеру, получает определенный социальный статус) или жереализует гражданское участие на профессиональной основе».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
